Битва чудовищ. Приключения в микромире. Том I (Сборник) - Бленар Альбер (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗

Он был амфибией и, в качестве таковой, бесспорно прекрасен — ибо солнечный свет, растворенный и преломлявшийся в воде, придавал его прозрачному, иссиня-жемчужному телу все изменчивые цвета спектра. Ловкий и изящный в движениях, формой он напоминал трехмерную запятую, чуть изогнутую спиралью в состоянии покоя; путешествуя, он распрямлялся быстрыми последовательными рывками, и каждый посылал его вперед на расстояние, в несколько раз превышавшее длину тела. Так он плавал, помогая себе волнообразными движениями длинного хвоста, и с успехом избегал врагов, а иногда держался в потоке неподвижно, выбрасывая, словно якорь, похожий на канат придаток; в этом состояли его главные занятия в жизни. В наслаждении пищей ему было отказано; природа даровала ему ротовое отверстие, но он пользовался им лишь для нападения и защиты, пищу же поглощал самым неслыханным образом — впитывая ее сквозь мягкие стенки тела.

И все же его жизнь была не лишена кое-каких удовольствий социального свойства. Хотя органы пяти чувств у него отсутствовали, он обладал шестым, внутренним чувством, которое заменяло их все и наделяло его даром речи. Он беседовал и обменивался новостями и наблюдениями с созданиями своего вида, да и не только с ними, при условии, что те обладали такими же размерами и силой; однако он не готов был впустую тратить время на разговоры с существами, стоявшими выше или ниже его на социальной лестнице. Созданий поменьше он преследовал, когда они начинали действовать ему на нервы; те, что побольше, охотились на него.

Солнечные лучи, делавшие его таким красивым, он находил неприятными; вдобавок, на свету он становился слишком уж заметным. Битвам за выживание он предпочитал полутьму, пылу сражений — уравновешенность: появлялась возможность оценить скорость и окружность поворота врага, прежде чем перейти к бегству или атаке. Но неприязнь к солнцу на самом деле диктовалась более весомыми причинами: он с дрожью вспоминал, как однажды, на исходе особенно долгого периода яркого света, пролежал три часа без сознания на иссохшем берегу. Связь между этими явлениями ускользала от него, но само воспоминание с тех пор легло на его жизнь печальной тенью.

Теперь ему казалось, что малоприятное событие может повториться. Солнце светило уже давно и очень ярко, вода была отвратительно тепла, толпа вокруг густела — дошло до того, что он так и не смог как следует заняться социально нижестоящим индивидуумом, который нагло переплыл ему дорогу. Стоило ему осознать всю близость опасности, как наступила внезапная тьма, масса воды содрогнулась и задрожала, раздался ужасный грохочущий раскат грома. Нижестоящий индивидуум выскользнул у него изо рта, толпу понесло куда-то прочь, и он почувствовал, что и его влечет неумолимое течение. Он бился о выступы складчатой стены, отсвечивавшей белым в темноте. Вода приобрела отталкивающий привкус, а рядом, заметил он, кишели создания, каких он никогда не видывал — маленькие чудовища примерно вдесятеро меньше его, быстро метавшиеся взад и вперед; их были тысячи, черных и жутких на вид, с рыбоподобными телами и квадратными собачьими головами; с нервно щелкавшими пастями; с крючковатыми плавниками посередине и пучком вытянутых и расправленных щупалец спереди. С десяток их угрожающе окружили его, но он был молод и силен, он был больше их и немного напуган. Ударом хвоста он убил двоих, и остальные отступили.

Поток продолжал нести их; затем светлая стена описала округлый поворот и исчезла из виду, скрытая скопищем черных созданий. Вода здесь была стоячей, и он с отчаянными усилиями поспешил назад, разбрасывая по пути мелких врагов; сопротивляясь, они нанесли ему несколько укусов. В конце концов он обнаружил углубление в стене, где можно было на время затаиться и подумать. Он так и не нашел никакого ответа. Он не мог понять, где очутился, что случилось, кем и чем были эти незнакомые черные существа и почему они угрожали ему.

Его размышления были прерваны. Донесся еще один раскатистый удар, все погрузилось в кромешную тьму; напор воды вытолкнул, вымыл его из убежища, что-то швыряло, бросало и сдавливало его, пока он не оказался в тускло освещенном, забитом пловцами туннеле, достаточно узком, чтобы можно было разглядеть обе стены. Они были темно-коричневыми, с голубыми прожилками, и повсюду виднелись провалы и пещеры, причем некоторые уходили так глубоко, что казались тупиковыми ходами. Везде, куда ни кинь взгляд, мелькали и существа с собачьими головами, но помимо их здесь были и другие, еще более странные создания неизвестного ему вида.

Медленное течение вскоре вынесло их в туннель пошире. Он подплыл к стене, схватился за выступ и стал с удивлением и страхом рассматривать скользившую мимо процессию. Затем он увидел, откуда исходил тусклый свет. Рядом, шевеля бесчисленными ножками или щупальцами, проплыло небольшое бочкообразное существо. Его тело то сжималось, то раздувалось: раздуваясь, существо испускало фосфоресцирующий свет, а при сжатии делалось красноватым. За ним последовала группа других, потом еще одна живая лампа, после еще одна, и еще: они плыли с равными промежутками, освещая туннель.

В воде проплывали чудовищные, живые, но вялые, сонно пульсирующие создания, настолько же крупнее его, насколько меньше были псоглавцы — громадные, неуклюжие, округлые массы живой ткани, светло-серые по краям и темно-красные в середине. Они были многочисленнее прочих и порой мешали разглядеть остальных. Между ними вились и скользили ужасные твари: одни были больше его, другие меньше. Были там змеи, которые плыли, изгибая свое тело в воде. Некоторые внешне напоминали змей, но были скручены, как живые штопоры; они быстро крутили хвостами и разрезали воду с удивительной скоростью. Иные походили на бочки или шары, окруженные роем щупалец. Ими они прокладывали себе путь в толпе, а время от времени забрасывали извивающиеся змеевидные отростки назад и плыли, вращая ими, как винтами. Были и существа, напоминавшие удлиненные цилиндры; у некоторых имелись щупальца, и они перекатывались, точно бревна в реке; другие, лишенные конечностей, вяло и беспомощно, как исполинские красно-серые диски, тащились по течению. Мимо проплыли четыре сцепленных вместе круглых создания, после восемь, потом двенадцать. Все они, казалось, так или иначе пребывали в состоянии чрезвычайного возбуждения и тревоги.

Причина была очевидна. Туннель, откуда он приплыл, по-прежнему тысячами извергал песьеголовых существ; теперь он понял, зачем они здесь появились. Это была война — война на истребление. Они разъяренно бросались на процессию, расшвыривая и кусая всех, до кого были способны дотянуться. Временами сотни их одновременно атаковали одно из больших красно-серых существ, почти скрывая его своими шевелящимися телами; затем они быстро отскакивали и рассеивались, исчезая из глаз и оставляя клочки жертвы, которая только что была живой, колыхаться в воде. Проворные пловцы размером поменьше пытались скрыться, но пойманным приходилось плохо: мгновенный рывок, путаница щупалец, объятие жутких плавников, укус — и по воде плывет труп.

Затем в битву вступила грандиозная машина защиты и мести. Гигантское, громоздкое, пульсирующее существо, белое и полностью прозрачное, за исключением темного деятельного мозга, просвечивавшего сквозь мембраны, ужасное в своей медленной, безжалостной решимости, плыло вниз по течению. Оно было крупнее красно-серых созданий. Бесформенное, оно отражало всю иронию этого определения — ибо принимало все формы. Оно было длинным и бочкообразным; сжималось в сферу и раздувалось по бокам, а после сверху и снизу. Оно было то шаром, то диском, пирамидой, пентаэдром, многогранником. У него не было ни ног, ни щупалец, ни плавников; но из того или иного участка грузного, раздутого тела оно то и дело высовывало гибкие руки, которыми существо гребло или подтягивало себя вперед. Незадачливый захватчик, прикасавшийся к одной из них, едва успевал дернуться: белесая масса мгновенно ощетинивалась целым лесом рук. Они хватали, сдавливали и убивали противника, а после проталкивали мертвеца сквозь тонкие стенки внутрь тела, где животное переваривало добычу. Зияющий проем сразу затягивался, как раны у сражающихся ангелов Мильтона [5].