Сочинения по русской литературе. Все темы 2014 г. - Коган Ирина Ильинична (книги бесплатно читать без TXT) 📗
А пока труд людей нескончаем, в нем все больше утверждает себя безобразное и абсурдное. Не случайно в центре изображения оказываются безногий урод Жачев, картины грязи, нищеты, болезней, увечья, хаоса. И чем больше в повести говорится о подъеме вверх, тем больше люди опускаются вниз, задавленные деспотией плана, ускорением темпов и бездушием. И время, и пространство «раздвигаются» до бесконечности, утверждая представление о бесцельности, бездумности творимого.
Абсурдность происходящего особенно ощутима, когда мы глядим на эту «великую стройку» глазами мудрого и пытливого правдоискателя Вощева, который сомневается в необходимости подобного созидания. Оно не вписывается в вощевский «план общей жизни», противоречит «смыслу жизни», и герой, всегда не желавший подчиняться общему бездушно-бюрократическому порядку и бездумной механизированной деятельности, не хочет быть «участником безумных обстоятельств». Противник любого беспамятства (отсюда его собирательство разных предметов), безвестности и обезличенности, он добровольно спускается в котлованный ад и покидает его во имя познания нового ада – корчащейся в муках деревни, – тем самым связывая две пространственные сферы повести.
В обезумевшем мире Вощев не только не находит истины, но и приходит к выводу, что здесь вообще излишни поиски смысла жизни, если ею руководят такие люди, как обезличенный Сафронов, тупой исполнитель директив и ревностный поборник генеральной линии, или Пашкин, силящийся даже «забежать вперед главной линии»; если свою непомерную жестокость здесь являют такие, как опустившийся Жачев или поднявшийся к бюрократическим верхам Козлов, кровожадный сельский «активист» или отчаявшийся землекоп Чиклин; если, наконец, девочка Настя, отравленная ядами идеологизированной жизни, единственная надежда строителей, ради которой они «живут впрок», вынуждена играть не только «у гробового входа», но и в самом гробу. В предмогильной обстановке она живет, в ней она и умирает. Котлован, предназначенный для жизни, становится могилой, и не только индивидуальной, но и братской, недаром строители спят в гробах, реквизированных у крестьян соседней деревни. Бесперспективность этой жизни совершенно очевидна.
В соседних деревнях набирает темп коллективизация, тоже уродливая и тоже абсурдная. Обостряется битва «против деревенских пней капитализма», ведущая к истреблению крестьянства. Происходящее на селе предстает в трагикомических картинах, возникших оттого, что «бедняцкий слой деревни печально заскучал по колхозу». И чтобы усилить «жар от костра классовой борьбы», активисты начинают демонстрировать свою ненависть.
Герои Платонова приходят к выводу некрасовских мужиков: для них тоже нет счастья, они «несчастные», им «некуда жить», ибо «внутри всего света тоска». Котлованность жизни захватила деревню так же, как город и строительство «общепролетарского дома». Вынесенное в название слово, объединяя обе части повествования, приобретает зловещий смысл. Реализация идеала на практике, его деформация превращают утопию в антиутопию.
Тема поиска жизненной правды в прозе М. А. Шолохова. (По роману «Тихий Дон»)
М. А. Шолохов во многом стал продолжателем традиций классической русской литературы XIX века. Рассматривая аспекты этой преемственности, надо отметить, что ближе всего Шолохову из всех русских классиков стал Л. Н. Толстой. Именно от него перенял писатель тему взаимоотношений человека и истории, проблемы осмысления человека, втянутого в водоворот стремительных исторических изменений и глобальных событий, поиска человеком последней правды о себе и о жизни, изображение ситуации критического выбора, взаимоотношений личности в семье. Но век девятнадцатый русской истории по сравнению с веком двадцатым был воплощением мира и идиллии: Шолохов – писатель самого трагического периода русской истории, свидетель катастроф, аналогичных которым по масштабу она (русская история) не знала. И больше всего писателя интересуют человек, взятый на фоне такой экстремальной ситуации, его поиски правды и себя. Именно этому посвящен роман «Тихий Дон».
С первых же страниц романа главный герой Григорий Мелехов представляется читателю как исключительно яркая и сильная личность. И эта личность оказывается в водовороте истории, на самом пике жизни, принимает на себя всю ее тяжесть. Страшное противоречие между вечным, эпическим и временным, преходящим придает его жизни трагический и одновременно героический характер, делает любимым героем читателей многих поколений, в той или иной мере также ощущающих себя в этом потоке. Эпических героев в мировой литературе не так уж и много: Одиссей, Гамлет, Лир, Дон Кихот, Фауст, Болконский, Безухов, князь Мышкин. К ним, безусловно, относится и Григорий Мелехов.
Григорий переживает истинную трагедию, но причины этой трагедии далеко не однозначны. Можно предположить (и для этого имеются основания), что это трагедия отщепенца – герой не пошел по общему пути. Но вряд ли это будет справедливым определением (хотя доля правды здесь и есть): Григорий до самого конца романа остается человеком, не утрачивает полностью способности чувствовать и переживать, не теряет желания жить.
Можно также частично найти истоки этой трагедии в заблуждениях Мелехова: он несет в себе черты патриархальности, русского крестьянства и русского национального характера, но верным этим качествам не остается. Однако вряд ли такое объяснение целиком решает проблему: Григорий путается не из-за измены своему природному качеству, а потому, что ни одна из воюющих сторон не оказывается целиком правой, он не находит той абсолютной правды, которой так ищет с присущим ему максимализмом.
Григорий в начале романа постоянно изображается в повседневной созидательной крестьянской жизни: на рыбалке, с конем, в сценах крестьянского труда, в любви. Однако такая жизнь отнюдь не означает нивелирования личности, бездумного слияния, «роевой жизни». В Мелехове обострены до предела индивидуальное начало, нравственный максимализм, неприятие нарушений естественного хода вещей.
Первым таким нарушением становится вынужденная женитьба на нелюбимой Наталье. Однако и здесь Мелехов остается верным самому себе, не отказываясь от настоящего чувства. Но вот он уезжает с Аксиньей работать в имение Листницких конюхом, и начинается его временный упадок как личности. Связано это с тем, что он оказался оторванным от своих корней, от земли. Однако народное начало в нем слишком сильно: стоило ему во время охоты за волком оказаться на родной земле, как весь азарт пропал, сменившись вечным, главным чувством.
Пропасть между одновременными стремлениями к созиданию и к разрушению усугубляется во время первой мировой войны. Верный себе, Григорий не может не отдаваться боям полностью, проявляя порой настоящий героизм и получая многочисленные награды. Но только он сам с болью осознает ту цену, которую платит за участие в убийствах, – он ощущает начавшееся внутреннее выгорание, «засыхание», его душу гложет совесть.
Революция возвращает Мелехова к земле, детям, любимой женщине. И он настраивается на поддержку нового строя всей душой. Но эта же революция с жестокостью снова толкает его в войну, которая приводит к крайней усталости и озлоблению героя, прорвавшимся наружу в сцене жестокого убийства матросов.
Поддержав белое движение, с течением времени Григорий с болью убеждается, что от белых казаки страдают так же, как и от красных, и что истина во всей ее полноте, которую он стремится отыскать, все так же от него далека. Он переходит на сторону красных, сражается с поляками, но все это время мечтает о возвращении домой, о детях, об Аксинье. Однако сбыться этой мечте так и не суждено. Кошевой, фанатик революционного насилия, провоцирует Мелехова на побег из дома, от детей и Аксиньи. Он вынужден скитаться по хуторам, примкнуть к банде Фомина. Жажда жизни, которая так присуща Мелехову, не может позволить ему идти добровольно на расстрел, но отсутствие какого-либо другого выхода толкает на совершение явно неправых дел.
