Насекомые. Пауки - Акимушкин Игорь Иванович (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗
В брачных танцах пауков отчетливо видна параллель с токовыми играми птиц. Параллель даже с продолжением: некоторые пауки, ухаживая за самкой, преподносят ей… «обручальное» насекомое – трофей удачной охоты. А птицы, например крачки, – рыбку в клюве. Это бесподобное подобие повадок пауков и птиц доказывает не их генетическое родство, а лишь ту любопытную догадку, что у природы не бесконечно много разных путей для развития. Эволюции случалось выращивать сходные плоды на ветвях «древа жизни», весьма далеких от общего ствола.
Брачная пора миновала, и обремененная яйцами паучиха спешит от них освободиться. Она плетет из шелка «коврик», на коврик одно к одному ложатся яичко за яичком. Плотно пеленает их со всех сторон паутиной и дежурит затем на вахте неподалеку от кокона. Те, которые этого не делают – не караулят, прежде чем навсегда покинуть люльку с яйцами, маскируют ее землей, разным мусором либо заплетают паутиной плотно, как пергаментом, или подвешивают на тонкой ниточке.
Сказать, что паук очень плодовитый, – значит сказать неправду. До рекордов трески ему очень далеко.
Число яиц в коконе у пауков разное: у крошечных оонопсов – только два, а у квадратного крестовика – тысяча. Но обычно, если яиц в коконе мало, больше бывает самих коконов. А число коконов очень зависит от погоды. В холодное, плохое лето самка крестовика сплетет лишь один-два кокона, а в хорошее – шесть. У голодного паука яиц меньше, чем у сытого, – это также вполне ясно. В общем во всех коконах, сплетенных за лето одним пауком, – от 25 до нескольких тысяч яиц. В среднем же – около ста.
Пора зрелости пауков мимолетна, как и сама их жизнь. Те, что родятся весной, перезимовав, умирают обычно следующим летом или осенью. «Долголетие» их, следовательно, чуть больше года. Лишь некоторые из рожденных весной живут два-три года.
Жизнь пауков, которые плодятся в конце лета и осенью, и года меньше. Перезимовав эмбрионами в яйцах (или младенцами в лопнувшей скорлупе), следующей осенью они умирают (многие аргиопиды). Только землекопы-атипусы, пауки, древние происхождением, древними умирают старцами – в 7-9 лет.
Большой паук дольше растет и больше живет. Наверное, тропические пауки-птицееды (заморские кузены атипусов) не год и не два, а, может, десять и больше лет ползают по экзотической листве, прежде чем навсегда с нею простятся.
Теплая погода, сытый желудок и ранние браки… сокращают жизнь паука. Даже и наши недолговечные пауки в прохладных комнатах на скудной диете и в одиночестве жили в лабораториях девять лет.
Враги
Среди рыб, утверждают знатоки, худший враг паука – форель, среди амфибий – жаба, из рептилий – ящерица, из птиц – скворец, а из зверей – землеройка.
Но из всех врагов враг – другой паук. Паук пауку – волк, могли бы мы так сказать, изменив немного старую пословицу. «Пауки уничтожают больше пауков, чем любые их враги», – говорит доктор Бристоу.
Даже осы помпилы, которых так прекрасно описал Жан Фабр и о которых уже была речь в этой книге, лишь враги номер два.
Дальше в списке врагов (не исчерпывая его, однако!) следуют всевозможные птицы (корольки, ласточки, стрижи), наездники и роющие осы, жуки, муравьи, многоножки и даже паразитические… мухи и грибы.
Весной и в начале лета можно увидеть пауков с роковым знаком сверху на брюшке – белая, похожая на червя личинка плотно прижалась к пауку и сосет его, ест заживо. А он сосет, скажем, комара или муху и не знает, что обречен. А личинка эта тоже крылатого насекомого – наездника ихневмона; временно парализовав паука уколом своей острой шпаги, наделил он его даром данайца – крохотным яичком. Из яичка вывелась личинка, которая через несколько недель, высосав всего паука, его убьет. Так просто в природе, где все всех едят, решаются сложные для человеческого сознания проблемы возмездия.
От грибков, заживо их иссушающих, пауки местами гибнут тысячами.
О том, как пауки строят свою оборону на разных рубежах и от разных врагов, а враги ее прорывают, я расскажу подробнее в следующих главах.
Нравы четырехлегочных пауков
Птицеед
Паук-птицеед, дитя природы, лохматое и ядовитое, «свободно может покрыть собой окружность около шести дюймов в диаметре». Дюйм, как известно, два с половиной сантиметра. Значит, паука этого не всякой ладонью накроешь, тем более что шесть дюймов совсем не рекорд для такого паука.
Рекорд – 20 сантиметров на 20 (в размахе ног).
В систематике и названиях пауков-птицеедов немало путаницы. Именуют птицеедами иногда всех вообще четырехлегочных пауков. Но тогда в этот знаменитый разряд попадают, незаслуженно конечно (и в числе около тысячи видов), многие мелкие пауки, в норах живущие и в Европе. О птицах как фирменном блюде они могут только мечтать.
Потому лучше ограничить права собственности на прославленное искателями приключений имя «птицеед» несколькими семействами самых крупных четырехлегочных пауков. Все они обитают только в тропиках, и нигде больше.
Наиболее богатое родней семейство весьма рослых птицеедов – пауки-разбойники. В нем примерно 600 видов. У иных лишь только тело длиной 10 сантиметров. Они очень лохматые, на вид страшные. Но, как ни странно, только на вид. Самые большие птицееды – эврипельмы и граммостолы – наделены несмертельным для человека ядом.
Но есть и смертельно опасные, формиктопусы например. Рассказывают, будто бушмены (в Южной Африке) отравой из дикого лука и пауков пропитывали наконечники своих стрел. Истинно ли так – до сих пор неведомо, потому что паука по имени мигале бэрроу (его-то с луком и растирали) современная зоология не знает.
Другой загадочный (для зоологии) паук – арана пикакабалло, что по-испански значит «кусающий лошадей». В Южной Америке о нем много говорят, но, как его по-научному именуют (и именуют ли еще?), не известно.
Этот пикакабалло разной домашней скотине портит нервы и жизнь – ну и, конечно, люди волнуются. Однако в ученые руки эти пауки до сих пор не попались. Легендарный паук неопознанным сеет страхи и совсем не спешит получить бинарное латинское обозначение в анналах высокой науки.
Пауки-птицееды (в узком смысле этого названия) днем обычно своим жутким видом население тропиков не смущают: прячутся в джунглях, в густой листве, под корнями. Многие отсиживаются в норах, которые с удивительным трудолюбием роют глубиной иногда до метра, хотя природа не дала им никаких землеройных приспособлений. Ковыряют ее упорно коготками лапок, а расковыряв, выносят из ямки комочки земли, зажав их в хелицерах. Один вход в норку затягивают паутиной, другие нет.
Паук-птицеед рода лазиодора, как и большинство птицеедов, окрашен скромно и густо покрыт волосками.
Ловчих сетей пауки-птицееды не плетут, хотя, бывает, и пишут о них, будто пернатую дичь на обед ловят они именно в сети, и такие прочные, что и птица не вырвется (в одном уважаемом детском журнале я еще недавно читал об этом).
Промышляют разбоем на дорогах джунглей. Ночь придет, и пауки-птицееды, уродства своего в темноте не стыдясь, выползают отовсюду, где от света прятались. У многих из них концы ног густо-волосатые – прямо подошва получается из волос! На нее опираясь, легко лазают пауки по гладкой листве и сучьям. А если случится им равновесие потерять, падают без риска вниз даже с самых высоких деревьев. Только ноги пошире растопыривают, чтобы лучше парашютить.
Однако некоторые птицееды носят красивый наряд, как, например, этот (родом из Мексики). Его укус «болезнен, но не смертелен».
