Моря нашей Родины - Карелин Дмитрий Борисович (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
окошка или у сальной коптилки, наиболее опытные из них,
познавшие искусство грамоты, выписывали буквы с
замысловатыми росчерками. Строчка за строчкой лепились они на толстой
бумаге, и постепенно создавались тетради записей. Там
описывались расстояния между приметными пунктами, румбы
компаса, которых надо держаться, сведения о глубинах, о заходах на
якорные стоянки. Эти тетради хранились в семье как
величайшее сокровище. Да и верно, — в тот период, когда не
издавалось лоций типографским способом, эти тетради, хранящие
морскую мудрость нескольких поколений поморов, были
сокровищем. От деда они переходили к отцу, от отца к сыну и всё
время обрастали новыми подробностями, которые лоцманами
держались в секрете от других людей.
Они назывались так: «Расписание мореходства», и это
заглавие пояснялось следующими словами:
«Сие мореходное описание составлено вернейшим порядком,
по которому мореплаватели находят, то есть узнают все
опасные места и через то сберегают жизнь свою».
Русские поморы Мурмана и Белого моря обладали
богатейшим опытом плавания среди льдов. И не удивительно, что
именно из них выходили лучшие мореплаватели, открывшие
пути к Новой Земле и на восток от нее.
Географические сведения о Новой Земле, о реке Оби
имелись у новгородцев и поморов очень давно, — с конца XI и
начала XII века. Значит, им были знакомы и морские пути в эти
далекие места.
В результате первых успешных плаваний в дальнейшем
возникли важнейшие задачи, над решением которых моряки и
исследователи разных стран бились в течение нескольких сот лет.
Эти задачи были следующие: открытие и освоение
северо-восточного прохода, открытие и освоение северо-западного прохо-
да, составление географической карты океана, изучение
центральных районов Северного Ледовитого океана. В решении
этих огромных по научному, экономическому и политическому
значению задач наиболее крупных успехов добились русские
исследователи.
В XVI и XVII веках лодьи русских поморов и торговых
людей часто ходили из Белого моря и Печоры к устьям Оби и
Енисея. Есть сведения о том, что они ходили туда еще раньше,
чем в сибирские просторы за Урал проникла дружина Ермака.
Возможно, что некоторые смельчаки проникали далеко в
«Студеное море». Следы таких смелых путешествий, относящихся
к началу XVII века, обнаружены даже у северной оконечности
Таймырского полуострова. Они говорят о том, что мимо мыса
Челюскина — крайней северной точки европейско-азиатского
материка и вообще материковой суши — русское судно прошло
около 1620 года.
Далекие путешествия совершались также из устьев других
рек Сибири: Хатанги, Лены, Индигирки, Колымы. В этих
путешествиях отличились казаки: Елисей Буза, Иван Ребров,
Михаил Стадухин, Федор Чюрка, Тимофей Булдаков и многие
другие. В 1648 году, на пути к Тихому океану, проплыли на восток
от Колымы вдоль Чукотского берега промышленник Федот
Попов и казак Семен Дежнев с товарищами. Во время этого
плавания был обойден последний из неизвестных участков морского
берега и открыт пролив между Азией и Америкой.
К сожалению, далеко не все эти путешествия и открытия
стали достоянием науки того времени. Участники далеко не
всегда описывали их. Крупицы сведений об этих плаваниях
историки разыскивают в различных архивах среди торговых
донесений, сводок о сборе налогов и челобитных с просьбами
«служилых людей».
О некоторых из них стало известно лишь во время Великой
Северной экспедиции, когда ученые, принимавшие в ней
участие, добрались до пыльных архивов канцелярий некоторых
сибирских городов.
В XVI и XVII веках общего представления о берегах океана
не было, но многие отдельные участки его хорошо были извест-
ны мореплавателям и даже изображались на чертежах. В
начале XVIII века правительством были задуманы работы с
целью более точной съемки побережья морей России.
Масштабы экспедиции были громадны. В ней участвовало
тринадцать морских судов и ряд мелких, вспомогательных.
Личный состав ее насчитывал около шестисот нижних чинов и
офицеров. В летописях истории она сохранилась под названием
Великой Северной экспедиции. Она действовала в течение
одиннадцати лет.
Доставка людей, продовольствия и снаряжения к месту
базирования отрядов была сопряжена с большими затруднениями
и совершалась на многие тысячи километров гужезым
транспортом и пешим порядком. Суда строились на реках. Весной
они спускались к устью и выходили в море для работ.
В те годы, когда работала Великая Северная экспедиция,
зимы были особенно холодные, с трескучими морозами; а летом
тяжелые льды долго сохранялись у берегов, не пуская суда
в море. Даже участок берега между Архангельском и устьем
Оби оказался труднодоступным. Отряду, возглавлявшемуся
С. Муравьевым и М. Павловым, а затем С. Малыгиным,
пришлось несколько раз возвращаться из Карского моря, не
доходя из-за льдов до цели. Но моряки не сдавались. И через
четыре года их усилия увенчались успехом, — они обогнули
полуостров Ямал и прошли в устье Оби.
Д. Овцын снимал участок между Обью и Енисеем на дуб-
бель-шлюпке «Тобол». В 1734 году ему удалось пройти в
Обской губе до широты 70°4'; в следующем году из-за болезней
экипажа поход был неудачен; в 1736 году «Тобол» достиг
широты 72°34', где был остановлен тяжелым льдом. В 1737 году
Д. Овцыну удалось выйти в море, обогнуть мыс Мате-Сале и
войти в Енисейский залив. Таким образом, на съемку этого
участка потребовалось тоже четыре года.
Несравненно труднее оказались условия на участке
Таймырского полуострова и северной оконечности его, являющейся
самой северной точкой материковой суши на нашей планете.
История открытия мыса Челюскина богата яркими
эпизодами человеческого бесстрашия, мужества и настойчивости
в борьбе с суровой арктической природой. Завершение описи,
предпринимавшейся двумя отрядами с разных сторон
Таймырского полуострова, удалось штурману С. Челюскину лишь через
семь лет после первых попыток.
Со стороны Енисея Таймырский полуостров начали
описывать в 1738 году штурманы Ф. Минин и Стерлегов. Первые два
года они работали в устье Енисея. В конце зимы 1740 года
Стерлегов на собаках по берегу достиг на широте 75°20/ мыса,
названного впоследствии его именем, а летом Минин на боте
дошел до широты 75° 15'. Дальше его не пустили льды.
С восточной стороны на штурм Таймырского полуострова
направлялся отряд лейтенанта В. Прончищева. В состав его
входил и штурман С. Челюскин.
В 1735 году дуббель-шлюпка этого отряда «Якутск»
прошла из Лены в устье реки Оленека, где встала на зимовку.
В следующем году, борясь со льдами, она дошла до Хатанг-
ского залива и совершила рекордное плавание на север до
широты 77°29'. Из-за ледовых сжатий и начавшегося
замерзания моря экспедиция была вынуждена повернуть назад к Оле-
неку. На обратном пути скончался начальник отряда Прончи-
щев, а вскоре умерла и его жена Мария Прончищева,
сопровождавшая мужа в тяжелой экспедиции.
Лейтенант Харитон Лаптев, продолжавший работы отряда,
в 1739 году предпринял новое путешествие на север. С
большими затруднениями он достиг мыса Фаддея (широта 76°47'),
за которым лежал сплошной лед. Моряки сошли на берег и
с высокого места осмотрели ледяной покров, — нет ли где
