Насекомые. Пауки - Акимушкин Игорь Иванович (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗
Тарантизм исчез без следа, но тарантелла осталась. Пауки, и поныне еще красующиеся на ее нотных листах, убедительно свидетельствуют: если тарантизм сам по себе миф, то музыкальное лекарство – былая реальность. Название его – «тарантелла» (наиболее популярная мелодия лечебной пляски) – уже в XIV веке встречается в старых рукописях. Сейчас это веселый народный танец, быстрый и весьма продолжительный, что вполне понятно, если вспомнить о его первоначальном назначении.
Единое происхождение слов «тарантизм», «тарантолати» и «тарантелла» тоже вполне ясно: ведет оно к обычному на юге Италии пауку тарантулу. А тот имя свое получил, как полагают, от города в Апулии Таранто, вокруг которого в изобилии обитают апулийские тарантулы и где, по-видимому, и родилась легенда о тарантизме. Тысячу шестьдесят лет назад ученый-араб Абу Бекр Мухаммед бен-Закария эр-Кази уже назвал тарантула тарантулом, разъяснив, что по-арабски имя этого паука – «рутейла». Впрочем, не только тарантул, а еще кое-кто из пауков прозвищем своим обязан городу Таранто.
Паук-волк из рода Hogna претендует (и с этой его претензией нередко в литературе считаются) на знаменитое имя «тарантул». Кроме того, зоологи, усугубив путаницу, наградили латинским названием Tarentula и Tarantula еще два рода пауков. Но и это не все. Испанские поселенцы в Южной Америке называют обычно тарантулами больших пауков-птицеедов.
Убедительно прошу всех этих «тарантулов» не путать, когда речь зайдет о них в этой книге или где-нибудь еще.
Опровержение «научного мифа»
Старое название паука у англосаксов – эттеркоп, у датчан – эддеркоп; оба означают «ядовитая голова».
«По старому английскому поверью, – читаем мы в примечании к „Зимней сказке“ Шекспира, – пауки считались ядовитыми. В деле сэра Томаса Оверберга, деле, которое наделало много шума в царствование короля Якова I, один из свидетелей со стороны обвинения сказал: „Графиня Сомерсетская просила меня, чтобы я достал ей яду самого сильного, а поэтому я купил для нее семь больших пауков“».
Яды и противоядия в средневековой Европе изобретались самые таинственные и изощренные, секреты их давно утеряны и нам сейчас неведомы.
И вот, оказывается, в рецептах иных ядовитых смесей пауки числились как сильная отрава.
Прошло века два, и вдруг (как часто, впрочем, бывало и с другими животными, опасными или загадочными) маятник общественного мнения резко отклонился в обратную сторону. Пауков слишком поспешно реабилитировали, решив без достаточных доказательств, что они не опасны, не ядовиты совсем.
Правда, и раньше, еще в век Шекспира и всеобщей паукофобии, такие суждения уже были.
В 1693 году итальянский врач Санкуинетти позвал свидетелей и заставил на их глазах двух тарантулов укусить себя. Боли, он уверял, никакой. Лишь на второй день укушенное место опухло и заметны стали на нем две маленькие язвочки.
Но решительная реабилитация пауков пришла позднее, в прошлом веке и в начале нашего, когда многие натуралисты, знатоки пауков, стали уверять в своих трудах, что восьминогие объекты их исследований совсем не ядовиты.
Немецкий зоолог Ташенберг, пишет профессор П. И. Мариковский, считал сведения о ядовитости пауков «детской сказкой», которая передается из поколения в поколение как суеверие; советовал родителям внушать детям доверие к этим безобидным животным и с воспитательной целью приучать брать пауков руками.
Другой знаток, американец Комсток, доказывал, что паучий яд опасен только насекомым – для этого природа его и предназначила, – а на человека не действует. Нравом своим пауки миролюбивы, при первой же опасности убегают и ядом не защищаются, не то что осы, например, или пчелы.
«В течение долгих лет изучения мною пауков, – писал он в 1913 году в своей известной книге о пауках, – я собирал тысячи видов, брал их часто руками и никогда не был укушен».
Однако врачи продолжали лечить людей, укушенных пауками, особенно в странах южных и тропических.
Мало-помалу в медицинской литературе накопилось достаточно статей о тяжелых и даже смертельных случаях отравления ядом пауков. И тогда многим стало ясно: не все пауки безобидны, некоторые очень даже ядовиты.
Некоторые и немногие. В мире плетут (и не плетут!) сети около 30 тысяч всевозможных видов пауков. А вот тех «некоторых и немногих», которые очень ядовиты и укусы которых грозят человеку большими неприятностями, можно, полагает доктор Вольфганг. Кроме, пересчитать по пальцам. Возможно, и так, но только по пальцам двух рук, двух ног и еще одной руки!
Большая часть из них – неприятное добавление к экзотике тропиков (особенно бразильских!).
Есть и у нас два паука – тарантул и каракурт, которых всюду, где они обитают, боятся люди и животные.
Родичи каракурта, похожие на него и видом, и образом жизни, и убийственной силой яда, плетут свои несложные сети во многих странах мира. В Северной Америке – знаменитая «черная вдова». В Южной – страшный «мико». На Мадагаскаре – «мено-веди» (единственное животное, которого там боятся!). В Австралии и Новой Зеландии – «капито». Есть они и в Африке, Южной Европе и Азии.
Яд пауков действует подобно стрихнину, хотя и слабее, – сначала возбуждение, потом упадок сил и паралич. Это сложная биохимическая смесь: в ней и нейротоксические, и гемолитические вещества либо лишь те или другие. Первые парализуют нервную систему, вторые разрушают кровь.
Очень ядовитых пауков человек встречает на своем пути нечасто, и тем не менее уже много тысяч людей пали жертвой таких встреч. Правда, утверждают некоторые исследователи, если критически в этом деле разобраться, то с пауков будет снята большая часть возведенной на них вины: едва ли десятая часть всех этих смертей причинена действительно пауками.
И все-таки крупнейший серологический институт Бутантан (в Бразилии) уже много лет помимо змеиных сывороток поставляет тропическим странам противоядия и от паучьих укусов.
Институт Бутантан разослал по всей стране специальные деревянные ящики. Тринадцать тысяч его поставщиков-коллекторов, набранных из местного населения, наполняют эти ящики ядовитыми змеями, пауками и скорпионами. Авиационные и автобусные компании отказываются перевозить ядовитый груз. Едет он в Бутантан на поездах иногда недели две, так как расстояния в Бразилии немалые. Опасный труд коллекторов оплачивается не очень щедро: за каждого паука или скорпиона приблизительно две копейки. Змея стоит дороже. За 70 лет в Бутантан таким образом было доставлено 750 тысяч ядовитых змей и десятки тысяч пауков. Живут пауки в институтских лабораториях в банках и клетках (некоторые по двадцать лет! – так пишут, хотя знатоки очень в этом сомневаются). Их тут тысячи.
Несильным электротоком слегка парализуют паука. Тогда без особых хлопот берут у него яд в течение трех недель. Яд впрыскивают лошади, из сыворотки ее крови готовят противоядия, которые рассылают по всей Бразилии и за ее пределы: уже около миллиона спасительных ампул Бутантан экспортировал в другие страны.
У нас, в Средней Азии, антикаракуртовые сыворотки были в употреблении уже в 1939-1940 годах. В США тоже изготовили несколько лет назад лечебную сыворотку от яда «черной вдовы». И в Мексике такие же сыворотки делают против укусов местных пауков.
Паук в пилюле
Медицина с пауками давно имеет дело. И бывало так, что врачам случалось лечить людей не только от пауков, но и… пауками.
Паутина как пластырь для ран давно уже на хорошем счету в народной медицине. Кровь она останавливает, кажется, неплохо, и доказано, что есть у нее кое-какие бактерицидные свойства – у чистой, свежей паутины. Но так как чистой она почти никогда не бывает – всегда покрыта пылью, и сотни мух, погибая в ней, без сомнения, оставляют на паучьих тенётах вредоносные следы своего пребывания, лечить ею раны я бы не рекомендовал.
