Дочь Нефертити - Семенова Татьяна П. (чтение книг .txt) 📗
– Ты бредишь, Анюта, – едва не закричал Саша, но вдруг осекся. Они оба с Ваней поняли, что девушка всю ночь думала только об Анри, а вовсе не о вариантах действий.
– Ладно, – резюмировал Ваня после невольно возникшей паузы. – Уничтожение отменяется по трем причинам сразу. Во-первых, глупо – мы же знаем, что прибор не единственный. Во-вторых, недостойно: это же просто варварство – уничтожать гениальное устройство, которое, к тому же, и не ты сделал. В-третьих, бессмысленно: мы ничего не выиграем, за нами точно также продолжат охотиться.
– Логично, – похвалил Саша. – Давай дальше.
– Можно я? – Аня решила себя реабилитировать. – Хочу отбросить третий вариант. Сдавать прибор государству еще глупее, чем уничтожать его. Даже если им действительно завладеют официальные лица и организации, совершенно никакой гарантии нет, что эти высокопоставленные дяди не наделают трагических глупостей. А уж если его по дороге украдет какой-нибудь морально-нечистоплотный чиновник… Вообще страшно подумать! Нет уж ребята, теперь за этот конкретный «Фаэтончик» перед всем миром отвечаем мы и только мы. Это наш крест.
– Красиво говоришь, – оценил Ваня.
Анюта сердито сверкнула в его сторону глазами.
– Нет, правда, красиво. Без прикола.
– Значит так, друзья, – сказал Ветров. – Между собой потом разберетесь. Давайте к делу. Выбирать-то особо и не из чего. Либо оставляем «Фаэтон» в надежном месте, а сами занимаемся выяснением обстоятельств. Либо возвращаем его людям, которые охотятся за нами.
– Возвратить «Фаэтон»? – возмутился Ваня.
– Возможно, этот вариант более безопасен для нас.
– Саш, признайся честно, – начал вкрадчиво Ваня, – ты ведь тоже не хочешь расставаться с прибором.
– Может, и не хочу. Но ты сам посуди. Мы нашли его чисто случайно, буквально на какой-то свалке. Как говорится, не важно чей был прибор – важно, что не наш. Прибор, обладающий колоссальными возможностями: финансовыми, политическими, научными… Прибор, способный изменить и даже уничтожить Вселенную. Короче, наткнулись случайно на эту штуку и почему-то решили, что имеем право ею распоряжаться. Корнет Оболенский! Кто вам, собственно, разрешил пихать туда пальцы?
– Ну, – стушевался Ваня, – это был такой импульсивный порыв, неконтролируемое движение души.
– Так возьми теперь свою душу под неусыпный контроль!
– Сашка, давай без юмора, – попросила Аня. – Времени мало. Пока я согласна с тобой в одном: этот «Фаэтон» очень опасная игрушка.
– Да, – грустно констатировал Саша. – И мы слишком далеко зашли. Испытали прибор на себе. Раз. Убедились в потенциальной безвредности. Прошли первое и очень серьезное испытание на коррекцию истории. Два. И как это ни странно, все сделали верно, то есть выполнили свою историческую миссию. И вроде мы уже не случайные обладатели «Фаэтона». Нас уже слишком многое связывает с ним…
– Извини, дружище, – перебил его Ваня. – Я что-то не пойму. Ты нас уговариваешь расстаться с «Фаэтоном» или объясняешь, почему нельзя этого сделать?
– Да я сам себя уговариваю! – разозлился Саша. – Понимаешь, мы просто влюбились… – он покосился на Аню, – в этот «Фаэтон», и теперь уже никак не сможем без него.
– Молодец, Ветров, вот тут ты абсолютно прав! Я тоже хотел высказать похожую мысль, но у меня вертелось, что мы «подсели» на путешествия во времени – прямая ассоциация с этим уколом в палец. А ты сказал лучше – влюбились. Это – воистину на великом и могучем. Молодец!
– Спасибо за комплимент. Но делать-то что будем? Давайте хоть решим для начала: мы достойны распоряжаться «Фаэтоном» или самозванство это всё?
– Можно я скажу? – Аня кокетливо подняла руку, как первоклашка в школе. Да, именно так: это был её любимый жест – одновременно и детский, и очень женственный.
– Можно, – улыбнулся Саша.
– У прибора, который способен изменить и даже уничтожить Вселенную (а тут Саша совершенно прав) не может быть законного хозяина. Кто бы ни изобрел его, и какая бы страна ни претендовала на эксклюзивное пользование, он всё равно принадлежит всему человечеству. И решать судьбу этого прибора тому, кто готов взять на себя всю полноту ответственности.
– А ты готова? – спросил Саша без всякой иронии.
– Не знаю, – произнесла Аня медленно.
– А я готов, – лицо Вани сделалось серьезным, как на самом важном экзамене. Или как в тот день, когда умер дедушка и мама сказала ему об этом: настроение было отличное, погода шикарная, куча звонков с предложениями на вечер и вдруг – полная невозможность радоваться и шутить.
Саша с сомнением посмотрел на Ваню. Тот понял этот взгляд и решительно продолжил:
– Просто обидно упускать такую возможность. Открыть дверь во времени, шагнуть за грань доступного, увидеть своими глазами… Да что там – глазами! Это и в кино можно. Всеми органами чувств ощутить далекие, казалось бы, навсегда ушедшие времена… Разве от такого отказываются?
– Но ведь это опасно, – как-то уже устало повторил Саша, – и не только для нас – для всех, кто живёт сегодня. Вдруг наши игры с прошлым приведут к необратимой катастрофе? Стоит ли испытывать судьбу?
– Стоит, – резко отрубил Ваня. – Это высшее удовольствие – играть с судьбой… И давайте не говорить больше об опасности и ответственности. Иначе пойдем на второй круг. Ну, подумай, Сашка, – Ваня вдруг зашептал вкрадчивым голосом искусителя, – неужели тебе не хочется побывать в одной из своих прошлых жизней? А вдруг ты был Александром Македонским или Юлием Цезарем? Представляешь, на белом коне ведёшь на великие завоевания огромную армию. Перед тобой распахиваются ворота неприступных городов, жители падают ниц, а ты шествуешь победоносно, окружённый свитой, и тебе под ноги бросают цветы и кричат: «Дорогу Победителю!»
– Ну, ты загнул! – усмехнулся Саша. – А почему на белом коне?
– А как же! Победители обязательно на белом коне.
– Что-то я сомневаюсь, – рассмеялся Саша.
– Вот прицепился к ерунде! Говори: хочешь в прошлое или нет?
– Не знаю, – честно признался Саша.
– А ты, Ань? Представь себя Клеопатрой. Или Екатериной II, или коварной Марией Медичи, которая в тайных комнатах Лувра вместе со своим преданным магом придумывает хитроумные интриги, готовит смертельные яды для врагов… Сколько можно узнать всяких тайн, над которыми историки голову сломали! Вы только подумайте!
– Слушай, Ванька, хватит подбивать нас на очередную авантюру! А если я окажусь женой декабриста в какой-нибудь сибирской глуши, или – того хуже – черной рабыней на юге Америки? Ты сам-то кем был в прошлой жизни? Осаждённым в крепости. Считай, повезло, что попал в число спасателей реликвий катаров и не сгорел на костре вместе со всеми.
– Возможно, это одна из самых непримечательных моих жизней, – хвастливо заявил Ваня. – Но и приуменьшать ее значение не стоит. И потом, вы только подумайте, ведь это ж мы, сами, оказавшись в прошлой жизни, своим вмешательством сделали историю именно такой, какой она и должна быть! А если б не мы, еще неизвестно…
– Хватит щёки надувать, – прервал его тираду Саша. – Мы не слишком-то и старались – просто оказались частью истории. Ну, помогли катарам – это радует. Ну, а если всерьёз над всем задумываться, мозги можно вывихнуть. Вернёмся лучше к насущным проблемам. Катары нас в ближайшее время едва ли станут беспокоить, а вот те двое из нашего времени, которые гонялись за «Фаэтоном» в средневековой Франции… Давайте вспомним, что нам о них известно.
– Ну, – сказала Аня. – Они называли себя сотрудниками службы безопасности секретной лаборатории. Странноватая организация. И ещё они специально отправились за нами в прошлое, чтобы отобрать машину времени. Вот, собственно, и всё. Думаете, они продолжат свои поиски здесь?
– Скорее всего, – включился Ваня. – Но пока они не знают, где мы живём и кто мы такие. Помните, я наврал им, что мы нашли «Фаэтон» в лесу, когда были на пикнике. Звучало правдоподобно.
– Допустим. Только давай не считать их за идиотов, – ответил Саша. – Возможно, они и поверили нам. Но, по сути, для этих людей не так важно, где мы нашли машину времени, им всё равно нужен прибор, и они не успокоятся, пока не отберут его. И будут, естественно, правы. «Фаэтон» изобрели в секретной лаборатории, и то, что генетик Сергей вынес его оттуда, ничего не меняет – машина по праву принадлежит создателям. Чувства, которые двигали беглецом, в целом гуманны и понятны: он боялся за всех людей. И все равно это глупо. Хотел как лучше, а получилось как всегда: «Фаэтон» на свободе – что может быть опасней? Вот мы пока вроде не натворили в средневековье ничего такого, но…
