Удивительная история освоения Земли - Шильник Лев (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Чем дальше на юг, тем ровнее и выглаженнее становился рельеф, и упряжки резво мчались вперед. Собаки, казалось, тоже воспрянули духом: забыв свары и ожесточенную грызню, они бодро тянули сани, налегая изо всех сил на постромки. Седьмого декабря путешественники миновали 88-ю параллель, а еще через сутки Амундсена остановил ликующий крик. Громогласное «ура!» спиралью ушло в зенит. Оказалось, что норвежцы пересекли историческую широту – 88° 23?. Именно отсюда 22 месяца назад повернул Шеклтон, не дойдя до полюса каких-нибудь 180 километров, потому что ему не хватило сущего пустяка – лишней горсти сухарей. Впереди расстилались нетронутые заповедные снега под выстуженным полярным небом. Еще ни один человек в мире не проникал так далеко на юг. Руал Амундсен, всегда подтянутый, суровый, деловой и напрочь лишенный глупых сантиментов, приказал водрузить флаг на эпохальном рубеже, а потом неожиданно расчувствовался и даже пустил слезу. Пройдя еще несколько километров, норвежцы разбили очередной лагерь – последний на пути к полюсу. На складе оставили около 100 килограммов собачьего пеммикана и галеты. Продовольствия на санях оставалось еще примерно на месяц, и предусмотрительный Амундсен, утерший мимолетные слезы, справедливо рассудил, что если даже их бес попутает, грешным делом, и на обратном пути экспедиция промахнется мимо этого небольшого лагеря, они без труда сумеют дотянуть до склада в Трансантарктических горах (это 86° 21? южной широты). Путешественники отменно питались и чувствовали себя великолепно, если не считать обмороженных щек, которые превратились в сплошную рану и непрерывно сочились гноем и сукровицей. Амундсен писал:
Эти болячки нам очень докучали на последнем этапе. От малейшего ветерка появлялось такое чувство, будто кто-то резал лицо тупым ножом. Болячки долго не заживали. Помню, Ханссен снял последнюю корку, когда мы уже подходили к Хобарту (портовый город и административный центр штата Тасмания в Австралии. – Л. Ш.) – это было три месяца спустя.
Дни мелькали как в калейдоскопе – 9, 10, 11 декабря. Нарты легко скользили по рыхлым снегам высокогорного плато, и с каждой минутой полюс становился все ближе. Погода стояла отменная – тихо и солнечно, а температура все время держалась в пределах минус 25– 28 градусов. 14 декабря полуденное наблюдение дало результат около 89° 37? южной широты, а рано утром 15 декабря норвежцы стояли уже на полюсе. Поскольку абсолютно безупречное определение широты было исключено (экспедиция не располагала столь точными приборами), Амундсен приказал сделать возле стоянки круг с радиусом 18 километров. На полюсе норвежцы установили небольшую палатку из тонкой ветронепроницаемой ткани и водрузили флаг с лоскутком судового вымпела. Впрочем, предоставим слово руководителю экспедиции.
Палатку со всех сторон надежно укрепили растяжками. Внутри я оставил в мешочке письмо на имя короля с сообщением о результатах экспедиции. Кто поручится, что нам доведется лично доложить о своем путешествии: до дома еще далеко, всякое может случиться. Я написал также короткое письмецо Скотту, полагая, что после нас он первым попадет сюда. Из вещей мы оставили секстант со стеклянным горизонтом, футляр от гипсометра, три ножных мешка из оленьего меха, камики и варежки. Напоследок все по очереди зашли в палатку, чтобы расписаться на дощечке, привязанной к шесту.
В полдень 18 декабря экспедиция двинулась в обратный путь. Назад летели как на крыльях – от гурия к гурию и от склада к складу, и даже собаки будто бы понимали, что дорога ведет домой. Ветер дул теперь в спину, потому что Центральная Антарктика – это область устойчивого антициклона. Ветра здесь только рождаются, а потом устремляются вниз по склону ледникового щита, разгоняясь до ураганной силы. 26 января 1912 года двое саней, пятеро полярников и 11 собак лихо затормозили у палаток Фрамхейма. И люди, и животные – все находились в добром здравии. Да и могло ли быть иначе, если Амундсен предусмотрел каждую мелочь, а маршрут был размечен, как хорошая спортивная трасса? Дорога назад заняла немногим более месяца, а путешествие в оба конца растянулось на долгих 99 дней, то есть поход к полюсу продолжался вдвое дольше, чем обратный бег по накатанной колее. За неполную сотню дней изнурительного труда норвежцы легко преодолели почти 3 тысячи километров. Так что выдающийся российский полярник был совершенно прав, когда сравнил поход Руала Амундсена с безупречно разыгранным музыкальным сочинением в манере «престо». Более того, он напоминает композиции незабвенного Ференца Листа, на полях которых гениальный маэстро оставил собственноручные пометки: «быстро», «быстрее», «быстро, как только возможно», и наконец – «еще быстрее». В точности как один маленький глупый мальчик, окончивший учебный год на круглые пятерки: «Получив эту высокую награду (речь идет о похвальной грамоте), торжественно клянусь учиться еще лучше»…
А что же Роберт Скотт, как известно, сгинувший в антарктических льдах на обратном пути? Англичане стартовали из бухты Мак-Мердо ненамного позже норвежцев – 1 ноября 1911 года. Амундсен как в воду глядел: моторные сани оказались сущим барахлом, а хваленые пони скользили на льду и проваливались в бездонные трещины. Поэтому весь груз англичанам пришлось тащить на себе, а затяжные метели, туманы и свирепый мороз не давали им перевести дух ни на минуту. Люди в роли вьючной скотины… 4 января 1912 года, когда до цели остается еще немалый кусок – 200 километров с лишним, уходит последняя вспомогательная группа. Пятерка обессилевших британцев снова впрягается в тяжелые сани. Они изо всех сил налегают на постромки и бредут сквозь пургу, едва переставляя ноги. Скорость – меньше 2 километров в час. Норвежцы двигались вчетверо, а то и впятеро быстрее, даже на самых трудных участках.
Дневник Роберта Скотта – удивительный документ. В каждой строке – жалобы, обреченность и неверие в свои силы. Англичане идут к полюсу на голом самолюбии и, кажется, уже сами давно не верят в успех.
Пятница, 5 января. Температура – минус 26 градусов, высота над уровнем моря – 3 129 метров. Очень мучительный день: с неба беспрестанно сыплет ледяной крупой. Полозья саней с трудом скользят по ней. Это самый тяжелый из всех предыдущих этапов… Наша скорость не превышала 2 километров в час.
…Невероятно тяжело тащить сани.
…Местность ужасная, просто невозможно описать. Пройдено всего 9 километров за четыре часа… …Идти вперед невероятно утомительно… Мы мерзнем, наша обувь в плачевном состоянии… Что еще нас ожидает?
Британцы все-таки добрались до полюса, но там их ждало жестокое разочарование – на длинном бамбуковом шесте полоскался норвежский флаг. На полюсе они пробыли недолго – всего два дня – и 19 января сразу же повернули назад. Дорога домой была медленным самоубийством. Недоедание, изматывающие двенадцатичасовые переходы, отморожения и травмы делали свое дело. Всех беспокоят сильные боли в суставах – верный признак прогрессирующей цинги. Люди ползут как сонные мухи, ежеминутно спотыкаются, падают и бестолково кружат на месте, не в силах отыскать плохо обозначенные склады. В конце февраля умирает один из участников экспедиции, а другой, обмороженный и в глубокой депрессии, уходит в метель, не желая больше обременять товарищей своим бесполезным присутствием. Однако несгибаемый Роберт Скотт упорно ведет записи, иногда уже путая даты.
Пятница, 16 или 17 марта. Впервые я потерял счет времени…
…Продуктов осталось на один-два дня. Больше надеяться не на что. Конец наш недалек, но мы решили, что не будем стремиться ускорить его.
Тела начальника экспедиции и двух его товарищей разыщут спустя восемь месяцев в палатке, установленной в 20 километрах от склада с продовольствием и топливом. Среди вещей нашли дневник, фотоаппарат с пленками и 14 килограммов геологических образцов.
Костенеющей рукой Скотт вывел: «Этот дневник предназначается моей жене». Последним усилием слово «жене» зачеркнуто и сверху криво приписано – «вдове». Дальше идут только чистые страницы.
