Рассказы о календаре - Шур Яков Исидорович (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
Календарные святые стали вехами для счисления времени. Крестьянин относился с уважением лишь к тем святым, с которыми связаны местные легенды и поверья, а с остальными не больно церемонился. Народ наделял угодников «производственными» прозвищами, подчас веселыми или иронически-насмешливыми, использовал их имена для пословиц, помогающих ориентироваться в беге дней и сельскохозяйственных работах.
Январь — году начало, зиме середка — пора сильных морозов, и святой Афанасий (18 января [50]) награждается юмористическим прозвищем: пришел Афанасий Ломонос — береги щеки и нос. Тимофей (22 января) — это Полузимник: половина зимы уже миновала, а Аксинья (24 января) — Полухлебница: к этому дню должна оставаться половина хлебных запасов, чтобы хватило до нового урожая.
Январь, считали крестьяне, два часа к дню прибавляет, а февраль уже три. На сретенье (2 февраля) зима с летом встречается, и Власий (11 февраля) получает прозвище «Сшиби-рог-с-зимы». На Василия Капельника (28 февраля) уже начинают таять ледяные сосульки, а 4 марта — день Герасима Грачевника: прилетают грачи, предвестники весны.
Конец пришел зиме и «на сорок мучеников (9 марта) сорок сороков весну несут». Пройдет еще недельки две и начнется половодье: «на Матрену щука хвостом лед разбивает». Близится и начало полевых работ; для крестьянина не время дорого, а пора — каждому делу свой срок, всякое семя знает свое время. После поры не точат топоры, потому что пора, что железо: куй, пока горячо. Мужика не год, а день кормит — весной час упустишь, годом не наверстаешь.
На Еремея Запрягальника (1 мая) и ленивая соха в поле выезжает, а 2 мая Борис и Глеб сеют хлеб. С 13 мая, дня Лукерьи Комарницы, начинают докучать комары, а 19 мая — Фалалей Огуречник: пришел Фалалей — досевай огурцы скорей.
Внимательные, вдумчивые наблюдения подсказывали крестьянину, пусть и не совсем точно, важные даты природного календаря: на Петра Поворота (12 июня) солнце поворачивает на зиму, а лето на жары, Петр и Павел (29 июня) день на час убавил, а Илья Пророк (20 июля) два часа уволок.
На Исакия Малинника и Авдотью Малинницу (3 и 4 августа) поспевает лесная малина. Близится осень, улетают на юг летние гости — грачи, журавли, гуси, и святой Никита (15 сентября) получает прозвище Гусепролета, а Орина (18 сентября) — Журавлиного Лёта. Наступает пора осенних дождей, и преподобныя Параскеве (14 октября) присваивается не особенно благозвучное имя Грязнихи; кое-где на Митрия (день великомученика Димитрия — 26 октября) уже реки замерзают.
С Ерофея (4 октября) холода сильнее, с Матрены (9 ноября) зима встает на ноги, еще через два дня Федор Студит землю студит — зима на носу. Вот и декабрь, что год кончает, зиму начинает, а 12 числа — Спиридон Поворот: солнце поворачивает на лето, зима на мороз.
Рождественский праздник у ранних христиан, по примеру поклонников персидского бога Митры, был приурочен к 25 декабря — зимнему солнцестоянию. Но оно по юлианскому календарю давно уже отступило от этой даты. Вот почему зимнее «возрождение» Солнца в русском народном календаре было связано с днем Спиридона — 12 декабря:
Так переосмысливал народ в своих «бытовых святцах» имена и других церковных угодников.
Любопытно, что еще в XVII веке сохранился такой обычай. В Спиридонов день звонарный староста Архангельского собора, блюститель «часобития» (звона часов) докладывал царю, что «отселе зачинается возврат Солнцу с зимы на лето, день прибывает, а ночь умаляется». За эту радостную весть царь жаловал старосту двадцатью четырьмя серебряными рублями — по числу часов в сутках. А в день летнего солнцестояния (12 июня) тот же докладчик сообщал, что «отселе зачинается возврат Солнцу с лета на зиму, день умаляется, а ночь прибывает». За эту печальную весть старосту заключали в темную камеру на Ивановской колокольне тоже на двадцать четыре часа.
Двойной счет
В 1725 году в Петербурге была основана Российская Академия наук, и сначала только ей предоставлялось право издавать календари. Первый из них был напечатан в 1727 году, и только через сто лет возник вопрос о календарной реформе.
В 1830 году Академия поручила комитету, состоявшему из выдающихся ученых, разработать проект этой реформы. Комитет признал нужным ввести григорианский календарь, но высшее духовенство решительно отвергло это предложение, потому-де, что будут «повреждены пасхалии». Министр просвещения князь Ливен поддержал церковников.
В то время — мрачное царствование Николая I — даже такое безобидное нововведение казалось недопустимым вольномыслием. И богобоязненный князь доложил Николаю, что исправление календаря несомненно окажет «вредное действие на неграмотных людей, может произвести нежелательные волнения и смущение умов».
Министр знал, как действовать. Царь, без того напуганный восстанием декабристов и боявшийся нового заговора, написал на докладе министра: «Замечания князя Ливена совершенно справедливы». С тех пор новые проекты календарной реформы даже не рассматривались. [51]
Прошло больше полувека. Вопрос о реформе календаря привлек внимание нашего великого ученого Дмитрия Ивановича Менделеева. По его предложению Русское астрономическое общество создало для этого комиссию из представителей разных учреждений, в том числе и святейшего синода.
«Юлианский календарь — языческий, и христианство его вовсе не коснулось», — отметила комиссия и указала, что «о всех событиях вообще, о великих же христианских в особенности, мы вспоминаем не в те дни, когда они случились, а позже, и это запаздывание все увеличивается».
Казалось бы, в интересах самой церкви исправить календарь, но против этого стал возражать представитель синода профессор духовной академии В. В. Болотов. И как бы вы думали, почему? Да все по той же причине.
Оказывается, пасхалия утверждена Никейским собором, а его авторитет для православной церкви бесспорен. Никак нельзя праздновать христианскую пасху одновременно с еврейской; григорианский календарь это правило нарушает, а по юлианскому такого страшного совпадения быть не может. Поэтому необходимо сохранить старый стиль.
Напрасно Менделеев убеждал, что дела церковные не должны касаться гражданского календаря, и терпеливо разъяснял необходимость календарного единства со всем миром. Богословский профессор упрямо стоял на своем. Споры привлекли широкое внимание, и в газетах появились статьи о неотложности реформы. Близился 1900 год, когда удобно было исправить календарь, чтобы еще больше не увеличилась разница между старым и новым стилем.
«Отчего этот, более правильный календарь до сих пор не введен у нас? — спрашивали читатели. — Почему мы должны и новый век встретить со старой ошибкой? Почему мы должны жить в старом году, когда для Западной Европы уже наступил новый? Не пора ли исправить нашу ошибку — ведь рано или поздно придется это сделать!»
Дело принимало нежелательный для церкви и правительства оборот. Как отвлечь внимание от этого неприятного начинания, а главное, прикончить существование комиссии, которая только будоражит общественное мнение? Для этого был придуман ловкий трюк.
Царь Николай II распорядился поручить обсуждение реформы Академии наук: она, мол, занимается этим вопросом с 1830 года — ей и карты в руки. Конечно, академия могла бы послать своих представителей в уже существующую комиссию или привлечь ее членов для совместной работы. Ничуть не бывало: вовсе не для работы «по высочайшему соизволению» учреждалась академическая комиссия, а только для ликвидации менделеевской, которая и прекратила свое существование в конце 1899 года.
50
Все даты и в дальнейшем указаны по старому стилю. По нынешнему календарю к ним следует добавить 13 дней.
51
Духовенство и прочие реакционеры утверждали, что страшная эпидемия холеры 1830 года и другие бедствия — ничто в сравнении с «переворотом», какой может внести новый календарь.