Наши знакомые незнакомцы - Воловник Семен Вениаминович (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Зато хорошо известна их дальнейшая судьба. В середине – второй половине лета поступление корма уменьшается. Это сразу же сказывается на положении трутней. До сих пор желанные, или, по крайней мере, терпимые, они становятся обузой. Рабочие пчелы начинают все больше притеснять своих родных братьев: кусают, щиплют, хватают за усики, ноги, крылья и тянут к выходу.
Перед этим натиском трутни довольно беззащитны. Они, правда, крупнее рабочих пчел, но лишены жала и имеют самый миролюбивый нрав. По мере сил сопротивляются и стремятся возвратиться обратно, на уютные соты. Изгнание длится неделями, агрессивность рабочих пчел все растет. В конце лета трутни, изгнанные, изголодавшиеся или зажаленные, находят свою смерть у ворот пчелиного жилища.
Однако вернемся в начало лета. Внешне в пчелиной семье дела обстоят прекрасно: соты полны меда и пыльцы, матка исправно откладывает яйца (одну-две тысячи ежедневно), семья растет, и всякий занят своим делом: сторожит, строит, кормит, танцует, убирает. Однако процветание пчелиной семьи непрочно. Случайное несчастье – эпидемия болезни, резкое ухудшение погодных условий и т. п. – могут уничтожить семью как бы велика и дружна она ни была. Залог сохранения – размножение. И пчелиная семья размножается.
В конце весны, помимо типовых ячеек диаметром 5,5 миллиметра, пчелы сооружают более крупные помещения. Самка, как обычно, откладывает сюда оплодотворенные яйца. Вряд ли она спешила бы с этим, если б могла предвидеть последствия…
Когда в этих ячейках закопошатся белые личинки, рабочие пчелы устанавливают для них особый рацион – только маточное молочко особого состава. Питаясь этим дефицитным продуктом, личинки растут, становятся куколками. И вот уже в ячейках негромко, но выразительно жужжат молоденькие матки, готовясь к выходу.
Признанная глава семьи – матка узнает об этом довольно скоро. Количество рабочих пчел, которые до сих пор прилежно кормили ее, уменьшается. Наконец ее перестают кормить вовсе. Какой поворот судьбы! А ведь еды в улье по-прежнему полно. Рабочие пчелы, забыв о недавней почтительности, совсем распоясались: они влезают на матку и вовсю трясут ее. Матка, кажется, понимает, что ситуация меняется и причина тому – смирно сидящие в ячейках молодые соперницы. Она не сдает позиции без боя. В ярости пытается разломать ячейки с молодыми матками. «Бывает, что ей удается разрушить одну-две такие ячейки. Но после этого рабочие пчелы уже начеку. Если пчела застанет матку, так сказать, на месте преступления, когда та пытается взломать ячейку с молодой маткой, то агрессору изрядно достанется. В мгновение ока на место преступления подоспеют другие рабочие пчелы и встанут стеной перед ячейкой с молодой маткой. Они обступают старую матку со всех сторон, образуя вокруг нее непроницаемое кольцо.
За пять дней до роения повелительница, трепеща крылышками, начинает «трубить», все больше возбуждаясь. Ее вопли отчаяния раздаются все чаще. Наконец на нее наваливается толпа рабочих пчел. Матка сопротивляется изо всех сил, пытается забиться в дальний угол улья. Но тщетно. Лавина подданных выносит ее наружу. Изгнанную матку сопровождают несколько тысяч рабочих пчел. Вся эта крылатая толпа усаживается на какой-нибудь сук поблизости от улья, образуя плотную гроздь, в центре которой находится царственная пленница» (В. Дрешер).
Рой составляет примерно половину старой семьи. Все пчелы роя, перед тем как сжечь за собой мосты, набрали полные зобики меда и таким образом подготовились к превратностям судьбы.
В составе роя несколько десятков пчел-разведчиц. Незадолго до этого они, как положено, прилетали в улей и танцевали, сообщая об умопомрачительных залежах нектара, обнаруженных ими. Но им никто не внимал: все пчелы были поглощены сбором с уже открытых источников. Их слишком много, и семье не хватало «рабочих рук». Разобиженные отсутствием зрителей, разведчики бросают свое обычное занятие и начинают искать дом для будущего роя. И в этом деле проявляют недюжинную сноровку.
Они – добросовестно обследуют всевозможные отверстия, дупла, скворечники, коробки и т. п. Поиски идут в радиусе до трехсот километров от родительского улья. Будущий дом должен соответствовать многим показателям, и все они хранятся в наследственной памяти пчел. Квартира должна быть на определенной высоте над землей, вход должен быть определенного размера, поближе к полу и на южной стороне. Разведчицы залезают внутрь, долго ползают там, изучая объем потенциального жилья. Бракуют слишком маленькие и слишком большие полости. Опыты показали, что именно объем – главная характеристика, учитываемая разведчицами. На высокую влажность, например, или отверстия в стенках они закрывают глаза, справедливо полагая, что доступ влаги можно прекратить, а лишние дырки залепить. Они обследуют жилище и снаружи. Если оно на дереве, то не ленятся спуститься с кроны до самой земли. Видимо, чтобы избежать соседства с назойливыми муравьями.
Итак, предположим, разведчица нашла подходящую жилплощадь. Нужно сообщить об этом остальным. Мало того. Надо убедить, что ее выбор – наилучший.
Висящему на ветке коллективу разведчицы Предлагают с десяток вариантов – каждая свой. Предложения выражаются языком хореографии. Танец в принципе такой же, как обычное сообщение об источнике пищи. Но длится он не несколько минут, а очень долго, иногда до 20 часов без перерыва. Ориентироваться разведчица предлагает по солнцу. Поскольку оно движется, то она меняет свои указания в соответствии с перемещением светила. Танец нередко продолжается и ночью, но разведчица точно показывает направление, в котором находится невидимое уже солнце.
Рой не спешит следовать этим призывам. Ведь нужно сделать выбор, а это всегда нелегко. Разведчицы, которые не нашли ничего подходящего, отправляются проверять, насколько удачен выбор подруг. Вернувшись, они сообщают рою свое «мнение» танцем, то есть зовут рой туда же. «Дебаты» могут длиться несколько дней. Постепенно все больше разведчиц танцует одинаково. Когда практически все они придут к согласию, танцы прекращаются. Рой взлетает. Ведомый разведчицами, он прибывает на новое место жительства.
О пчелах можно рассказывать без конца. И главная трудность в рассказе – необходимость поставить точку. Сделаем это после слов известного нам Карла Фриша: «Жизнь пчел похожа на волшебный колодец: чем больше из него черпаешь, тем обильнее он наполняется водой».
Шелковая бабочка
Нет, конечно, эта бабочка на самом деле не шелковая: она состоит из той же крови и плоти, что и все сущее на земле. Однако вот уже почти пять тысяч лет верно служит человеку поставщиком замечательного материала – шелка. Тутовый шелкопряд – полностью домашнее насекомое. Даже пчелы не так привязаны к человеку: при случае рой может покинуть гостеприимную пасеку и поселиться в лесном дупле. А тутовый шелкопряд сжег за собой все мосты – без человека, без его заботы и ухода он погибает и в дикой природе не встречается.
Вот почему специалисты не могут точно установить, где же родина этой бабочки. Предполагают, что она происходит из Западных Гималаев, возможно также, из некоторых районов Ирана и Китая. В Восточной Азии и поныне живет бабочка теофила мандарина, на которую тутовый шелкопряд похож внешне и с которой может скрещиваться, давая плодовитое потомство. Поэтому теофилу считают возможным диким предком тутового шелкопряда.
Первоначально шелководство было ограничено Китаем. Изощренные пытки и мучительная смерть ожидали всякого, кто пытался вывезти из страны секреты шелководства. Двадцать веков им владели китайские правители. Еще бы – торговля шелковыми тканями приносила огромные барыши.
Эти ткани были хорошо известны в древнем мире. Их привозили в Финикию, Вавилон, Иудею. Шелковые одежды упоминаются у древнегреческих историков Геродота и Ксенофонта. В Древнем Риме за унцию шелка платили унцию золота. Роскошные шелковые наряды патрициев рекламировали их несметные богатства. Шелк привозили с далекого загадочного Востока персидские и согдийские купцы по особому «шелковому пути». Нелегкой была дорога караванов. За контроль над этим путем Рим вел напряженную борьбу с Парфией.
