Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции - Лагерлеф Сельма Оттилия Ловиса

Гуси ринулись к выходу, но Малыш-Коротыш, лучше всех видевший в темноте, закричал:

— Куда вы? Не бойтесь! Это всего-навсего овцы, они лежат у стены!

Скоро глаза птиц привыкли к тусклой мгле пещеры, и они хорошо разглядели овец. Их было примерно столько же, сколько и гусей, да еще несколько крошечных ягнят. Огромный баран-великан с длинными закрученными рогами казался самым важным в стаде. К нему-то, низко приседая, и направились гуси.

— Рады встретиться в этом пустынном краю! — обратились они к барану. Но он словно и не слышал приветствия, продолжая молча лежать у стены.

Дикие гуси решили — овцы, как видно, недовольны тем, что они вторглись в их пещеру.

— Может, и не совсем пристойно было непрошеными гостями являться в ваше жилище, — сказала Акка. — Да что поделаешь, нас загнал сюда ветер. Мы день-деньской летели в эту страшную бурю, и нам было бы так кстати здесь переночевать.

Но и старую гусыню никто из хозяев долго не удостаивал ответом. Гуси услышали лишь, как несколько овец тяжело вздохнули. Акка хорошо знала, что овцы робкие и чудаковатые животные, но эти, казалось, вообще не имели ни малейшего представления о вежливости. Наконец старая овца с вытянутой унылой мордой жалобно проблеяла:

— Никто из нас не отказывает вам в пристанище, но наш дом — дом скорби, и мы не можем принимать гостей, как прежде.

— Да вы не беспокойтесь, — сказала Акка. — После того, что мы нынче претерпели, мы рады любому надежному местечку для ночлега.

Тут старая овца поднялась:

— Лучше бы вам лететь без отдыха в самую страшную бурю, чем оставаться у нас. Но раз уж вы здесь, не покидайте пещеры, не подкрепившись; чем богаты, тем и рады.

И она указала на яму с водой, рядом с которой лежала куча мякины и отрубей.

— Зима у нас на острове была нынче суровая, снежная, — продолжала старая овца. — Крестьяне, наши хозяева, привозили сено да овсяную солому, чтобы мы не подохли с голоду. А этот мусор — все, что осталось.

Гуси тотчас накинулись на еду. Они считали, что им очень повезло, и были в самом лучшем расположении духа. Правда, они заметили, что овцы чего-то боятся, но ведь всем известно, как пугливы эти животные. Вряд ли им грозит серьезная опасность! Насытившись, гуси собрались, как обычно, спать стоя. Но тут вдруг огромный баран поднялся и подошел к ним. Гусям никогда не приходилось видеть баранов с такими длинными толстыми рогами. И вообще, этот баран был не обычный: большой выпуклый лоб, умные глаза и благородная осанка придавали ему гордый и смелый вид.

— Я не хочу быть за вас в ответе и позволить вам заснуть, не рассказав, что на острове ненадежно, — молвил он. — В такие времена мы не можем принимать ночных гостей.

Тут Акка решила, что дело и впрямь нешуточное.

— Мы улетим сразу же, как только вы того пожелаете, — обещала она. — Но, может, вы поведаете нам сначала, что вас так терзает? Ведь мы ничего не знаем. Мы не знаем даже, куда попали!

— Это островок Лилла Карлсён, — ответил баран-великан. — Он находится близ Готланда, [14] и живут здесь одни лишь овцы да морские птицы.

— Вы — дикие овцы? — спросила Акка.

— Вы недалеки от истины, — согласился с ней баран. — Собственно, никаких дел с людьми у нас нет. Но есть старинный уговор меж нами и крестьянами из одной усадьбы на острове Готланд: они привозят нам корм в снежные зимы, а взамен уводят тех из нас, кто оказывается лишним. Островок мал, многих прокормить не может. Но обычно круглый год мы справляемся сами, а живем не в овчарнях с дверями и запорами, а в таких вот пещерах.

— Так, стало быть, вы тут и зимуете? — удивилась Акка.

— Да, — ответил баран. — Здесь на горе у нас круглый год тучные пастбища.

— Да вам живется куда лучше, чем многим другим овцам, — молвила Акка. — Ну, а что за беда вас постигла?

— Нынче зимой стояли лютые холода. Море замерзло, и три лисицы перешли сюда по льду да тут и остались. А кроме них, на островке опасных зверей не водится.

— Неужели лисицы осмеливаются нападать на вас?

— Днем-то нет; днем я могу постоять и за себя, и за своих овец с ягнятами, — сказал баран, тряхнув рогами. — Но лисицы подкрадываются к нам по ночам, когда мы спим в пещерах. Мы пытались бодрствовать, но надо же когда-нибудь и поспать: вот тогда-то они на нас и нападают. В других пещерах лисицы перерезали уже всех овец до единой, а там были стада не меньше нашего.

— Мало радости признаваться в своей беспомощности, — вступила в разговор старая овца. — Но мы беззащитны почти так же, как и домашние овцы.

— Думаете, лисицы придут сюда и нынче ночью? — спросила Акка.

— Да! А нам ничего не остается, как только ждать. Они были вчерашней ночью и украли ягненка. Они не успокоятся, пока хоть кто-нибудь из нас останется в живых. Так было во всех других пещерах.

— Но если вы будете столь трусливы, весь ваш род вымрет, — сказала Акка.

— Да, видно, скоро всем овцам островка Лилла Карлсён придет конец, — проблеяла старая овца.

Акка заколебалась. Не очень-то ей хотелось снова бросаться навстречу буре, но благоразумно ли оставаться в пещере, где ждут таких гостей? Поразмыслив немного, она повернулась к мальчику.

— Хочешь нам помочь, Малыш-Коротыш? — спросила она. — Тебе ведь это не впервой.

— Ясное дело, хочу, — ответил Нильс.

— Жаль, конечно, что ты не сможешь выспаться, — молвила дикая гусыня, — но не мог бы ты посторожить пещеру и разбудить нас, если явятся лисицы?

Мальчик не очень-то обрадовался словам Акки. Но все же лучше бодрствовать в пещере, чем снова броситься ночью навстречу буре. И он согласился посторожить.

Укрывшись от ветра за камнем у самого выхода из пещеры, он уселся поудобнее.

Буря понемногу стихала. Небо мало-помалу прояснилось, и отсветы месяца заиграли на волнах. Мальчик выглянул из пещеры. Она находилась довольно высоко, и к ней вела в гору узкая, крутая тропинка. Видно, тут и надо ждать гостей.

Лисиц пока не было видно. Зато на песчаной отмели у подножья горы Нильс увидел нечто, показавшееся ему в первый миг куда страшнее лисиц. Там стояли огромные великаны или каменные тролли, а может быть, то были просто люди. Нет, это ему вовсе не померещилось. Он видел громадных людей совершенно явственно. Одни стояли на берегу, другие у самого подножья горы, словно собираясь вскарабкаться наверх. У одних были огромные круглые головы, у других головы не было, у третьих — не было рук. Но попадались среди них и такие, у которых спереди и сзади торчал горб. Подобных диковин Нильсу никогда прежде видеть не доводилось.

Смертельно испуганный, мальчик совсем забыл, что стоит на страже. Но вдруг он услыхал, как чьи-то когти царапнули о камень, и увидел, как по откосу карабкаются три лисицы. Теперь, когда опасность была близка, мальчик сразу успокоился и уже ни капельки не боялся. Надо будить гусей! «А как же овцы?» — неожиданно пришло ему в голову. Нельзя же бросать их на произвол судьбы. И он надумал поступить по-своему.

Нильс кинулся в пещеру и растолкал барана-великана.

— Поднимайтесь, батюшка! Попугаем маленько этих лисиц! — и с этими словами мальчик взлетел на спину барана.

Хоть он и старался не шуметь, лисицы, должно быть, что-то услыхали. Подкравшись к пещере, они стали совещаться.

— Наверное, это овцы шевелятся, — шепнула одна. — Может, они проснулись?

— Давай иди, — пролаяла вторая. — Все равно они нам ничего не сделают!

— Нечего мешкать! — поддержала ее третья.

Лисицы тихонько прокрались в пещеру и остановились, принюхиваясь.

— Кого мы схватим нынче? — спросила первая.

— Барана-великана, — ответила та, что кралась последней. — Потом легче будет разделаться с остальными.

Сидя на спине старого барана, мальчик внимательно следил, как крадутся лисицы. Выбрав миг, он прошептал:

— Бодай их! Вперед!

Удар огромных рогов — и лисица, что кралась первой, отлетела к выходу из пещеры.