Тайна песчинки - Курганов Оскар Иеремеевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Конечно, первые силикальцитные блоки или камни еще не были такими прочными, чтобы из них можно было собирать дома, но Хинт надеялся, что и такие блоки будут созданы.
Теперь нужны были только увлеченные этим делом помощники. Дело это не мог осилить изобретатель-одиночка, какой бы большой энергией и каким бы упорством он ни обладал. И одним из них стал Лейгер Ванаселья.
Это человек с легендарной историей, и я о ней потом расскажу. Но интересна сама встреча с молодым инженером.
Лейгер приехал на завод для испытания сланцевой золы. Как известно, эстонская земля богата сланцами — они заменяют уголь. После сгорания сланца в топках остается зола, которую эстонские инженеры начали применять для формования золобетонных строительных блоков.
Лейгер Ванаселья был увлечен проблемой использования сланцевой золы и приехал на завод «Кварц», чтобы провести испытания новых камней.
Хинт с недоверием посмотрел на худенького инженера. Маленький, щупленький, с певучим голоском, с недействующей левой рукой — по-видимому, последствия болезни или ранения. Весь облик Лейгера Ванаселья как-то резко контрастировал с массивными блоками, которыми манипулировал инженер.
— А чем вы здесь заняты? — спросил Ванаселья без особого интереса.
Хинт кратко, не вдаваясь в детали, рассказал о первых силикальцитных блоках.
Ванаселья попросил показать ему все расчеты. Он присел на край табуретки, склонился над ними. Потом, вспомнив о чем-то, подбежал к телефону и кому-то сказал:
— Я здесь задержусь.
Потом снова вернулся к столику Хинта, молчаливо продолжал изучать пухлые тетради, заполненные химическими формулами, расчетами, опытами. Хинт наблюдал за ним — Ванаселья читал с жадным интересом, как будто перед ним разворачивалась увлекательная история далеких миров.
К концу дня Хинт спросил у молодого инженера:
— Все это вас не могло бы увлечь?
— Конечно, могло бы, — ответил Ванаселья.
— Это очень трудное дело, — предупредил Хинт.
— Да, я понимаю, — ответил Ванаселья.
— Я даже думаю, — продолжал Хинт, — что нас будут встречать не только сладкими пирогами и не только розами.
— Вы говорите «нас»… Кого вы имеете в виду — меня?
— А вы бы не возражали?
Ванаселья промолчал, бросил беглый взгляд на крохотную комнату лаборатории и ответил:
— Вы же слышали — я сказал, что здесь задержусь.
С этого часа он стал помощником Хинта. Самым ближайшим помощником. Самым верным помощником. Теперь уже трудно представить себе силикальцит с его поистине всемирной славой без Лейгера Ванаселья. Он задержался не на час или два, как он кому-то сказал по телефону, а на десятилетие, на протяжении которого силикальцит прошел путь от первых кустарных блоков до сотен тысяч кубометров строительных конструкций.
Глава восемнадцатая
Никогда Хинт не задавал Лейгеру Ванаселья никаких вопросов, связанных с его жизнью. Только в первые дни Хинт спросил:
— Рука — это после войны?
— Нет, после болезни, — кратко ответил Ванаселья.
И больше они к этому не возвращались.
Хинт был поражен необычайной работоспособностью своего нового помощника. Он всегда приходил в лабораторию раньше Хинта и уходил позже его. А если учесть, что Хинт покидал завод в десятом часу вечера, то можно себе представить, как много трудился Ванаселья. Хинт пытался умерить трудовой пыл молодого инженера, но Ванаселья, как всегда, сдержанно и просто отвечал:
— Видите ли, Иоханнес Александрович, я ведь присоединился к вам не ради забавы, а для серьезного дела. В будущем, когда все нас признают, я буду уходить с завода на час раньше.
Больше они и к этой теме не возвращались. Да и не было времени у них для каких бы то ни было отвлеченных разговоров.
День за днем проходили опыты. Создавались новые конструкции дезинтегратора. Правда, основа была все та же — «беличье колесо», но менялись детали. А главное — шли непрестанные поиски наиболее точных и экономичных составов песка и извести.
— Поиски? — переспросил я. — Надо полагать, что были не только поиски, но и находки?
— Конечно, — согласился Хинт. — Разве я вам об этом не рассказывал? Все-таки я совершенно невозможный человек. Ну, что ж… Придется нам еще раз заглянуть в историю.
Хинт вынул чистый лист бумаги и начал чертить какие-то кубы и треугольники, хоть фигуры эти не имели никакого отношения к его рассказу. Но это была привычка Хинта — без карандаша и бумаги он ничего не мог рассказать.
— Так вот, — сказал Хинт, — немного истории и немного химии. Дело в том, что тот камень, который дошел до нас из самой далекой древности, состоит из пяти частей песка и одной части извести. Грубо говоря, без химических формул и точных цифр, дело обстоит именно так. Пять частей песка и одна часть извести. Еще мы знаем, что нужны годы, а может быть, и десятилетия, чтобы камни из такой смеси приобрели нужную прочность. Люди тысячи лет искали пути ускорения этого процесса. И только полтора столетия назад научились делать такой камень, когда изобрели портланд-цемент. Что такое цемент? Самый обычный клей, который скрепляет зерна песка и гравия или щебня. С помощью этого клея бетонный камень действительно становится крепким, прочным, долговечным. Но не так-то просто и легко изготовить этот самый клей. Нужны дорогой завод, сложные технологические процессы, поистине могучая индустрия. И все это только для того, чтобы получить мелкий сероватый порошок — цемент.
А теперь обратимся к общеизвестным истинам — они-то и натолкнули нас на неожиданные находки. Цемент производится из минералов, которые содержат семьдесят пять процентов извести и пятнадцать процентов песка. Бетонная смесь, в свою очередь, состоит из одной части цемента и, примерно, пяти частей песка, гравия или щебня. И химический анализ смеси, той самой бетонной смеси, из которой делают современные строительные конструкции, показывает, что она состоит из восьмидесяти восьми процентов песка и двенадцати процентов извести. Как видите, мы снова вернулись к известково-песчаным смесям далекой старины, к строительным тайнам тысячелетней давности. Мы открыли эти тайны, научились делать искусственные камни. Но какой ценой, какими сложными, обходными путями, какой бесконечно долгой и запутанной тропой подошла наука к желанной цели! Возникла естественная мысль — сократить этот путь, отказаться от обходного маневра, найти более прямую, а стало быть, и дешевую дорогу. Разбитая песчинка открыла перед нами эту дорогу; поиски новой технологии, точных составов смеси песка и извести продолжали вести нас по пути находок.
Не только Хинт, Рюютель и Ванаселья, но и весь завод уже был увлечен «камнем Хинта». Возникла естественная мысль — построить из силикальцита первый дом.
Конечно, ни Хинт, ни Ванаселья не решались строить жилой дом. Но дом все-таки нужен. Надо испытать первые блоки, первые строительные конструкции. Так возник «кошкин дом» — маленькая проходная будка у ворот завода.
Это была остроумная мысль — соорудить из силикальцита новую проходную. Она даст возможность всем, кто приезжал на завод или просто проходил мимо него, узнавать первые элементарные сведения о новом строительном камне.
— Ну, что ж, — говорил Хинт, когда в новой силикальцитной проходной появились первые посетители завода. — «Кошкин дом», кажется, не распадется. Может быть, пойдем дальше?
— Пожалуй, — отвечал Ванаселья.
Теперь они уже думали о жилом доме. Хинт понимал, что это не такая простая штука. Нужен проект. Нужны деньги. Нужна земля. Нужна строительная бригада. Всего этого у них не было, и получить можно было лишь в том случае, если Хинт докажет, что силикальцит — не миф, не мираж, а реальный факт, что в силикальците таятся большие возможности и большое будущее.
За первым кратким чуть-чуть сенсационным сообщением в газете последовали статьи в технических журналах. Хинт и Ванаселья стали популярными людьми. Ими начали интересоваться и ученые, и государственные деятели. Но это был скорее интерес теоретический, а не практический. К ним присматривались. На «кошкин дом» поглядывали с недоверием — нет ли здесь какого-нибудь подвоха? В этих блоках нет цемента?
