По следам «Золотого ключика» - Гальперштейн Леонид Яковлевич (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗

Карамельный цех мне понравился, только „Ключиков" там не делают. Пошёл я дальше по фабрике и вот куда забрался. Видите, какие мешки большие? А что это на них написано: „Сосоа"? Разве их сосут?

— Тут не по-русски написано, а по-английски, — объясняет рабочий, —Английская буква „С“ —это как русское „К“.

— Значит, как же это? Получается „Кокоа"?

— Ну, по-английски „Кокоа", а по-русски „Какао". Понял теперь? В мешках —сырые какао-бобы. Они выросли на деревьях в Африке. Жаркое, тропическое солнце палило эти деревья, попугаи и обезьяны резвились на них. А когда какао-бобы созрели, их привезли к нам. Мы из них делаем шоколад. Каждая шоколадка — это привет из тропиков.

Тут бобы из мешка посыпались по трубе вот в эту большую круглую печку. От печки жаром так и пышет. Весёлый рабочий нажал на рычаг и сказал:

— Смотри! Снизу сыплются уже обжаренные какао-бобы. Сейчас их размелем и будем делать шоколад.

Я поскорее попробовал один боб. Он и правда немного пахнет шоколадом, только горький. Пришлось выплюнуть. А кругом-то всё чистенькое, так и блестит. Наверно, здесь нельзя плеваться.

Убежал я от этого рабочего и попал в большой зал. Полы здесь из блестящих плиток, как в метро. А шум такой, будто поезд подходит. Больше всех шумят вот эти высокие машины. В них что-то хрустит, трещит, грохочет. Снизу уже не молотые какао-бобы сыплются, а льется густая жижа вроде сметаны, только коричневая. Вот как бобы там раздавились! От такой машины лучше держаться подальше.

Повернулся я, смотрю — каких только машин тут нет! И все шумят, трудятся. Одни из коричневой какао-сметаны светлое масло отжимают, вроде подсолнечного, другие смешивают массу с сахарной пудрой, третьи эту смесь перетирают...

Из последней машины жидкую массу налили rot в этот железный ящик на колёсиках. Я сунул в массу палец, облизал — вкусно: настоящий шоколад! Ещё попробовал, ещё... Никак не могу оторваться. Работница только головой покачала и так меня вместе с ящиком и повезла. Куда едем — не знаю, только мне очень нравится такое сладкое путешествие!

Приехали! Вот какая здесь длинная лента ползёт, а на ней едут металлические корытца. Вон, видите, работница их поправляет. Интересно, что это за корытца такие?

Ага, вот оно, корытце! Длинное, тяжёлое, блестящее. Теперь можно рассмотреть его хорошенько. Видите, тут на дне рёбрышки и ещё какие-то выпуклые буквы. I очь-в-точь как на воротах фабрики, только написано всё наоборот. Догадались, что это такое? Нет? А я догадался. Ведь это же форма для шоколадных плиток! В каждом отделении плитка получается. И на ней надпись: „Красный Октябрь".

Вот они, корытца, ползут на ленте прямо под большую воронку. А из воронки — видите?—наливается в каждую форму порция жидкой массы. Сразу форма до краёв наполняется, а тут уже следующая ползёт—и опять в неё наливается порция массы. И так во все формы подряд. А масса, кажется, та самая, с которой я приехал. Надо бы ещё полакомиться...

Не удержался—упал на ленту! Пока поднимался—лента меня вместе с формами вытолкнула вот на этот стол. Трясётся—ужас как! У меня кисточка на колпачке заплясала, и даже пуговицы на курточке и те загремели, как трещотки. Гляжу на формы — они тоже подпрыгивают. От этого из шоколада воздух пузырьками выходит. Так и лопаются пузырьки, так и лопаются!

А снизу холодом несёт, как из погреба. Шоколад застывает, твердеет. И я тоже совсем замёрз!

Соскочил я с трясучего стола, но за корытцами всё-таки побежал — интересно ведь посмотреть, куда они дальше поедут.

Приехали вот сюда, к этой машине. Здесь две стальные лапы ухватили корытце, подняли его и опрокинули. Готовые плитки шоколада выпали на ленту. Видите, вон они лежат слева, а лапы поднимают пустое корытце. Сейчас его сбросят и ухватят новое, полное. А готовые плитки шоколада уедут на ленте.

Ещё одна машина завернула плитки в серебряную бумагу, а сверху — в красивую обёртку с картинкой. Вон какая гора завёрнутых плиток лежит на этом столе! Смотрю на них и никак не насмотрюсь. А работница протягивает мне плитку и смеётся:

— Попробуй, какой у нас шоколад получился!

Съел я шоколад — дальше побежал. На лестнице, гляжу,— ещё одна труба с сиропом идёт вниз, прямо в эту комнату. Не здесь ли делают „Ключики"?

Ого, какие котлы высоченные! Работница даже на ступеньки влезла, чтобы открыть крышку.

— Что это в котлах так сильно бурлит?

— Там варится сахарный сироп вместе с молоком, патокой и сливочным маслом. А что получается, посмотри в соседней комнате.

Вот она, соседняя комната. Здесь тоже котлы, с медными кастрюльками внизу. Работница наклонила одну кастрюльку. Смотрите, какая струя коричневой жидкости льётся на железный стол! А стол сливочным маслом смазан, скользкий — прямо каток! И запах здесь такой, какого даже на самых лучших катках не бывает. Как вы думаете, чем пахнет?

„Золотыми ключиками" — вот чем!

зо

Жидкость, которая пахла „Золотыми ключиками", скоро застыла на столе и превратилась в большую коричневую лепёшку. Её положили вот в эту машину, похожую на жёлоб. Завертелись в жёлобе длинные скалки, скатали из лепёшки пирог. Видите, вон он там крутится. А рубчики на нём — это от скалок. Узнаёте? Ведь это катальная машина, как в карамельном цехе. Только без трубки с начинкой.

Из верхушки пирога ползёт ирисная масса, как длинная змея. Очень хочется на ней прокатиться! Только верхом садиться страшно: а вдруг опять прилипну? Нет, теперь буду умнее. Покатаюсь осторожненько, на одной ножке...

Смотрите, как здорово получается! Кто из вас катался на змее, ребята? Никто! А я вот катаюсь и даже очень свободно. Видите — вот я еду на одной ножке, а захочу—сейчас на другой поеду. Ну-ка!.. Ай, что это? Почему не получается? Ой, прилипла нога, прилипла — никак не оторвать!

А впереди большое зубчатое колесо крутится, змею иод себя подминает. Так и сверкают страшные зубья! Неужели нет никакого спасенья? Я рвусь изо всех сил, мечусь, дёргаюсь... В самый последний миг нога выдернулась из башмака.

Уф-ф! Спасён! А башмак так и уехал вместе со змеёй. Придавила его сверху шестерня, затрещал мой бедный деревянный башмачок, вдавился в змею—и пропал из виду.

Как же я теперь буду без башмака? Нет, надо обязательно его найти! Жаль, Артемон за воротами остался. Ну, да ничего, я и сам найду.

зз

Здесь сверху две большие катушки крутятся. Может быть, башмак сюда затянуло? Взобрался я, смотрю—нет, тут какие-то бумажные ленты. На верхней катушке лента узенькая, белая, немного прозрачная. На нижней — пошире, в красивых узорах и с надписями. Смотрите, да ведь это обёртка от „Золотого ключика"! Обе катушки понемногу разматываются, и ленты с них уходят вниз, в машину. Наверно, там завёртывают „Золотые ключики". Может быть, и мой башмак тоже завернули? Надо посмотреть!