В погоне за Солнцем - Коэн Ричард (читать книги без сокращений txt) 📗
Армии Мидии и лидийцев в бою 28 мая 585 года до н. э., во время кровопролитной пятилетней войны, когда “день превратился в ночь” и битва тут же закончилась (Camille Flammarion, Astronomy for Amateurs (New York and London: D. Appleton and Company, 1910). Painting by Rochegrosse)
Затмения, похоже, оказывают особое воздействие даже на обычно заслуживающие доверия источники. Англосаксонские хроники, описывающие события от царствования Альфреда Великого до середины XII века, сообщают:
В этот год [1135 год н. э.] король Генрих отправился за море в праздник Ламмас [1 августа], и на следующий день, когда он почивал на палубе корабля, потемнело над всеми землями и Солнце стало будто тринадцатидневная Луна… Люди были очень удивлены и устрашены и сказали, что непременно что-то важное случится после этого – и так оно и было, в тот же год король умер.
Генрих I, чью старость хроника описывает как изнуренную невзгодами, и впрямь умер двумя месяцами позже, но описываемое затмение в действительности случилось на два года раньше.
Затмения часто использовались для датировки исторических событий. За 11 дней до того, как Александр Македонский разбил царя Дария близ города Арбела, произошло затмение, и, привязавшись к этому событию, сражение удалось датировать 21 октября 331 года до н. э. Но такие утверждения делаются с определенной степенью точности. Великий Иоганн Кеплер в точности рассчитал день сотворения мира – 23 июля 3999 года до н. э. – и увенчал его затмением. В самом деле, затмения фигурируют в историях о сотворении мира в самых разных культурах, а также часто сочетаются с важными вехами в религиозной истории. “Само рождение нашего Господа также достаточно точно привязывается к событиям, – утверждает один богослов XIX века. – В Библии говорится, что Ирод… умер, когда Иисус был еще ребенком, возможно, спустя несколько месяцев после его рождения. Иосиф Флавий сообщает нам, что… во время болезни Ирода случилось затмение; а поскольку известно было, что оно произошло в апреле, это достаточно точно подтверждает, что Спаситель родился примерно в то время, которое называется в Библии” [118].
Еще более зловещее затмение, единственное омрачившее Иерусалим за время пребывания Христа среди нас, согласно историкам Церкви, произошло в день его распятия. По описаниям, это затмение было полным, началось в полдень и прошло через все Черное море от Одессы и дальше в направлении Персидского залива. И Матфей, и Марк, и Лука (возможно, используя один общий источник) упоминают о нем в своих повествованиях. По версии всех троих, “было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого”. Лука добавляет: “И померкло солнце” [119]. Но Иисус был распят на Пасху, весенний праздник полной луны, когда Луна находится на другой стороне Земли. Кроме того, ни одно затмение никогда и нигде не длится так долго, как об этом рассказывается в Евангелиях.
Во всем мире затмения вызывали у людей чувство глубокого страха, и все же простое объяснение их природы было предложено уже очень давно, в VI веке до н. э., философом Фалесом. Век спустя его земляк и коллега астроном Анаксагор (500–428) писал: “Свет у Луны не свой, но от Солнца… Затмения Луны бывают оттого, что ее заслоняет Земля, а иной раз и тела ниже Луны; затмения Солнца – когда его заслоняет Луна, по новолуниям” [120]. Впрочем, за эти мысли Анаксагор был обвинен в атеизме и приговорен к смерти (предпочтя ей изгнание), а связь между затмениями и несчастьями оставалась прочной и незыблемой следующие две тысячи лет.
В IX веке, когда никто не подвергал эту связь сомнениям, архиепископ Лионский засвидетельствовал три лунных затмения в течение одного года и записал, что каждый раз его перепуганная паства начинала дуть в рога, стучать в металлические инструменты и кричать Vince, luna (“Луна, победи!”), призывая Луну дать отпор [121]. Церковь официально запрещала такое поведение (как и во все последующие столетия), но не могла тягаться с силой суеверия; к тому же чудовище, поглотившее Луну, всегда отступало. Даже сам великий император был подвержен суеверию: в 810 году, когда Карлу Великому только исполнилось семьдесят, с интервалом в две недели произошли два затмения, солнечное и лунное (30 ноября и 14 декабря), и они настолько встревожили императора, что он поспешил составить завещание. А уже в конце января его не стало. Почти тридцать лет спустя, 5 мая 840 года, шестиминутное солнечное затмение так напугало его сына Людовика Благочестивого, что он тяжело заболел и умер еще до исхода июня (ожесточенная борьба за трон привела к заключению исторического Верденского договора, который разделил Западную Европу на три части – Францию, Германию и Италию).
Мало что изменилось даже в XVII веке, а зловещее сочетание полных солнечного и лунного затмений с интервалом в несколько недель друг за другом было особенно тревожным. Когда это произошло в октябре 1605 года, Шекспир использовал природное явление в качестве мощной метафоры надвигающегося рока, включив его в первый акт “Короля Лира”, где Глостер вспоминает недавний ужас:
Недавние солнечное и лунное затмения не сулят нам ничего доброго. Пускай исследователи природы толкуют их так и сяк, природа сама себя бичует неизбежными последствиями. Любовь охладевает, дружба падает, братья враждуют между собой, в городах восстания, в селах раздоры, во дворцах крамола, и распадается связь отцов с сыновьями. В моей семье этот негодяй восстает против предписанных законов – сын против отца; король идет наперекор природе – отец против дитяти [122].
Он уходит, оставляя на сцене своего незаконнорожденного сына Эдмунда. Глостер – хороший человек, хотя и наивный (как мы вскоре увидим в сцене с другим сыном, Эдгаром), и дитя своего времени в отношении суеверий. Эдмунд, с другой стороны, хотя и первый злодей, но мыслит крайне рационально:
Вот поразительная глупость: чуть только мы не в ладах с судьбою, хотя бы нелады эти зависели от нас самих, – винить в наших бедах солнце, луну и звезды, как будто подлыми быть нас заставляет необходимость, глупыми – небесная тирания, негодяями, лгунами и предателями – давление сфер, пьяницами, обманщиками и прелюбодеями – покорность планетному влиянию; и все, что в нас есть дурного, все приводится в движение божественной силою. Удивительная уловка блудливого человека – сваливать ответственность за свои козлиные склонности на звезды!
Скептицизм Шекспира разделял и его король. В тот же год, после девяностопроцентного затмения, Джеймс I написал сатирическое письмо лорду Солсбери, перечисляя все беды, которые его подданные могли бы приписать временному сокрытию светила. Король видел в суеверных предсказаниях работу дьявола и хотел запретить их. Но оба, монарх и драматург, одинаково не преуспели в изменении общественного мнения.
Джон Мильтон родился три года спустя после первого представления “Короля Лира”. В 1638 году он издал поэму “Люсидас”, где оплакивал смерть своего соученика по Кембриджу Эдварда Кинга, погибшего при кораблекрушении у берегов Англии:
В тот же год Мильтон путешествовал по континенту и посетил Галилея, находившегося под домашним арестом во Флоренции. Великий астроном был к тому времени слепым и изможденным стариком, но это не помешало их беседе. Хочется думать, что речь шла в том числе и о причинах затмений, но суеверия продолжали воздействовать даже на столь изощренный ум, как у Мильтона. В “Потерянном рае” описание былого великолепия падшего архангела передает то беспокойство, которое испытывает большинство людей перед лицом затмения:
