Путешествие в слово - Вартаньян Эдуард Арамацсович (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

«…Мне, издавая сию комедию на русском языке, — продолжал драматург, — не захотелось французское слово тиснуть русскими буквами… Все наши купцы, торгующие перстнями, серьгами, кольцами, запонками и прочим мелочным товаром, назывались и называются щепетиль-никами». Автор, еще раз мотивируя свой выбор, напоминает, что в народе такие «безделки» назывались также ще-петким товаром и «щепетильниками продаваны были». «И сверх того, неоднократно, не только от жителей малых городов и от купцов, но и от многих степенных господ, в столицах живущих, слышал я в разговорах( что они вместо того: «он одет „богато или прибористо“ говорят: „он щепотко одет“.

Пьеса В. И. Лукина не оставила следа в драматургии. А вот слово щепетильный попало в литературную речь и даже пустило ростки. Пушкин употребляет его и в прямом смысле:

(то есть производящий галантерейные товары и продающий их) и в переносном: «…что есть общего между щепетильными французиками и дочерью Неккера, гонимой Наполеоном?..», где лукинское слово уже становится синонимом к «пустячный, мелочный».

В значениях «педантичный», «принципиальный в мелочах», «деликатный» слово щепетильный дошло и до наших дней.

Вандализм. Древнегерманское племя вандалов смерчем прошло по Европе, с востока на крайний запад. В начале V века дикие орды вандалов перевалили через Пиренеи и обосновались на юге Испании. Спустя двадцать лет они переправляются через Гибралтарский пролив и вторгаются в одну из самых цветущих провинций Римской империи — Северную Африку. Столицей вандалов становится Карфаген.

Могущественный когда-то Рим безвольно взирает на грозных завоевателей, отторгающих одну за другой жемчужины его прежних владений. Более того, Рим, признав завоевания ненавистного племени официальным договором, расписался тем самым в полном бессилии. Но самые страшные унижения от варваров гордые римляне испытали в 455 году нашей эры.

Воспользовавшись происшедшими в Риме смутами, вандалы, предводительствуемые Гейзерихом, захватили город. Четырнадцать дней они грабили и разрушали его. Жестокое и бессмысленное уничтожение замечательных памятников культуры и искусства, беспощадная расправа с населением привели в ужас Европу. С тех пор слово вандал стало нарицательным для обозначения воинствующего невежды, бездумного разрушителя культурных ценностей.

Минули долгие века, а печальная слава, оставленная по себе вандалами, не стерлась в памяти народов.

В 1792 году французы свергли своего короля Людовика XVI. Высшим законодательным органом страны стал созданный французской буржуазной революцией Национальный конвент.

С трибуны Конвента и прозвучало впервые на весь мир резкое, обличающее слово вандализм. Оратором был Анри Грегуар, священник по профессии республиканец по убеждению. В своей страстной речи епископ из Блуа сравнил королей с чудовищами, а историю их царствования назвал кровавой историей угнетенных народов.

В изданных посмертно «Мемуарах» (1839) французского прелата и политического деятеля есть такие строчки:

«Я создал это слово, чтобы убить дело, им означаемое».

Стушеваться. До сих пор распространено ошибочное мнение о том, что творцом слова стушеваться является Ф. М. Достоевский. При этом ссылаются на воспоминания самого писателя, хотя подобного утверждения в его записках нет. «В продолжение всей моей литературной деятельности, — вспоминал писатель, — всего более нравилось мне то, что и мне удалось ввести (выделено мною. — Эд. В.) совсем новое словечко в русскую речь, и когда я встречал это слово в печати, то всегда ощущал самое приятное впечатление».

Ф. М. Достоевский даже написал изданную за четыре года до смерти заметку «История глагола стушеваться», в которой рассказывает об этом следующее:

«Словцо это изобрелось в том классе Главного инженерного училища, в котором был и ях именно моими однокурсниками…

Во всех шести классах училища мы должны были чертить разные планы… Все планы чертились и оттушевывались тушью, и все старались добиться, между прочим, уменья хорошо оттушевывать данную плоскость, с темного на светлое, на белое и на нет… Вдруг у нас в классе заговорили «Где такой-то?» — «Э, куда-то стушевался!» Или, например, разговаривают двое товарищей, одному надо заниматься: «Ну, — говорит он, садящийся за книги, другому, — ты теперь стушуйся!» Или говорит, например, верхнеклассник новопоступившему из низшего класса: «Я вас давеча звал, куда вы изволили стушеваться?» Стушеваться именно означало тут удалиться, исчезнуть, и выражение взято было именно с стушевывания, т. е. с уничтожения, с переходом темного на нет. Очень помню, что словцо это употреблялось лишь в нашем классе, вряд ли было усвоено другими классами, некогда наш класс оставил училище, то, кажется, с ним оно и исчезло. Года через три я припомнил его и вставил в повесть».

Эта повесть — «Двойник», напечатанная в «Отечественных записках» в 1846 году. А вот и цитата. «Ему [4] пришло было на мысль как-нибудь, этак под рукой, бочком, втихомолку улизнуть от греха, этак взять — да и стушеваться».

Правда, это слово услышали годом раньше на квартире В. Г. Белинского, где Достоевский читал рукопись повести. И снова следуют воспоминания: «Ну вот тут-то, на этом чтении, и употреблено было мною в первый раз слово „стушеваться“, столь потом распространившееся. Повесть все забыли, а новое слово подхватили, усвоили и утвердили в литературе».

И все-таки Достоевский заблуждался. Творцами слова «стушеваться» не были даже его однокашники. Но об этом стало известно лишь в конце прошлого века. Прослушайте одну выдержку:

«Честолюбие, сопровождаемое успехом, с каждым шагом вперед умаляет в глазах честолюбца предметы, остающиеся у него позади, и так До тех пор, пока они совсем не стушуются».

Это выдержка из «Дневника» А. В. Никитенко. Год написания 1826-й [5] — за двадцать лет до «Двойника» Достоевского! Итак, пока автором слова стушеваться может значиться Никитенко — в ту пору еще не критик и не цензор, а студент Петербургского университета, недавний крепостной, получивший при содействии Жуковского вольную от графа Шереметева. «Пока» — ибо кто поручится, что литературоведы не раскопают это слово в более раннем источнике?

Великий же Достоевский, введя это слово в литературу, авторитетом своим способствовал его распространению. Слово продолжает жить; переносный смысл стушеваться расширился: ныне это и «сделаться менее заметным» и «оробеть», «смутиться».

Неон. Английский химик Уильям Рамзай совместно со своим коллегой и соотечественником Джоном Уильямом Рэлеем открыл в 1894 году инертный газ аргон. А через год обнаружил на Земле и другой газ, гелий, который прежде наблюдали только в солнечном спектре.

Достаточно было взгляда на Периодическую таблицу Менделеева, чтобы предположить наличие в природе и других родственных газов. Ведь клетка между аргоном и гелием пустовала. Новые газы, писал Рамзай, «непременно должны быть найдены в атмосфере, как бы ничтожно ни было их количество».

И действительно, новый газ был открыт в 1898 году Рамзаем, уже с другим ученым — Траверсом, при спектрографическом исследовании газа, испаряющегося из жидкого воздуха. В Периодической таблице он занял отведенную ему Менделеевым клетку и стал соседом гелия и аргона. Новосела назвали неон.

О том, как нарекли его таким именем, вспоминает Рамзай:

«Когда мы в первый раз рассматривали его спектр, с нами находился и мой двенадцатилетний сын.

— Отец, — спросил он, — как называется этот красивый газ?

— Это еще не решено, — ответил я.

— Что он, новый? — полюбопытствовал сын.

— Новооткрытый, — поправил я.

— Почему бы в таком случае не назвать его «новум»?