Книга про тебя - Соловейчик Симон Львович (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
Но все-таки они встречаются, ненавистные нам люди. Хищные. Злые. Себялюбивые. Люди, с которыми никак не сговоришься, не найдешь общего языка, с которыми надо воевать и воевать…
Несколько лет назад на стадионе в Лужниках я познакомился с одним мальчишкой. Его зовут Сережа. В то время стадион только что открыли, и все московские ребята старались первыми попасть в Лужники, посмотреть на это чудо. Я тоже был там, стоял, смотрел и вдруг слышу позади себя:
— Эх, нам бы во двор такой стадиончик!..
Я оглянулся и увидел худенького мальчика. Мне сразу понравился этот фантазер. Мы быстро познакомились, а потом долго сидели и разговаривали.
…Кто никогда не бывал в Москве, тот, быть может, не знает, что там есть еще старенькие, вросшие в землю домишки, крошечные дворики с серыми сараюшками да голубятнями. Сейчас эти дома постепенно сносят, а на их месте строят новые, современные, со всеми удобствами. Вот и Сережина семья недавно переселилась в новую квартиру в восьмиэтажном доме. А когда мы познакомились, Сережа и его мама, брат и три старшие сестры занимали маленькую комнатку в приземистом хмуром здании с потрескавшейся штукатуркой.
Полновластной хозяйкой и в доме и во дворе была Поливаниха, здоровенная противная тетка. Чем она занималась, никто не знал. Каждое утро отправлялась Поливаниха на рынок с плотно набитой сумкой. Наверно, спекулировала.
И сын у нее был такой же. Тридцатилетнего мужчину все звали Валеркой. Он нигде не работал. Говорил, что болен. Целыми днями гонял голубей, приманивал «чужаков», водился с какими-то подозрительными типами, пил водку да играл в карты. И всех мальчишек, игравших во дворе, Валерка старался заставить служить себе.
Гена, старший брат Сережи, давно подчинился Валерке. Когда-то он был таким же веселым и сметливым, как Сережа. У Гены талант — он хорошо поет. Несколько лет Гена учился в хоровом училище. И жил там же, в интернате. Но в воскресенье, когда Гена был дома, он ни на шаг не отходил от Валерия. Он мечтал точно так же гонять голубей, приманивать «чужака», покупать птиц и перепродавать их втридорога. В их дворе голуби — это деньги. А на деньги Генка был жадный. Скоро он научился их «зарабатывать».
Старшие пьют, посылают за водкой «артиста» Генку. Он охотно бежит — сдача ему. Когда у взрослых «настроение», «артиста» заставляют петь. Гена жалобно просится домой. А Валерка Поливанов под одобрительное хихиканье матери угрожающе басит: «Пой, а то пятки отр-режу!»
И Генка послушно поет.
Что с ним станет в жизни? Из хорового училища его исключили, в ремесленном тоже еле-еле держится…
Вот это царство Поливанихи и Валерки двенадцатилетний Сережа ненавидит всей душой. Ненавидит за то, что Валерка издевается над братом. За то, что Поливаниха скандалит на весь двор, ругает каждого, кто ей в чем-то перечит.
…Живут бок о бок два мира. Один мир справедливый. В нем каждый человек чувствует себя уверенно, свободно. Это наш, советский мир.
А есть и другой мирок — мрачный, жестокий, злой. Там каждый только за себя. Там ничего не стоит унизить человека, запугать его.
Большинство ребят только из книг знают о том, что кое-где еще существует этот старый, страшный мир. Но, если тебе, как Сереже, пришлось столкнуться с ним, тут важно суметь не поддаться, не струсить. А то пропадешь. И сам не заметишь, как и в тебе появится что-то хищное, злое, жадное…
Но что может сделать маленький Сережа против здоровенного Валерки? Драться с ним — не сладишь… И уйти от него не так-то просто.
И все же Сергей воевал.
Однажды Поливаниха заставила Валерку огородить часть двора, где росли два тополя. Так появился первый палисадник. Вскоре вдоль всего дома выросли заборчики из досок, проволоки, кусков железа — у каждого «свой» сад. Радости от него никакой, но зато «свой». А для таких, как Поливаниха, это самое главное. Если бы она могла, она бы всю землю поделила на кусочки, отгородилась бы забором от всего мира.
У Сережиной семьи палисадника не было. Сергей думал: «Если бы эти палисадники превратить в настоящий сад, общий для всех, вот было бы здорово!»
Рассказал он о своей мечте друзьям. Достали они где-то десять крошечных топольков и торжественно посадили их во дворе. Если за дело взяться всем вместе, а не поодиночке, то ребята станут дружнее и легче им будет давать отпор и Валерке и его дружкам. Но утром Сережа ушел в школу, а пьяный Валерка затоптал все топольки. В полчаса с садом было покончено.
Другие бы на месте Сережи и его друзей сдались: мол, в нашем дворе ничего не выйдет… Но едва ударил первый мороз, как ребята начали заливать во дворе каток. Пусть маленький, с пятачок, а все же можно кататься. Однако каток мешал Поливанихе проходить к сараю. И лед скололи ломами.
Ребята опять не отступили. Вновь залили каток, и теперь никто не посмел его испортить. Как раз в это время Поливаниху впервые оштрафовали за спекуляцию, и ей было не до ребят. И, хотя она однажды растянулась на льду и подняла крик на весь двор, поделать ничего не смогла.
А когда каток надоел ребятам, они построили во дворе снежную гору. Потом даже стенгазету выпустили и повесили на видном месте во дворе. Валерка подошел к ней, постоял, поднял руку, чтоб сорвать, но почему-то раздумал. Видно, решил не связываться с ребятами.
…Недавно я вновь встретил Сергея. Как я уже говорил, он теперь живет в новом доме. А тот, старый, снесли. Сережа сейчас кончает радиотехнический техникум. Я расспрашивал его про товарищей: какими они выросли? Оказалось — хорошими людьми. Ни с кем из Сережиных друзей не случилось беды, никто не пошел по следам Валерки.
— А как же Генка? — вспомнил я про старшего Сережиного брата.
Сережа только рукой махнул. Мол, беда. Так и растет Генка эгоистом, лентяем. Вся семья с ним мучается, никак его по-настоящему жить не научат.
Главная минута
Это случилось в Баку. Родители, учителя и товарищи Тофика Гусейнова рассказали мне о его подвиге.
…Ветер на Апшероне коварный. Вот, кажется, только что гнал волны на берег, а уж дует на море, не пускает волны на сушу, и море злится, вода крутит, роет в песчаном дне глубокие ямы.
В этот день, 15 августа 1958 года, было солнце, было чистое, почти белое небо.
Волны чуть выкатывались на берег, и море, ласковое, тихое, теплое, не отпускало от себя.
— Тофик, пошли! — звали сестры.
— Сейчас! Смотрите! — И Тофик скрылся под водой.
Девушки остановились, ждали с тревогой.
Тофика не было. Даже не успели как следует заметить то место, где он только что виднелся. Что же это такое?
Наконец Тофик вынырнул.
— Ну как? — прокричал издалека.
— Здорово! — насмешливо ответила Мина, когда отлегло от сердца. — Моряк!
— Сядет на дно, как газету читает! — сказала с восхищением Рафига.
Они с Миной очень любили младшего брата.
Тофик запрокинул в воде голову, чтобы волна уложила волосы, выбежал из воды и пошел вдоль берега с сестрами.
…Все, что случилось дальше, длилось несколько минут. А для Тофика эти минуты были целой жизнью.
Когда сестры услыхали слабый, едва доносившийся издалека нестройный крик нескольких голосов, Тофик был уже в море. Сначала бежал, рассекая воду, потом бросился вплавь. Там, вдалеке, тонули ребята. Поднявшийся внезапно ветер занес их, пятерых, далеко в море, за черные, едва выступающие над водой скалы.
Плавать никто из них не умел.
Тофик плывет обратно. Его почти не видно, только взлетает над водой рука. Нащупал дно. Несет потерявшего сознание мальчишку. Положил на песок, у самой воды, и бегом бросился в море. Быстрее! Быстрее!
Снова к берегу, на этот раз с девочкой на руках. Тяжело бежать по зыбкому, песчаному дну, но надо. Иначе может случиться несчастье, там, в море, ребята едва держатся.
Тофик передал девочку сестрам и в третий раз бросился в воду.
— Тофик! — отчаянно крикнула Мина, но он не слышал.
Устал. Вода рябит перед глазами. Ноги подкашиваются. Ничего, все будет хорошо, лишь бы добежать до мели, а там недалеко — метров пятьдесят, не больше. Не столько плавал.
