Наложница императора - Семенова Татьяна П. (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Дома она аккуратно разложила лист со стихами на небольшом столике, развела чернила и достала свои лучшие кисти. Самой толстой кисточкой размыла фон в уголке листа, а затем, взяв другую, тоненькую, принялась старательно вырисовывать каждую мельчайшую деталь.
На фоне горного пейзажа одиноко стояла цветущая слива, одна ветка у неё была надломлена, и землю вокруг усыпали маленькие белые соцветия.
Ланьэр посмотрела на свой рисунок, хотела ещё что-то добавить, но тут же подумала, что лишние детали только отвлекут внимание и нарушат гармонию пейзажа.
Она оставила рисунок сохнуть, а тем временем открыла небольшой сундучок, где лежали всевозможные лоскутки от старых нарядов. Выбрав самый красивый — из плотного синего шёлка, Ланьэр принялась мастерить мешочек для этого драгоценного свитка со стихами. Сидя у окна, она вышивала разноцветными шёлковыми нитками на синем фоне маленькую мифическую птицу Феникс, приносящую счастье. Вышивала долго и усердно. А когда совсем стемнело, продолжила вышивать при свечах и всё время тихо напевала какие-то песенки.
Младшая сестра, увидев старшую за работой, не преминула спросить:
— Для чего это?
— Я потом тебе расскажу, — загадочно улыбнулась Ланьэр. — Лучше иди спать, а то спугнёшь мою птицу счастья, — и звонко рассмеялась.
Полночи просидела она за работой, чтобы закончить именно сегодня, а назавтра показать результат юноше.
И вот ровно в полдень она снова отправилась в Парк Безмятежности. Душа её пела от счастья. А у заветной беседки юноша, держа в руках цитру, что-то тихо наигрывал и уже шёл ей навстречу.
— Целую ночь не мог заснуть, — тихо сообщил он, взяв её за руку. — Всё время думал о тебе… Знаешь, я принёс кое-что, — и он протянул письмо.
Ланьэр хотела развернуть его, но Лю Чанг попросил:
— Только не читай сейчас. Ладно? Лучше потом.
— А что там? — взволнованно спросила девушка.
— Это стихи… для тебя, — добавил он.
— Твои?
— Да, мои…
И щёки его зарделись румянцем.
— Хорошо, я прочту это дома, — сказала Ланьэр, садясь на скамейку. — Я тоже кое-что принесла…
И она протянула юноше синий шёлковый мешочек с вышитой на нём птицей Фениксом.
— Там, внутри свиток с твоими стихами, — объяснила она. — Я сделала к ним рисунок.
— А это ты сама вышивала?
— Сама, — опустила глаза Ланьэр.
— Очень, очень красиво, — сказал он. — Ты не только поёшь прекрасно. У тебя и руки золотые!
Ланьэр улыбнулась и покраснела. Они оба всё время краснели и улыбались. И это было так здорово!
Юноша развернул листок и долго смотрел на красивый пейзаж с одинокой сливой.
— Ты очень тонко чувствуешь настроение. Молодец! Это удивительно милый рисунок.
— Но я не отдам его тебе, — сказала Ланьэр с улыбкой. — Посмотрел — и хватит. Ведь ты подарил мне эти стихи.
— Конечно, я помню, — поспешил ответить он. — Ну, а ты помнишь, что обещала подарить мне?
Ланьэр удивлённо подняла брови. Юноша взял в руки маленькую цитру, прикоснулся к ней чуткими пальцами, и нежные, грустные звуки заполнили собою беседку, опутанную плющом, и казалось, будто его тонкие вьющиеся стебли звенят вместе со струнами.
— Ты обещала спеть, — сказал юноша, не прерывая игры.
Ланьэр рассмеялась счастливая, а потом запела, и её дивный голос разлетелся по всем уголкам сада…
Потом наступили сумерки, юноша проводил девушку до её улицы и как-то грустно, словно предчувствуя беду, спросил:
— А завтра ты придёшь?
— Почему ты вдруг опечалился? — спросила Ланьэр.
— Не знаю, — ответил он. — На душе неспокойно. Не обращай внимания. Просто мне не хочется отпускать тебя.
— Но мы же увидимся завтра, — рассмеялась Ланьэр.
— Ты только обязательно приходи, — с нажимом произнёс Лю Чанг и посмотрел ей в глаза. — Ты придёшь?
— Конечно, приду, — кивнула она и опустила глаза. — Мне тоже не хочется расставаться. Но ведь завтра будет уже завтра, — улыбнулась она. — Ночь пролетает так быстро… и утро тоже.
— Для меня это будет самая длинная ночь на свете, — сказал юноша.
— Для меня — тоже, — тихо прошептала Ланьэр.
Дома она сразу побежала в свою комнату. Хотелось побыстрее прочесть письмо. Но едва присела на стул, раздались шаги, и вошла мать. Девушка быстро спрятала письмо в широкий рукав и встала.
— Я хочу с тобой серьёзно поговорить, дочка. Садись, разговор будет долгий.
Ланьэр ещё никогда не видела свою мать такой серьёзной и озабоченной.
— Ты знаешь, что в императорский дворец набирают наложниц? — начала она.
— Да, я что-то слышала об этом, — ответила девушка.
— Так вот, сегодня к нам в дом приходили двое и спрашивали меня о дочерях.
Ланьэр испуганно взглянула на мать, ощутив холодок, пробежавший по телу.
— Я сказала, что у меня две дочери и одну из них я готова отправить на «смотрины» в императорский дворец.
Она сделала паузу и внимательно поглядела на Ланьэр. Та бледная, как полотно, сидела не шелохнувшись.
— Что с тобою? — обеспокоилась мать. — Уж не заболела ли?
— Нет, я не заболела, — тихо прошептала Ланьэр, и ей показалась, что это не она, а кто-то другой ответил на вопрос: голос, чужой и незнакомый, звучал как будто издалека.
— Я подумала, — продолжила меж тем мать, — что на «смотрины» должна пойти ты.
В голове Ланьэр эхом отозвалось: «Ты, ты, ты, ты…» Она смотрела на мать странными, пустыми глазами, и в голове стучало, как колокол: «Ты, ты, ты…»
— Эй, ты слышишь меня? — окликнула мать. — Да что с тобой?
Смысл слов доходил медленно. Ясно одно: она больше никогда не увидит того юношу.
— Нет! Нет! — закричала она так громко, что мать испугалась. — Я не могу! Не могу!!!
Ланьэр вскочила и выбежала во двор.
Там она горько плакала, закрыв лицо руками. Потом вдруг почувствовала, как чья-то рука мягко опустилась на её плечо, и обернулась.
— Дочка, — ласково произнесла мать, — не надо так убиваться. Ты сможешь жить во дворце, в настоящей роскоши! А мы как живём? Нет даже прислуги. Если ты попадёшь туда, а я уверена, что попадёшь, ты понравишься императору. Он приблизит тебя, даст для начала титул, ну, хотя бы шифу — младшей наложницы, и ты сможешь жить припеваючи, ни о чём не думать. Наконец, ты сможешь помогать всем нам, а ведь мы так нуждаемся!
— Но я не хочу во дворец, — опять заплакала Ланьэр. — Я не хочу быть даже драгоценной наложницей!
— Да ты что, дочка?! — удивилась мать. — Если ты станешь драгоценной наложницей, это будет великое счастье для нас. О таком мечтают все девушки. Ты будешь ходить в дорогих шёлковых одеждах, у тебя будет множество слуг, тебе будут подавать на обед сотни блюд, у тебя будет целая гора драгоценностей и тебе ничего — ничего! — не придётся делать. Но даже если ты не станешь драгоценной наложницей, а получишь лишь титул младшей наложницы или драгоценного человека, всё равно у тебя будет почти всё это. Ты не представляешь, какое счастье жить во дворце, ни о чём не заботясь!
— Я не хочу такого искусственного счастья! — выкрикнула Ланьэр. — Я хочу счастья земного, с любимым человеком!
— Послушай, дочка, — погладив её по голове, сказала мать, — если император полюбит тебя, никакое земное счастье не сможет сравниться с этим. А я уверена, что такую прекрасную девушку, как ты, он не оставит без внимания!
— Но почему, почему я должна идти во дворец? Не лучше ли послать мою младшую сестру? — слезы так и текли из глаз Ланьэр.
— Твоя младшая сестра Дафэн не так хороша, как ты. Она не сможет занять достойного места при дворе. И ведь ты сама знаешь: если император обойдёт девушку вниманием, ей будет очень тяжело. А ты у меня такая красавица, такая талантливая, такая умная!.. Император непременно заметит тебя. Ты многого добьёшься! Ну, не упрямься, лучше подумай хорошенько. Ты можешь спасти нас всех от нищеты.
— Всё равно, — упрямо повторила Ланьэр, — я всех вас очень люблю и хочу, чтобы мы жили хорошо, но я не пойду во дворец. Я не могу! Уж лучше я умру.
