Стальной волосок (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (читать книги без регистрации TXT) 📗
— А чего не сбежал — то?
— Побоялся, — вздохнул Ваня.
— Правильно, — кивнул Квакер. — Все равно поймали бы…
— Я не за себя. Я за него испугался…. Думал, ты прибьешь его за то, что плохо караулил… — Ваня опять потрепал псу загривок.
— Да не — е… — дружелюбно разъяснил Квакер. — Чего это я буду обижать любимого зверя?.. Зверь, иди сюда…
Зверь оставил Ваню и пошел к хозяину. Теперь положил голову на колени ему.
— Хороший… — шепотом сказал ему Квакер. — Только слишком добрый… — Потом опять глянул на Ваню. — А как ты… это… вошел с ним в контакт?
Было уже ясно: не ожидается ни драки, ни «мучений». Видимо, правду говорила Лорка: Квакер «знал закон».
Ваня пожал плечами:
— Ну, как… стал говорить по — человечески. Он стал слушать… Он, видать, вспомнил, как его в беспризорные времена кормили разные люди. Это ведь Каштан, да?..
— Это бывший Каштан, — сказал Квакер назидательно и потрепал пса по ушам. — Теперь он забыл свое старое имя. И теперь кормлю его только я…
— Понятно… — кивнул Ваня.
Квакер вдруг спросил:
— А что, в Москве, наверно, нет таких собак? Небось, только всякие породы с дипломами?
— Есть и такие. Только все больше бродячие.
В парках и на пустырях. Их стараются ловить, да всех не переловишь…
— Бродячие тоже хотят жить. Имеют право.
— Да… Старушки их жалеют, подкармливают… — И вырвалось: — Не помидорами, конечно…
Квакер хмыкнул и потер шею:
— Помидор был скользкий и холодный. Где ты взял такой?
Ваня тоже хмыкнул:
— Я не выбирал. Какой попал под руку…
— Метко бросаешь…
— Это не всегда, — признался Ваня. — В редкие моменты. Бывает, что накатит такое…
— А с чего накатило? За Лорку решил отплатить?
— Я тогда еще не знал Лорку, — сипловато объяснил Ваня (как вспомнил ее, зацарапало в горле).
— Лорку тут все знают… — задумчиво проговорил Квакер. — Это человек… Я не думал, что та тетка — ее бабушка…
— А если бы не ее? Можно пиратничать?
— Я нарочно, что ли? Так вышло… А извиняться не обучен, не столичное воспитание…
— В столице тоже не все обучены, — утешил Квакера Ваня.
— А я думал, там все такие тимуровцы… — ехидно заметил Квакер.
— Нет, что ты! — тем же тоном отозвался Ваня. — Квакиных тоже полно… — И охнул про себя: перекличка имен получилась не нарочно.
Квакер будто не заметил. Поднялся, зевнул:
— Ладно, гуляй, Ваня. Больше никто не тронет, пока ты тут… Долго еще будешь гостить в наших краях?
И сразу все, что случилось, опять навалилось на Ваню.
— Недолго, — переглотнув, проговорил Ваня. — До завтра или послезавтра…
— Что? Не понравилось в нашей деревне?
— Наоборот… — честно сказал Ваня. — Еще как понравилось… Только… так получилось…
— Понятно. Столица зовет… А я вот ни разу не был в Москве… Вообще не был нигде на западе дальше Екатеринбурга…
— Успеешь еще, — утешил Ваня.
— А что, интересно жить в Москве?
Ване не хотелось уходить. Потому что ничего хорошего впереди его не ждало. И он не стал обрывать разговор.
— В Москве — то? Я не знаю…
Квакер возвел брови: этакая смесь насмешки и любопытства.
— Как это не знаешь? Там живешь и…
— Но Москва же не город!.. Что такое город, я только здесь и понял впервые. Когда чувствуешь границы. Когда… все одно к одному… А там… ну, это как страна или материк. Неизвестно, где край, где какие районы, никогда там не бывал… будто в Питере или Одессе… А живешь на своей улице, знаешь только школу да ближний магазин…
— А ты где там живешь?
— В Воронцове, на улице Пилюгина… Рядом парк есть, можно покататься на лыжах, на самокате. Ну и все… До ближнего метро надо на автобусе. А оттуда, если в центр, еще целый час… Да одного и не пустят. «Ах, в метро люди на рельсы падают… Ах, опять были сообщения о маньяках, они крадут детей…» Будто под каждым деревом сидят по два маньяка, только и ждут…
— Здесь про них тоже были слухи, — хмыкнул Квакер. — Одного поймали даже. Но оказалось, что просто пьяница…
— Даже когда в школе, и то звонки: «Ванечка, не ходи домой пешком, папа или я заедем…» А идти — то четыре квартала…
Ваня говорил, и пространство словно заполнялось беспросветным серым веществом, которое должно было возникнуть из — за опытов на Большом адронном коллайдере… «Ну и пусть возникает, черт с ним!»
— А в Лужниках был? — спросил Квакер.
— Ни разу. Там все равно сплошная ярмарка. А если матч какой — нибудь, то не попадешь… Некоторые думают, что москвичи только и делают, будто каждый день ходят то в Третьяковку, то в Большой театр. Или гуляют по Красной площади. А я в Третьяковке был все два раза. Один раз с экскурсией, а другой — на выставке, которую мать там устраивала… А в Большом театре — один раз. Отец провел. Просто так туда тоже билет не купишь, не кино… Да и когда? Большинство людей только и знает: работа да дорога туда и обратно…
Квакер молчал (с сочувствием, кажется). И Ваня замолчал наконец. Поднял чемодан.
— Ладно, пошел я… — И посмотрел на оглянувшегося пса. Сказал неожиданно для себя: — Пока, «бывший» Каштан… Ту — убо…
Пес толчком встал. Махнул хвостом. А Квакер изрядно удивился:
— Ты… это что за слово?
— Команда такая. Вроде как «нельзя». Я вспомнил, сказал ему, он и не стал рычать. А потом совсем… как свой…
— Тогда понятно…
— Что понятно? — Ваня опять поставил чемодан.
— У него имя похожее… Матуба…
Бывший Каштан снова махнул хвостом. Раз, другой. Посмотрел на Ваню так, словно хотел сказать: «Понял теперь, в чем дело?» А Ваня… он ничего не понял, но ощутил, будто рядом опять шевельнулся «магнитный стерженек». Тот самый…
— Почему… Матуба?
— Семейный обычай, — охотно объяснил Квакер. — Был в роду у нас, у Григорьевых, давний предок. Сразу и не подсчитаешь какой. Вроде как прадед моего деда. С причудами мужик. Было у него любимое ругательство: «У, Матуба чертова!» В старости нашел он на улице черного бродячего кота, вредного, кусачего, и приручил. И назвал Матубой… Говорят, померли в один день… А потом в родне повелось называть Матубой то кошек, то собак…
Динькнула в душе у Вани мелодия…
Два дня назад бродили с Лоркой по Центральному бульвару, лизали мороженки, говорили про детей капитана Гранта. Ваня, когда узнал, что она не читала эту книжку, почти обиделся: «Столько всего читала, а эту… Она у Жюля Верна самая знаменитая!» — «Я кино смотрела, много серий…» — «Сравнила! Кино и книга!» — «Вань… ну, я не успела. Мне же всего десять с половиной лет…» Его щипнула совесть. «Лорка, да ты не горюй. Кино тоже интересное. Там начало, как в книге. Тоже про бутылку с письмом…» А она вдруг тихонько засмеялась. «Ты чего?» — сказал Ваня. «Песенка снова придумалась…» — «Небось, про волосок?» — понял он. «Да… вот…» — И пропела тихонько:
Ваня…
«Чё?» — сказал он не по — московски, а по — здешнему. От неожиданной неловкости.
«Ты, когда приедешь в Москву, напиши письмо сразу…»
«Я ведь уже обещал…»
«Ты не по электронке, а рукой. Своим почерком…»
«Ладно…» — И сразу защемило от того, что «ведь когда — то и правда я уеду». Но сразу утешил себя: «Еще не скоро…»
А вот теперь оказалось, что скоро. Почти сейчас… Конечно, он успеет попрощаться. А дальше что?
Серое вещество…
Но в мелодии, которая вспомнилась, была не только тоска. Было напоминание. Про бриг «Артемиду».
— На острове Гваделупа есть вулкан Матуба, — сказал Ваня, переглотнув соленый комок. Он готов был объяснить, что это за остров и какая ниточка связала Гваделупу с Туренью. Пусть только Квакер спросит…
