Последние Врата - Райтер Мартин (библиотека электронных книг txt) 📗
— Какой позор! Никогда еще в Малом Мидгарде не было императоров.
— Времена меняются, — вздохнул герцог Вильгельм.
— Времена делают короли. Мы будем сражаться!
— Что ж, значит, пришло время умереть нам всем, — невесело молвил герцог. — Позвольте идти, готовиться к войне?
— Иди, брат мой, — сказал Реберик Восьмой. — И утешь себя верой в победу. Боги нас не оставят.
Выпроводив черного вестника, король созвал министров и объявил им о том, что Берилингия переходит на военное положение. А поэтому в столицу срочно призываются все рыцари и герои.
— Война вызовет подъем налогов, что приведет к недовольству населения, — заметил гном Эргрик.
— Лучше потерять деньги, чем свободу, — ответил на это Реберик Восьмой.
— Есть еще одна плохая новость, — продолжил королевский казначей. Трещины у Врат растут. Вчера, как я и докладывал, они едва просматривались на земле, а сегодня они так разрослись, что уже к вечеру подберутся ко дворцу. Садовники завозят землю тачками, но все попытки засыпать разломы ни к чему не приводят. Утром в одну из трещин провалилась корова, и даже великан не сумел дотянуться до нее — так глубоко.
— Надо призвать на помощь колдунов.
— Мы пытаемся это сделать, — пожал плечами гном. — Но все они в один голос утверждают, что бороться с трещинами бесполезно. Это результат разделения Большого и Малого Мидгардов. Все Врата закрыты, и теперь ничто не сможет уберечь Большой Мидгард от разрушения. Ах, если бы удалось открыть хоть одни из Врат! Но проклятые етуны никого к ним не подпускают.
— Ужасно, — вздохнул король. — А ведь я так надеялся на помощь господина Героя. Похоже, что он сам вот-вот погибнет... Напрасно мы позволили ему покинуть дворец. Если бы он остался с нами, он смог бы что- нибудь предпринять. А какой славный был юноша!.. Выходит, что мы только зря разругались с королем Фуазебалем Третьим. Как думаешь, Христианиус, возможно, еще не поздно повернуть вспять и обручить Альбину с принцем Дуралеем? Таким образом мы приобретем союзника против Убийцы Хоркунда...
Тощий старик — королевский церемониймейстер — снял очки и долго протирал стекла, выигрывая время для размышлений. Наконец он водрузил очки на нос.
— Воля вашего величества — нарушить данное слово или не нарушить. Однако же мало сыщется людей, которые одобрят подобное решение. Никто не знает, что случилось с господином Генрихом, но я верю в его удачу. Что скажем мы ему при следующей встрече? И потом, я не доверяю ливантийцам. Пообещать мир и союз они могут, но вот сдержат ли слово? Мне сын Фуазебаля Третьего принц Дуралей не по душе, и видеть его вашим зятем — худшее из зол для меня.
— И для меня, — вздохнул король. — Хорошо, спешить с повторной женитьбой не будем. Так что ты, господин Эргрик, посоветуешь — продолжать засыпать трещины или перебраться в охотничий замок?
— Пока я еще ничего не смею утверждать наверняка, — ответил гном Эргрик. — Но на всякий случай к переезду следует подготовиться. Я уже подсчитал возможные расходы. Впрочем, мы можем сэкономить, если часть вещей оставим здесь под охраной нескольких стражников...
И королевский казначей принялся читать бесконечно длинный список.
Глава VIII
ТРЕЩИНЫ
Выбравшись из леса, Капунькис и Бурунькис зашагали в противоположном Ливантии направлении. Дорога большей частью шла через равнину, разрисованную клочками крестьянских наделов. Коричневела вспаханная земля, из нее торчали, глупо расставив руки-палки, пугала в человеческой одежде. Но к пугалам птицы давно привыкли и, обнаглев, чистили перья даже на шатких клюках. Людей на полях почти не было, да и те, что попадались, не столько работали, сколько отгоняли комьями земли птиц.
Братья прошли через небольшой поселок, поравнялись с таверной на окраине. Таверна была бревенчатая, старая, серая от пыли. Над деревянным крыльцом висела, перекосившись, вывеска. Доски растрескались, краска выцвела, но все же на вывеске можно было прочесть:
«БОРОДА РАЗБОЙНИК»
— Зайдем, пива выпьем? — кивнул на таверну Бурунькис.
А ну его! Тут глюмского пива наверняка нет, а все другое пиво ерунда. — Капунькис сплюнул. — Мне его пить противно. А вино в такую жарищу только жажду нагонит. Тем более вино здесь — дрянное, я уверен. Что тут делать хорошему вину, если трактирщик безграмотный? Должно быть написано «Борода разбойника», но он «а» забыл приписать. Или сэкономил на краске, жадина.
— Это просто буквы выцвели. Там, наверное, было «Бородатый разбойник», — предположил Бурунькис. — Но ты прав, раз у трактирщика нет денег на новую вывеску, так уж хорошему пиву у него вовек не бывать.
Рыцарь Скурд, однажды обвиненный в государствен пой измене и изгнанный из королевства, владел хутором. Когда выяснилось, что обвинение было ложным, Скурд не захотел возвращаться в свой замок, решив вести жизнь крестьянина. Со своей возлюбленной Хонкой он построил на подаренные королем деньги небольшой, но очень уютный хуторок и купил несколько коров, лошадей и овец.
— Что ни говори, а Скурд удивительной силы человек, — рассуждал, поднимая ногами дорожную пыль, Капунькис. — Ведь его едва до смерти не запытали, а он быстро поправился и добром успел разжиться.
— Чужая душа — потемки, — согласился Бурунькис. — Вот Генрих, к примеру, на вид не очень сильный, а ведь какой смелый и упрямый! Его никто не остановит — ни великаны, ни скрэбы. Зато бывший барон, подлый сладкоежка Хильдебрант, на вид такой учтивый и важный, а в душе мерзавец редкостный. А ведь мы ему с Генрихом доверяли!
— Это потому, что ты глупый, а Генрих слишком честный. Я бы этого барона вмиг раскусил. Меня не проведешь! Может, пива выпьем?
— Уж кто из нас глупый, так это еще вопрос. — Бурунькис показал кулак вороне, сидящей на огородном пугале. — Но не будем вспоминать старое. Эй, посмотри, никак наша Хонка грузит повозку?
— Переезжают? — удивился Капунькис. — И правильно! Не дело такому храброму воину, как Скурд, за сохой ходить. Уж куда больше пользы он принесет, защищая этих самых крестьян. А то выдумал — покоя хочу. Привет, Хонка!
Жена Скурда бросила, не доволоча до телеги, куль с добром и, радостно улыбнувшись, смахнула рукавом со лба пот.
— Здравствуйте, мои дорогие. Что то вы совсем нас позабыли, в гости не жалуете. Пойдемте в дом, угощу вас блинчиками со сметаной. Только утром испекла, думала мужа порадовать, так не успел, бедненький, даже испробовать.
Вслед за хозяйкой глюмы зашли в дом. Капунькис сразу уселся на лавку у стола и нетерпеливо заболтал ножками, а Бурунькис попытался сделать вид, что не голоден, но Хонка этого не заметила. Она поспешила к печи, вытащила большую глиняную миску.
— Так куда уехал Скурд? — спросил Бурунькис, забираясь на лавку.
— В Альзарию. Чуть только рассвело, прибыл гонец от короля с приказом всем рыцарям и героям явиться во дворец.
— Это для нас новость. — Капунькис нетерпеливо выхватил из миски блин, обмакнул в сметану и запихнул в рот целиком, как будто опасался, что кто-то попытается у него этот блин отнять.
— А что случилось? — настороженно спросил Бурунькис.
— Война. — Хонка села на лавку, вытерла выбежавшую из глаз слезу. — Реберик Восьмой объявил войну императору Убийце Хоркунда.
Капунькис закашлялся, братец торопливо стучал кулаком его по спине.
— Ты мне сейчас сердце выстучишь! — возмутился Капунькис. — Давно надо было начинать войну, а то уже все леса кишат зелеными карликами. А ты, Хонка, куда собираешься?
— Тоже во дворец. Король велел всем женам, детям и родственникам рыцарей и героев прибыть к нему. Он считает, что по дворце безопасней, а значит, воинам не придется отвлекаться но время битвы на то, чтоб думать о судьбе своих любимых.
— Наш король не дурак, заметил Бурунькис. — Так ты когда надумала отправляться? Если вызывают всех рыцарей, то нас, выходит, тоже.
— Да вот, загружу телегу и в путь, — ответила Хонка и, внезапно склонившись, заплакала.
