Летчик для особых поручений (с илл.) - Крапивин Владислав Петрович (список книг .txt) 📗
— Понимаете, — осторожно начал Алёшка. — Это всё очень здорово. Но как мне быть? У меня такое важное дело, оно для меня самое главное. Нельзя же главное дело бросать ради другого.
— Да, — грустно сказал Капитан. — У каждого своя дорога. Я понимаю вас и ничуть не обижен. Хотя мне очень жаль. Спокойной ночи.
Проснулся Алёшка поздно. Вернее, он не сам проснулся, а его разбудил Капитан. Он пригласил Алёшку завтракать.
После завтрака они поднялись на мостик. Утро было безоблачное, и большая река сверкала солнечной чешуёй. Пароход повернул к берегу.
Капитан сказал:
— Я мог бы доставить вас прямо в Ветрогорск, но рейс продлится много дней. Самолётом вы доберётесь быстрее. В получасе ходьбы от берега есть небольшой аэродром. Отметьте в кассе билет, и вас моментально посадят на самолёт.
Алёшке стало немного грустно. Он уже успел привыкнуть к пароходу и Капитану. Но его ждала своя дорога, и когда пароход уткнулся носом в песок, Алёшка сказал:
— Прощайте. Счастливых плаваний.
— Счастливого пути, — сказал Капитан.
Глава седьмая
Пароход отвалил от берега и зашлёпал вниз по реке. Алёшка помахал ему вслед. Потом забросил на плечо куртку и зашагал по тропинке.
Тропинка прыгала по пригоркам, виляла среди громадных валунов. На валунах блестели крапинки слюды. Среди камней густо цвёл шиповник. Иногда его кусты закрывали тропинку, и приходилось продираться сквозь колючие заросли.
Алёшка прошагал с километр и выбрался на лужайку, жёлтую от одуванчиков. На лужайке стоял каменный столб. Он был четырёхгранный, могучий, похожий на основание старого памятника. В разных местах на столбе нарисованы были белые стрелы, а рядом с ними виднелись надписи:
ТРИДЕСЯТОЕ ГОСУДАРСТВО СОВХОЗ «ОТРАДНОЕ»
ЗАПОВЕДНЫЙ ЛЕС РУСАЛИНА ЗАВОДЬ АВТОБАЗА № 4
И так далее. В общем, весь столб изрисован был белыми стрелами.
— Ну и ну, — сказал Алёшка. Но не очень удивился.
Внизу, у самых одуванчиков, он отыскал стрелу со словами «Чистое поле». Слово «Чистое» было зачёркнуто, а сверху белела свежая надпись: «Лётное». Алёшка прикинул направление и опять зашагал среди камней и шиповника.
Шёл он недолго. С пригорка увидел заросшее ромашками поле, а на дальнем его краю светло-коричневый домик с высокой антенной и ещё один домик — разрисованный в крупную шахматную клетку, красную и белую. Над клетчатым домиком висела на длинном шесте «колбаса» для указания ветра: длинный белый сачок с поперечными чёрными полосками. Ветер был слабый, колбаса повисла и еле качалась.
Через траву и ромашки пошёл Алёшка к домикам. То ли в этой траве, то ли в небе чвиркали птицы. И воздух был тёплый и ласковый, и солнце припекало. Всё было хорошо. Но странная тревога появилась у Алёшки. Он сперва не понял отчего. А потом догадался: на поле не было самолётов.
Ни одного самолёта, совсем пусто.
На чём же он полетит?
Лишь недалеко от домиков Алёшка увидел один самолёт. Но это был не пассажирский. Спортивный, наверно, или учебный. Маленький, лёгкий, весь какой-то даже полупрозрачный. Высокая трава наполовину закрывала самолёт, и Алёшка не разглядел его как следует. Он торопился найти людей и узнать, как добраться до Ветрогорска.
Рядом с коричневым домиком росли две берёзы. Между ними висели качели, и на качелях сидел мальчик.
Светловолосый такой, слегка лохматый мальчишка. Небольшой, поменьше Алёшки. В белой футболке с голубой полоской у воротника. И сильно загорелый. На коленях он держал штурманскую сумку-планшетку, и эта коричневая планшетка была лишь чуть-чуть темнее худых и поцарапанных мальчишкиных ног.
«Ух какой обжаренный! — подумал Алёшка. — И волосы все выцвели. Наверно, он сын лётчика и прилетел с Юга. В наших краях только к концу лета можно так загореть, да и то если очень постараешься. А в июне — ни за что».
Мальчик Алёшку не видел. Он сидел с опущенной головой и лениво качался: дотянется носком сандалии до земли, толкнётся — покачается немного, потом опять толкнётся…
«Может быть, спросить у него, как тут с самолётами до Ветрогорска?» — подумал Алёшка. Но он заметил на двери домика две синие таблички. На одной было написано «Касса», на другой — «Диспетчерская».
Алёшка взбежал на крыльцо и толкнул дверь.
В коридоре он увидел окошечко кассы. Оно было закрыто. Алёшка нерешительно постучал. Касса не открылась. Алёшка повернулся к внутренней двери. На чёрной клеёнке белела фанерка с надписью «Посторонним вход воспрещён».
Ну что тут делать? Идти спрашивать у мальчишки? Но он ведь не кассир и не диспетчер. Алёшка набрался смелости и потянул дверь.
В комнате, уставленной непонятными аппаратами, радиопередатчиками и телефонами, сидел за столом Диспетчер. Он был в белой рубашке. Его синий пиджак с нашивками висел на спинке стула, а форменная фуражка лежала на груде бумаг. Диспетчер сердито жевал яблоко и черкал красным карандашом в большой тетради. Алёшку он не заметил.
— Здравствуйте, — сказал Алёшка с порога, обращаясь к лысине Диспетчера.
Диспетчер перестал жевать, но черкать не перестал. И спросил:
— Что надо?
По всем правилам от такой нелюбезности Алёшка должен был растеряться. Но он не растерялся, а слегка рассердился.
— В город Ветрогорск мне надо! — громко сказал он.
— Вот как? А что ещё?
— Ну… и всё, — ответил Алёшка уже не так громко.
— Тогда при чём здесь я?
— Ну… я хотел отметить билет, а касса закрыта. Я хотел спросить у вас…
— Самолётов сегодня нет, — сказал Диспетчер. Поднял голову и надел фуражку. У него были густые брови и могучий квадратный подбородок. «Суровый человек, — подумал Алёшка. — Наверно, бывший лётчик полярной авиации». В общем, лицо Диспетчера ему понравилось. Но слова не понравились.
— Нет самолётов. Ясно? Вот так.
— Как же быть? — жалобно спросил Алёшка.
— Вот уж не знаю.
— Но мне очень надо в Ветрогорск.
— Те, кому очень надо, приходят вовремя. И летят в соответствии с расписанием. У нас все рейсы — утренние.
— Я не знал. Мне сказали, что можно в любое время.
— Кто сказал такую чушь?
Алёшка хотел объяснить, что говорил это Капитан, но подумал: Диспетчера не убедишь. Что ему какой-то незнакомый Капитан!
— Нет самолётов сегодня, — повторил Диспетчер. — Ни одного.
Алёшке стало обидно, и он немного рассердился.
— Ну уж, ни одного! Один-то я видел. Тут стоит, недалеко.
— Ишь ты! Видел. Этот самолёт специальный, для особых случаев.
— А у меня как раз особый случай!
— Надо же, — усмехнулся Диспетчер. — А какие у тебя есть доказательства?
— У меня есть билет, — смело сказал Алёшка. — Вот такой.
Он шагнул к столу и положил Зелёный Билет перед Диспетчером.
— М-да, — сказал Диспетчер. И почесал карандашом левую бровь. Потом он округлил глаза и оглушительно крикнул:
— Ма-ша!
Из-за аппаратов появилась девушка в голубой пилотке.
— Слушаю вас, товарищ Диспетчер.
— Маша, — сказал Диспетчер строгим голосом, — пожалуйста, выйдите на поле и попросите кого-нибудь или постарайтесь сами найти и пригласить ко мне Лётчика для Особых Поручений.
«Ух ты!» — подумал Алёшка.
— Да? Хорошо, — растерянно сказала девушка. Застучала каблучками к двери, а у порога обернулась и вопросительно взглянула на Диспетчера. Тот возвёл брови под козырёк и слегка полол плечами, будто хотел сказать: «А что я могу сделать?»
Девушка вышла.
«Вот это да! — думал Алёшка. — Значит, я полечу с Лётчиком для Особых Поручений!» Он представил, как сейчас войдёт в диспетчерскую высокий пилот в синей форме с золотыми нашивками, с большими перчатками в одной руке, с очкастым шлемом в другой. Войдёт и скажет: «Я готов. Где пассажир?»
А вдруг не скажет? Вдруг не согласится везти Алёшку?
Вошёл мальчик. Тот, которого Алёшка видел на качелях. В опущенной руке он небрежно держал планшетку на длинном ремешке, и она цеплялась за половицы.
