Мила Рудик и руины Харакса - Вольских Алека (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Нет, Мила. Если ты права, и Лукой действительно жив, то он очень хорошо затаился.
Мила со вздохом посмотрела в чашку с чаем, к которому так и не притронулась. В прозрачной коричневой жидкости, подрагивая, плавало ее собственное отражение.
— Я совсем запуталась, — слабым голосом сказала она. — И вопросов по-прежнему так много…
Профессор подался вперед и мягко охватил пальцами кисть ее руки, словно поддерживая Милу этим жестом. Она подняла на него взгляд.
— В одном ты можешь быть уверена, Мила, — пристально глядя ей в глаза, твердо сказал Гурий. — То, что ты видела только что в моем воспоминании, произошло одновременно с похищением Гильдией детей магов, среди которых была и ты. Из этого следует, что Лукой изменил внешность уже после того, как ты родилась. Он никак не может быть твоим отцом.
Глава 17
Carpe diem
Поднимаясь по главной лестнице Думгрота на второй этаж мимо галереи учительских портретов, Мила поймала себя на мысли, что теперь ей стал известен еще один секрет замка. Каждый день или только время от времени, когда это было им удобно, преподаватели Думгрота приходили сюда через свои портреты, поскольку те, вне всяких сомнений, были не чем иным, как Порогами Темперы.
Мимо пролетели первокурсники из Белого рога, чуть не сбив Милу с ног, но ей даже в голову не пришло возмутиться. Сегодня у нее было отличное настроение. Проснувшись утром, она окончательно осознала, что все ее страхи оказаться дочерью Многолика теперь остались в прошлом. Он мне не отец, сказала она себе, и за последние пару часов мысленно повторила эту фразу раз сто — и ей до сих пор не надоело.
Разумеется, Милу не перестало волновать, как Многолику удалось изменить свою внешность. Но уверения Гурия Безродного, что Многолик ей не отец, ее окончательно успокоили. Вспоминая о смерти Лизы, Мила испытывала угрызения совести из-за переполняющей ее радости, но ничего не могла с собой поделать. Больше двух лет она жила с мыслью, что Многолик может быть ее отцом. Эта ноша была слишком тяжела — скинув ее с плеч, Мила почувствовала что-то сродни эйфории.
Поднявшись на второй этаж, Мила направилась к классу антропософии, когда кто-то сзади ее окликнул. Она обернулась — отделившись от группы златоделов, к ней направлялся Гарик. В ребятах, с которыми он только что стоял, Мила узнала его друзей — Андрея и Дамира. Оба приветливо кивнули ей — она с улыбкой кивнула в ответ.
— Привет, — приблизившись, сказал Гарик.
— Привет, — ответила Мила.
— Я тебя искал вчера после уроков. Ты куда пропала?
— А-а-а, — Мила растерянно поморгала и, запинаясь, путано сказала: — Нужно было в Плутиху… вчера… Ну я сразу после уроков и…
К счастью, Гарик, сосредоточенный на своих мыслях, не обратил внимания на ее неубедительный ответ.
— Слушай, у тебя как с уроками на этой неделе? Неплохо было бы перенести… то есть… провести одну тренировку в будни. Ну… помимо выходных.
Заметив, что Гарик тоже запинается, Мила подумала, что он это, наверное, от нее подхватил.
— Дополнительная тренировка? Ну… Подожди секунду. — Она задумалась, припоминая расписание на неделю и пытаясь сообразить, какой день будет у нее загружен меньше других. — В пятницу! Точно — в пятницу. Подходит?
Гарик улыбнулся.
— Отлично подходит. Значит, в пятницу, после уроков. О месте договоримся потом.
— Как скажешь.
Гарик вдруг окинул коридор внимательным взглядом, словно кого-то выглядывал, потом быстро наклонился, так что Мила не успела среагировать, и поцеловал ее.
Когда он, улыбаясь своей хитрющей улыбкой, махнул ей рукой и направился обратно к друзьям, до Милы дошло — оглядываясь, он хотел убедиться, что поблизости нет никого из учителей.
Прыснув, Мила укоризненно покачала головой — больше для вида — и тоже посмотрела по сторонам. Она очень надеялась, что в радиусе видимости нет Акулины. Хоть ее опекунша и знала, что Мила встречается с Гариком, но Миле все равно не хотелось, чтоб она увидела, как они целуются, да еще и в школе. К счастью, Акулины в коридоре не было, зато Мила поймала на себе недоброжелательный взгляд Златы Соболь — восьмикурсницы из Золотого глаза стояли всего в нескольких шагах от ребят со своего факультета.
Неприятно, когда на тебя смотрят, как на врага, но Мила не чувствовала себя виноватой в том, что Гарику нравится она, а не красавица-шатенка Злата. Пожав плечами, она развернулась и направилась на антропософию, чувствуя, как ее спину сверлит ревнивый взгляд.
На ходу она думала, что раньше такая открытая неприязнь ее расстроила бы, но сейчас было совершенно безразлично, кто и как на нее смотрит.
«И все-таки… Какое счастье, что Многолик мне не отец», — подумала она, с улыбкой на лице входя в класс.
Приподнятое настроение Милы сохранялось всю неделю. Наверное, благодаря этому она добивалась значительных успехов практически на всех занятиях. К примеру, во вторник на антропософии заставила исчезнуть с учительского стола большую жабу, применив Чары Невидимости. Правда, бесхвостое земноводное исчезло только для органов зрения и до конца урока, никем не видимое, с исступленным кваканьем прыгало по головам вздрагивающих от отвращения меченосцев. Шалопай весь вечер шарахался от сокурсников Милы, прячась по дальним углам Львиного зева, — для обоняния драконьих псов запах жаб был самой худшей пыткой.
В среду на уроке алхимии Миле удалось идеально приготовить противоядие от волкулачьего укуса на основе серебра. Амальгама долго искала, к чему бы придраться, но в своем стремлении потерпела фиаско. Вынужденная поставить Миле высший балл, она выдавила из себя оценку вместе с оглушительным зубовным скрежетом. Мила мысленно пожелала ей скорого визита к знахарям — восстанавливать поврежденные зубы.
В четверг на уроке боевой магии изучали Чары Неподвижности. Тренируясь с заклинаниями «Замри» и «Окаменей» в паре с Бледо, Мила нечаянно попала в стоящего к ней спиной Лютова. К ликованию Милы, заклинание ей удалось. С первой попытки! Племянник Амальгамы замер без движения, как раз готовясь отразить атаку Яшки Бермана, самозабвенно воскликнувшего «Хлоридос!» за секунду до этого. В итоге с урока Лютов уходил изрядно позеленевшим. К своему безграничному удовольствию, Мила отметила, что зеленый цвет Лютову совершенно не к лицу.
В пятницу на уроке левитации ей удалось поднять свое тело в воздух точно до заданного профессором Воробьем уровня и самостоятельно опуститься вниз. Она была в восторге, что наконец-то овладела левитацией собственного тела. И тот факт, что к этому моменту большинство ее сокурсников, включая Белку и Яшку Бермана, справлялись с левитацией гораздо лучше, чем это было вначале, только добавлял радости.
В тот же день после уроков у Главной лестницы Думгрота Милу ждал Гарик — сегодняшний вечер им предстояло потратить на тренировку.
— Уже решил, где будем тренироваться? — спустившись с лестницы, спросила она.
Гарик поднял голову и посмотрел на небо. Мила последовала его примеру.
Небо было сумрачным с самого утра — над Троллинбургом грязной пуховой периной зависли свинцовые тучи, словно грозя упасть на землю.
— Дождь будет, — сказал Гарик.
— Будет, — согласилась Мила.
— Предлагаю спрятаться под крышей Черной кухни.
Мила пожала плечами.
— Черная кухня так Черная кухня, — не стала возражать она.
В особняке братства Черная кухня у Гарика была своя комната. Они занимались там несколько раз, когда на улице стояла плохая погода. Это было удобно: во-первых, на стены были наложены Нерушимые Чары и Мила с Гариком не рисковали во время тренировок разнести комнату в щепки; а во-вторых, им никто не мешал, разве что друзья Гарика — Андрей с Дамиром — пару раз заглядывали поболтать, принося с собой еду для «неутомимых тружеников».
Гарик оказался прав — дождь застал их на подходе к Черной кухне; остаток пути они проделали бегом. Влетев в особняк, Мила с Гариком первым делом сняли промокшие накидки. Гарик пару раз тряхнул головой, точно как Шалопай, когда тот попадал под дождь, — на Милу полетели холодные брызги. Смеясь, она бросилась в гостиную, спасаясь от него бегством. Гарик с восклицаниями вроде «Стой! Ты слишком сухая, это надо исправить!» помчался за ней, делая вид, что хочет ее поймать.
