Тыквенное семечко - Шипилова Инесса Борисовна (книги без регистрации полные версии txt) 📗
— А третьему — мухоморов, — ехидно добавила бабка, подбоченившись.
— Чтой-то ты сегодня вредная, погода, должно быть, действует, — проворчал Шишел, воткнув свою лопату рядом.
— Говорю тебе, там не про грибы было, я пока из ума не выжила!
— А, вспомнил — всяк росток знай свой листок! Это про современную молодежь. Дескать, ежели ты береза, нечего из себя дуб корячить. А то, понимаешь ли, развелись в лесу петарды, не пройти, не проехать, — леший поморщился и задрал голову. — Я вот давеча сделал из министерства кормушку для перелетных птиц, такая красота стала! Можно теперь как раньше на пне сидеть.
Шишел с огорчением вспомнил номер 'Вечернего схода', где на четверть страницы была напечатана его фотография с обезумевшим лицом. Под фотографией крупные буквы извещали: 'Был Шишел, да весь вышел!
На дереве покачивалась металлическая табличка с загнутыми краями, доверху заполненная зерном. В ней сидел взъерошенный скворец, во взгляде которого Шишел прочел огромную благодарность к своей персоне.
— Нонче день пригожий будет. Видала, художница с полным ведром прошла. Стало быть, нам с Марфуткой на празднике подфартит! — Леший довольно крякнул и ткнул бабку в бок.
*** *** ***
Роффи открыла глаза и посмотрела на пыльную медную люстру с цветочками из белого стекла. Рядом на подушке спал Грелль, укрывшись одеялом с головой. Она вспомнила, как вчера они переносили ее вещи, увязая в глубоких сугробах. Один раз они остановились передохнуть, и Грелль с размаху упал спиной в снег, раскинув руки.
— Дай мне руку, — закричал он Роффи, сплюнув мокрый снег.
Он с удовлетворением посмотрел на четкий плюс, получившийся при его падении, и обнял Роффи.
— Признаюсь честно, Зеленый Горошек, сегодня вы мне помогли справиться с непосильной задачей, — прошептал он ей на ухо.
— Грелль, мы еще не перенесли мои вещи, а ты уже надо мной издеваешься! — Роффи вырвалась из его объятий и стряхнула с полей шляпы снег.
Грелль громко расхохотался, спугнув стаю ворон с ближайшего дерева.
Роффи вытянула вверх руку и посмотрела на маленькое золотое колечко с прозрачным камушком, который сверкнул, отразив утреннюю синь за окном. Вспомнив, что в доме нет ни капли воды, она резко встала и, скрипнув половицей, вышла из комнаты, подхватив в сенях пустое ведро.
Сегодня был ее любимый день — праздник Большого Дерева, и ей хотелось растянуть его как можно дольше. Возвращаясь, она шла, пританцовывая, с полным ведром, и еле сдерживалась, чтобы не заорать во всю мочь что-нибудь совершенно бессмысленное, что-то типа 'тра-ля-ля'.
Подойдя к ясеню, она в недоумении остановилась и резко поставила на снег ведро, выплеснув почти треть воды.
Вокруг ясеня, взявшись за руки, кружили крохотные лесные карлики. Они смешно топали малюсенькими ножками, резко вскидывая вверх сцепленные руки. Один из них, видимо, главный, что-то пронзительно крикнул, улыбнувшись сморщенным личиком, и хоровод завертелся так быстро, что Роффи, которая только собралась их пересчитать, тут же сбилась со счета. Над верхушками деревьев появилось сиреневое солнце и брызнуло лучами во все стороны. Карлики продолжали вертеться в хороводе; вскоре мелькающие шелковые цилиндры и остроконечные шапочки слились воедино, и Роффи увидела светящееся золотое кольцо вокруг ясеня. Оно пульсировало и переливалось искрящимся светом несколько секунд, превратив старый ясень в белый столб света, а потом растаяло в воздухе, оставив после себя лишь широкую проталину.
В этот момент над ее головой захлопал крыльями голубь и сел ей на руку.
Роффи сняла с его лапки письмо для Грелля.
— Я должен срочно быть во дворце, — сказал Грелль, пробежав глазами по белоснежному свитку. Он быстро вышел из комнаты, а Роффи огорченно подумала, что даже не успела ему сказать про карликов.
'Ничего, я нарисую такую картину', - подумала она, глядя в окно на Грелля, взбирающегося на коня.
*** *** ***
Зеленыч вынырнул из озера и внимательно посмотрел на восток. Сквозь заснеженные ветки просвечивало утреннее солнце, отражаясь мелкими искрами в льдинках снега.
— Восход сегодня необычный… — пробормотал водяной, поглаживая бороду.
Он открыл сапожную мастерскую, улыбнулся Дульсинее, которая сидела на голове Болтуция и сонно на него таращилась.
Зеленыч походил в задумчивости перед аквариумом, потом надел очки и наугад раскрыл толстую книгу.
Он молчаливо уставился в нее, подняв от удивления брови, потом шумно захлопнул книгу и поставил на полку.
— Ну и дела… — пробормотал он, вышагивая по мастерской, заложив за спину руки. — Когда часы пробьют одновременно…
В этот момент у двери в занавеске из сухих водорослей просунулась голова Фабиуса.
— Утро доброе, господин водяной, — смущенно проговорил он и вздрогнул, взглянув на себя в зеркало. — На долю секунды показалось, что я там не один, — сказал он, показав на свое отражение.
Он сел в кресло и стал озираться по сторонам, протирая стекла очков большим платком.
— Вот ведь дело какое. Я, собственно, заказ хочу сделать, на две пары туфель… праздничных, — поспешно добавил он и надел очки. — Готовы когда будут?
— Это смотря чего вы хотите, — ответил ему Зеленыч, роясь в тумбочке. Наконец водяной извлек две пары подписанных следов и бросил их на стол.
— Вот, ваши и госпожи Мимозы. Она совсем недавно делала заказ, думаю, перемерять не стоит.
— Как вы узнали? — удивленно воскликнул аптекарь.
— Узнал что? — посмотрел на него поверх очков Зеленыч.
— Узнали, что я буду делать заказ для нас двоих? — брови аптекаря взмыли вверх.
Водяной шумно выдохнул и, сняв очки, подошел к стеллажу.
— Предлагаю вам сделать черные лакированные. Материал не царапается, не тускнеет, не пропускает влагу, что очень важно при вашем ревматизме. А госпоже Буше рекомендую вот это, — он вынул снизу лист белой кожи с золотыми прожилками, сложенный вчетверо. — Это кожа полярной ящерицы. Ящерица сбрасывает кожу раз в сто семьдесят лет и тому, кто ее найдет, крупно повезло — обувь из нее приносит счастье и гармонию в брак, — водяной развернул кожу перед аптекарем.
Фабиус смотрел на Зеленыча округлившимися глазами. Вид у него был такой, словно он на солнечной поляне неспешно собирал целебные травы, а на него со всего маху налетел Шишел с Марфуткой.
— Откуда вы все знаете? — пролепетал Фабиус. — Мы же только вчера вечером все решили…
— Ну, как сказать, — водяной в задумчивости почесал бороду. — Вот вы все узнаете из газет, энциклопедий, разговоров, может быть. А у меня свои источники, — он подмигнул аптекарю и кивнул в сторону зеркала.
Фабиус повернул туда голову и увидел бюст Болтуция с жабой на голове. Дульсинея, почувствовав к своей персоне повышенное внимание, вся раздулась от важности и закатила глаза к потолку.
— Жаба! Значит, это правда, что про вас говорят? — аптекарь закрыл рот рукой и медленно встал, промокнув влажный лоб платком. — Цена не имеет значения, — прошелестел он и скрылся в занавесках.
Зеленыч бросил очки в решето и погрозил Дульсинее пальцем.
— Сколько раз тебе говорил, чтоб не строила умных рож! Вот, дождешься у меня! — он насыпал ей в блюдечко сухих комаров и пошел пить чай с забудь-травой.
*** *** ***
Вечером состоялось торжественное открытие лестницы на восточном обрыве. Оркестр холмовиков играл бравурную музыку, вокруг лестницы сверкали вспышками фотоаппараты. На нижних ступенях около красной шелковой ленточки стояли господин Протт и Флан Эйче, который временно исполнял обязанности главы леса.
Под лестницей стояла огромная толпа холмовиков, с благоговейным ужасом взирающих на лес. Когда оркестр смолк, Протт вышел вперед и приветственно поднял вверх руку.
— Друзья! Можно с уверенностью сказать: сегодняшний день войдет в историю Изельвиля как день, когда простая незамысловатая лестница соединила два таких разных мира. Нас веками учили настороженно относиться друг к другу, и мы часто разводили руками, услышав о непонятных обычаях соседей. Давайте оставим это все в прошлом. Сейчас мы с господином Фланом Эйче перережем эту ленточку, и вы в первый раз подниметесь в этот лес, о котором так много нам рассказывали наши предки. Я хочу, чтобы сегодня вы получили огромное удовольствие, почти такое же, как от моей клубники!
