Куда возвращаются сказки - Dark Window (серия книг .txt) 📗
Веня отшатнулся от двери. Он не будет её закрывать. Может, грабители не заметят, что дверь только прикрыта. Веня отошёл от двери подальше, почти до лестничного пролёта. Отсюда было незаметно, что дверь не захлопнута. Может и в самом деле оставить всё так, как есть? Нет, это не выход. У грабителей глаза смотрят совершенно иначе, чем у обычных людей. Им только раз глянуть, и любой из них сразу догадается: вот она, открытая дверь!
Веня понуро шагнул обратно. Он не может оставить дверь открытой. И он не может остаться в подъездном коридоре, когда щёлкнет замок. Но тогда выходило, что он предаст Колю ещё один раз. И не только Колю. И гнома предаст. И Ленку с Димкой. И даже драчливого Пашку.
Но если он оставит дверь открытой, то предаст папу и маму. Прямо в руки грабителей. И бабушку предаст. Вот они спят, ни о чём не подозревая, а в комнату уже просачиваются высокие тёмные силуэты с длинными, пока ещё не вытащенными ножами. Почему в жизни всё получается без красочных подвигов? Почему получается так, что неизменно требуется кого-то предавать?
Мороз продрал Веню. Он почувствовал на себе тяжёлый взгляд хозяина Тёмных Стёкол. Мощная фигура высилась за Вениной спиной, вызванная шустрыми крысомуммиями. А лестницу заполонили смутные ряды войска, состоящего сплошь из грабителей. Первые парочки уже высовывались из-за серого плаща, ехидно усмехаясь. А губы хозяина уже дрогнули, чтобы извергнуть слова выбора. Или Веня возвращается в свою квартиру и сидит там до утра. Или Веню пропускают во двор, но в щель немедленно хлынут чёрные грабители, чтобы уволочь в неведомые просторы все вещи, а может даже и родителей с бабушкой. И придёт Веня в пустую квартиру поутру. Но можно ли жить без мамы, без папы и без бабушки? Все мы когда-нибудь уйдём, но ведь не сейчас и даже не скоро, а лишь потом, в далёкие-далёкие времена.
Холодея от ужаса, Веня развернулся, чтобы встретить жёсткий взгляд за Тёмными Стёклами и юркнуть спиной вперёд в квартиру, а затем немедленно захлопнуть замок, оставив злобных, неправильных существ снаружи. Никого. Пустая площадка и лестница. Пыльное окно с бликами света от матового плафона, освещавшего этаж пониже.
Веня остановился возле двери. А может, грабители не придут? Ну может… Ну пусть не придут. Пускай сегодняшней ночью они будут шариться в другом районе. Тогда ничего не случится ни с мамой, ни с папой, ни с бабушкой.
Тогда он сможет выскользнуть из ловушки и бежать к Кольке в подъезд, где все уже наверняка собрались и клянут Веню разными неприглядными выражениями. Им хорошо, у них есть ключи от квартиры. Ничего, когда Веня вырастет, то сделает себе свой собственный ключ, а может быть даже два. Но теперь-то, теперь что ему делать?
Веня осторожно шагнул вперёд, затем ещё и ещё. Нога опустилась на первую ступеньку. Веня затравленно оглянулся. Дверь выглядела совершенно закрытой. Только не для грабителей. Но теперь уже ничего не поделаешь. И Веня осторожно побрёл вниз. На цыпочках. Чтобы производить как можно меньше шума.
Пролёт за пролётом оставались позади. Никто не реагировал на лёгкое цоканье носков Вениных кроссовок. За дверями притаились укутанные тишиной тайны. Они предназначались не Вене. Веня просто проходил мимо. Возможно эти тайны знали грабители. Возможно, они привлекут их сюда, как только Веня выберется из подъезда. Ну и пускай. Пускай они забираются в эти квартиры за любыми тайнами. Пускай они только не доберутся до Вениного этажа. Ненадолго. Всего на несколько часов. А потом Веня вернётся и закроет за собой дверь. Веня даже посидит на полу перед дверью, вслушиваясь в тишину, чтобы предотвратить приход грабителей. Ведь каждому известно, что грабители приходят только если в квартире никого нет. Или когда все спят. А Веня не будет спать. Всю оставшуюся ночь. И много-много ночей потом, если так надо. Не будет спать до того самого момента, когда в большой комнате задребезжит будильник, и времени останется только для того, чтобы чёрным котом проскользнуть по полу в свою комнату и зарыться под покрывало. Веня мысленно согласился и на эту, и на многие другие жертвы, лишь бы грабителей не занесло в его отсутствие сквозь щель, неприметную для взгляда обычного человека.
Вытянув обе руки вперёд, Веня открыл внутреннюю дверь, отделявшую подъезд от маленькой шлюзовой камеры и рванул во двор. Дверь за его спиной оглушительно состыковалась с косяком. Веня даже присел от страха. Канонада, разлетевшаяся на десятки отголосков, прокатилась по спящему подъезду. И Веня рванул, что есть силы. Он уже представлял, как распахиваются двери и на площадки выглядывают недовольные жильцы. Он уже представлял, как проснувшаяся мама зажигает в Вениной комнате свет и немедленно будит папу. Он уже представлял, как папа одевается и следует за Веней, безошибочно определив его маршрут.
Он бежал всё быстрее и быстрее, стремясь оторваться от гнетущих страхов, но на полпути в него врезалась мысль, заставившая сбросить скорость и остановиться.
«А что если в Колькином подъезде никого не будет?!» — пронеслось у него в голове.
Глава 41,
в которой повествуется о том, что же произошло в подъезде
Дверь заскрипела и открылась. В тёмном силуэте, возникшем на пороге, угадывался Веня. Все разом вскинули голову и посмотрели на вошедшего. Даже гном, который беспокойно бродил по Лениной ноге и то волновался, то сокрушался.
— Побыстрее не мог, — накинулся он на Веню. — Тут такие дела… Такие… А ты… Да может теперь ничего и не получится.
Веня зло посмотрел на гнома. Может, у гнома и не было ключа от квартиры. Так ведь ему и ключ-то не нужен!
— Не волнуйся, — прошептала Лена, легонько стукнув гнома по голове. — Ещё есть время.
— Время, время, — пробурчал гном, — а чего он опаздывает. И вообще… По голове бить нельзя. Можно на всю жизнь дураком стать.
— А долгая она, гномья жизнь? — спросил Пашка, покусывая нижнюю губу.
— По разному, — милостиво объяснил гном. — Мне ещё лет триста-четыреста осталось. Гномьих лет. Они человеческих раз в десять длиннее. Или в сто.
— Вот и не скачи, — уставился на него Пашка. — Слышь, а то нарвёшься. Будешь тогда все свои тысячи оставшиеся мучаться. Или в сто раз больше.
Гном ничего не сказал. Он демонстративно отвернулся от Пашки и хотел снова приняться за Веню, но тот уже втиснулся в самый угол между Колькой и стеной, скрывшись от бдительного взора гнома. А кричать в пустоту гном не любил. Он на секунду присел, но тут же вскочил и снова принялся нервно расхаживать по тёплой джинсовой ткани.
Наступила тишина. Лена взглянула на портрет Предзнаменовательницы. Честно говоря, она представляла её иной. Похожей… Ну на эльфийку что-ли. Узколицую, остроухую и певучую. Портрет, сотканный из серебристых нитей, выглядел совершенно иначе. Но Лене он понравился. Особенно глаз, сверкавший бисерным светлячком. Волнистые волосы тоже были хороши. Когда Лена вырастет, у неё тоже будут такие волосы. И никто не заставит её ходить в парикмахерскую и отстригать такую красотищу. Левый глаз сейчас закрывал только один локон. Он незаметно уменьшался. Лена никак не могла подглядеть момент, когда он становился чуть-чуть короче. Когда Лена с гномом пробралась в подъезд, то второй локон только-только начал убывать. А теперь он исчез. Навсегда.
Лена повела плечами. Было немного зябко. Рядом нахохлился Димка и размышлял о чём-то своём. Пашку, сидевшего на полу и привалившегося к маленькой дверце, тьма скрывала полностью. Если бы не постоянное его ворочанье, то было бы неизвестно там он ещё или уже исчез. А сейчас было неизвестно, сидит ли там Пашка или его место заняло что-то чужое и опасное.
Душа у Лены напевала чуть слышную мелодию без слов. А всё-таки здорово оказаться здесь ночью. Идти по двору, где над твоей головой колышутся ветки деревьев, а в разрывы листвы мигают крохотные звёздочки. Лена даже останавливалась по пути, чтобы пристальнее рассмотреть небо, на котором сверкали тысячи холодных искорок, каждая из которых вблизи могла оказаться раз в сто больше солнца. Но Лену они устраивали именно такими, переливающимися от красного до зелёного, захватывая на мгновения синий и жёлтый. Словно лампочки гирлянды. И только одна большая звезда приткнулась ровным бледным пятнышком. Мама говорила, что это планета. Только планеты не мерцают. Вот здорово, мама спит, а Лена гуляет по совершенно пустым улицам. Такого с ней ещё не случалось никогда. А впереди ещё гномья дорога, по которой Лениного гостя можно будет немного проводить.
