Денис Котик и Ржавые Заклинания - Зорич Александр (читать книги полностью .TXT) 📗
– Ничем, – последовал негромкий ответ. Но это короткое и горькое слово произнесли вовсе не уста следопыта.
Из дальней галереи в центр Лабиринта быстро шагал Берендей. В руке он держал резной посох, а на его плече, крепко уцепившись острыми коготками, устроилась худенькая серая кошка.
– Ой! Берендей Кузьмич... – радостно прошептала Леся, с замиранием сердца глядя на могучего чаровника.
"Ну, теперь дело пойдет", – уверенно сказал себе Макс, свято веривший в несокрушимую силу главного волшебника Лицея.
"Важный и достойный господин" – переглянулись волки.
"Еще один волшебник! Ну, сейчас начнется!" – еле слышно пискнул хруль.
"Опять этот юнец чуть не опоздал! Надо будет с ним снова как следует побеседовать..." – решил Егорий Ильич, в то же время незаметно смахивая растроганную слезинку.
Поравнявшись со своим преподавателем из Шутилова посада, Берендей ободряюще похлопал его по плечу и что-то шепнул. Но это было так тихо, что никто не услышал. Денис же почему-то подумал, что чаровник сейчас просто назвал своего коллегу его настоящим, истинным именем.
Вслед за тем Берендей обернулся к предателю и сурово молвил.
– Не может человек долго носить маску. Сколь бы коварной и хитроумной он ее не замыслил и не смастерил. Рано или поздно проглянут сквозь нее истинные черты хитроумца.
Он с размаху впечатал в камень сапогом бесформенный моток ржавчины, ставшей теперь похожей на известное растение пустынь перекати-поле. Только вместо сухих веточек рыжая напасть больше походила на смятые витки колючей проволоки.
– Вот доказательство. Егорий Ильич правду молвил: в Сердце Лабиринта бессильно злое оружие. Но не сказал он, что и магия тут без пользы. Потому как властвует здесь только слово Озорина пресветлого. Потому и чистое тут место. Хорошо здесь...
И он с задумчивой улыбкой обвел ласковым взором угрюмые и холодные горы.
Кошка на его плече приоткрыла глаза. Они холодно мигнули зеленым огнем, будто отвечая чаровнику.
– А уж коли ржа нынче здесь выросла, – Берендей кивнул на раздавленную рыжую пыль, – значит, призвал этот злыдень магию Озорина. Она ведь в магической книге заключена, мудрость немереная.
Берендей тяжело глянул на изготовившегося к бою следопыта. Позади него, в самом центре круга застыл Денис.
Ему вовсе не хотелось бежать отсюда, даже под защиту друзей и чаровников. Казалось сейчас Денису, что ничего надежнее и безопаснее для него нет, как оставаться в Сердце Лабиринта. Точно оно охраняло его понадежнее оружия и заклятий. И Денис смутно чувствовал эту связь. А начиналась она возле самого его сердца – в листке непростой бумаги.
– Да только не в той книге, что держал ты в руках, Денисушка, – вздохнул Берендей. – Та как раз все исправляет, что натворить пришлось или вздумалось прежде. А ржу и лихо порождает другая книжица.
Чаровник указал на следопыта.
– Та, другая, что в твоем мешке спрятана. Ты ведь обе украл! И меня обманул. Не так?
И Леся, и Максим, и Денис одновременно вскрикнули. Кажется, это было даже одно и то же слово. Но вряд ли его можно попробовать написать на бумаге – такое оно было, совсем неописуемое!
Маленький Мальчик побледнел. Но, казалось, эта поразительная весть не стала для него великой неожиданностью. Наверное, это только любовь, как говорят некоторые самоуверенные взрослые, слепа. В дружбе же каждый сверяет себя по другому человеку, и зачастую примечает малейшие странности в поведении товарища.
Что знал о Доминике Маленький Мальчик, так и осталось неизвестно для всех его друзей. Но теперь он опустил голову, и никто не видел, что творилось в душе маленького и некогда озорного волшебника.
Берендей в свою очередь смотрел на следопыта с великим сожалением. Чаровник, казалось, знал нечто большее и о Лабиринте, и о нем самом. Казалось, его и Доминика связывало нечто большее, чем просто принадлежность к Лицею. Взгляд Берендея был обращен к следопыту, к его заблудшей душе.
Тот некоторое время молчал. А потом упрямо, несогласно покачал головой. И тогда на него вновь налетел ветер Буяна.
– Я не стану удерживать магию Озорина, – прошептал Берендей. И на этот раз его услышал Денис. Потому что стоящий в Сердце Лабиринта способен слышать все, что происходит под сводами наследия Озорина.
Ветер этот был необычен. Он нес с собой ржавчину! Злую силу, порожденную Домиником, истинным похитителем волшебных книг, жестоким убийцей и коварным предателем.
Несчастным Домиником, в сердце которого умерла дружба, но так и не родилось ничего взамен обиды и страха.
Но этого Денис еще не знал, ведь даже само Сердце магии Озорина не всесильно!
Следопыт хотел заслониться от ржавого ветра ладонью – твердой, жесткой, как сталь. Но теперь этот волнолом не сработал. Ветер сжал Доминика в своих железных объятиях, облекая одежду следопыта в прочный рыжий панцирь.
Тот попытался в последний момент сдернуть с плеч свой дорожный мешок с заветными книгами. Но руки его уже не слушались, как не слушается железной воли механизма проржавевшая деталь, намертво застревая и заклинивая все вокруг себя.
С глухим стоном следопыт мешком свалился к ногам Берендея. Он был заключен в прочный панцирь ржавчины. И ее неумолимые объятия продолжали сжиматься.
Денис, Маленький Мальчик и все остальные бросились к упавшему.
Лишь Берендей остался стоять недвижим, глядя на поверженного злодея. Ибо следопытом Домиником перестал быть еще в тот миг, когда оборвал жизнь своих собратьев по профессии – отважного волка Вульфа и мудрого хруля Чис-Ло. Он был вычеркнут из списков Посада. Таков обычай всех следопытов острова Буян, которые не прощают предательства.
Теперь же и ржавчина не была подвластна темному чародею Доминику.
Его собственное порождение обратилось против него и в итоге победило. Потому что такова была воля того, кто, как ни странно, отсутствовал здесь, но по-прежнему безраздельно повелевал всем. Великого и мудрого волшебника Озорина.
Она говорит: есть места и времена, в которых не следует обращаться к магии, тем паче – чужой. Уж если иначе не можешь – попробуй сотворить хоть что-либо собственными руками. Без чужой помощи.
Волки первыми обнюхали Доминика. Егорий нахмурился и приложил ухо к ржавым, уже задубевшим отворотам плаща. Доминик был жив, но лишился чувств.
И вряд ли причиной тому была физическая боль. Иногда отчаяние и злоба ранят сильнее.
– Несите его, – велел Берендей.
– Куда именно? – пророкотал бас Егория. Богатырь указывал на множество дорожек, разбегавшихся в разные стороны от Сердца Лабиринта.
И тут же прямо к ногам чаровника, даром, что у того на плече сидела кошка, подкатился маленький серый комочек. Это был бесстрашный мышонок!
– А мы? Как же теперь быть с нами? – сердито запищал он. – Мы ждали, покуда вы ссорились. Но теперь и вода ушла. Как мы уплывем отсюда?
Берендей выслушал Ай-Яй-Яя, потом внимательно глянул на Дениса. Тот кивнул. Видимо, в сердце Лабиринта можно было понимать друг друга даже без слов.
Серая кошка спрыгнула с плеч чаровника и вальяжно, не спеша, направилась в круг застывшего льда. Она медленно подошла к паруснику, хвостатая команда которого в ужасе немедленно удрала в трюм.
Кошка заурчала, сыто мурлыкая, после чего круто выгнула спину и потерлась о стальную цепь. Та в мгновение ока рассыпалась по звенышку бессильной ржавой трухой. А кошка медленно пошла обратно к чаровнику. За ее спиной каждый кошачий след рельефно впечатывался в лед. И быстро таял, наполняя водой оттиски мягких подушечек и острых, нарочно выпущенных когтей.
– Беги скорее на палубу, малыш! – шепнул мышонку Берендей.
