Копия Афродиты (повести) - Когут Василь Григорьевич (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Я незаметно для себя вязал узлы на подвернувшейся мне веревке, затягивал их потуже, затем, при мрачных мыслях, обдирая кожу на пальцах, а где зубами, развязывал эти узлы и снова завязывал. Теория подсказывала, что выход есть.
Мать и отец стали какими-то отрешенными. Они будто не замечали меня. Отец с головой ушел в хозяйские дела, что-то мастерил, ладил, копошился в сарае, колол с остервенением пересохшие узловатые комли, годами валявшиеся под навесом, будто это было так необходимо и срочно. Мать тоже без толку сновала во дворе, по десять раз переставляя с места на место пустые банки, ведра, печальными глазами искоса поглядывала на меня, вздыхала. Я, разумеется, тоже чувствовал себя не в своей тарелке, но виду не показывал. Чистил, смазывал свой старый велосипед, прилаживал к левой педали ось, которая еще в прошлом году живьем была выворочена из гнезда.
Так продолжаться долго не могло. Набравшись мужества, я подошел к матери и тихо, чтобы не слышал отец, попросил:
— Мне нужны деньги.
— Зачем? — какая-то надежда вспыхнула в глазах матери. — Они согласны взять деньги за побитый мотоцикл?
— Нет. Я должен поехать в Гродно.
— А как с невыездом? Тебе разрешили?
— Разрешили, — утвердительно кивнул я головой. — Да не переживай ты, мам. Все уладится. Убиваешься по пустякам.
А у самого на душе скребли кошки…»
25
Гришка знал: все, что завертелось вокруг него, — не пустяки. Только чистосердечное признание Оксаны могло спасти его от позора. Но как найти ее в Гродно? Почтальонша тетя Дуся, к которой он обратился вечером, посочувствовав Гришке, не вспомнила адреса сестры Станиславы Ивановны. Имя помнила — Мика (наверное, опять какая-нибудь загадка от сталинщины, подумал Гриша). И фамилия, кажется, Ярошеня. А вот адрес — хоть убей — не помнила. «Подожди, — посоветовала Гришке, — напишут Певни письмо дочери, я обязательно тебе подскажу».
Но ждать было некогда. Мать вручила Гришке две четвертных, и он, рассовав их в разные карманы, взял еще пятерку на мелкие расходы и уехал в райцентр. Автобус в Гродно отправлялся вечером. Семь часов езды. Парня это устраивало. Не надо ночью шататься по незнакомому городу. В автобусе как-нибудь передремлет, а утром займется поисками Оксаны.
Утром в Гродно Гриша два часа слонялся по привокзальной площади, заглядывал в закрытые киоски, изучал автобусные маршруты. В восемь часов подошел к справочному бюро и, решившись, спросил:
— Вы бы не подсказали, на какой улице проживает Ярошеня Мика.
— Отчество как?
— Не знаю, — но вспомнив, что это сестра Сталины, поправился, — Ивановна, кажется…
Через несколько минут, уплатив деньги, Гришка получил справку, в которой числилось шесть Ярошеней М. И. Против каждой фамилии стояло название улицы, против четырех — номера телефонов.
Разменяв в киоске полтинник, Гришка закрылся в телефонной будке и набрал первый номер.
— Ярошеня слушает, — прозвучал густой бас в трубке.
— Мне нужна Мика Ивановна, — голос у Гришки дрожал, был глухим и невнятным.
— Нет у нас такой…
На четвертом номере Гришку обозвали балбесом и пригрозили, что при повторном звонке найдут на него управу. Гришка сконфузился, не зная, за что попал в такую немилость, повесил трубку и с тяжелым вздохом вышел на улицу. Оставалось еще два адреса.
Города он не знал. Где располагаются указанные в справке улицы? Парень, прикинув свои сбережения, решил нанять такси. Водитель, с любопытством оглядев Гришку, включил счетчик и, объехав вокруг здания вокзала, выскочил на одну из улиц. Лихо таксисты ездят в городах! Резко переезжают из одной полосы на другую, обгоняют троллейбусы и грузовики, тормозят и намертво. Счетчик громко отстукивал километры, а заодно и рубли. Гришка незаметно скользнул взглядом по табло счетчика и ужаснулся: «И зачем мне это такси?» — подумал с горечью. А рядом, как назло, один за другим бежали автобусы и троллейбусы. Полупустые. За сносную оплату из одного конца в другой доставят.
— Долго еще? — с надеждой спросил Гришка.
— Порядочно… Не в деревне же… — и через минуту поинтересовался: — Ты к знакомым или куда?
— К знакомым. Но мне и в мединститут нужно.
— Тогда сходи у мединститута. Вот он. А к знакомым на третьем троллейбусе доедешь.
Гришка важно сунул в руку водителя деньги и вышел из машины. Постоял немного, огляделся по сторонам. Затем медленно направился в здание мединститута.
26
«…Это водитель такси навел меня на идеальную мысль: зайти вначале в приемную комиссию мединститута. Ведь Оксана уже сдала документы, и, по всей вероятности, там должен быть указан адрес, по которому она проживает в Гродно. А если не будет? Я все равно ничего не потеряю. Сяду на третий троллейбус и поеду искать улицу Строителей. Но у меня с собой тоже есть документы, и я не могу никак решиться: сдавать их или нет? Не тянет меня в мединститут. Ради Оксаны я мог решиться на это. Но после случившегося… А, собственно, у меня теперь и другого выхода нет. Еще не известно, придется ли мне сдавать вступительные экзамены. Где гарантия, что меня не посадят… Только Оксана может меня выручить.
Я рассматривал фойе огромного здания, плакаты, бесчисленные списки абитуриентов… Ах, вот и ее фамилия… Вторая группа… Я долго всматривался в до боли знакомое имя, и в душе мне хотелось, чтобы моя фамилия стояла рядом. Вокруг меня торопились, суетились абитуриенты, студенты, солидные и скромные люди, озабоченные и веселые.
В приемной комиссии меня встретила добродушная женщина. Ее серые большие глаза вопросительно уставились на меня.
— Давайте документы, молодой человек, не раздумывайте.
Я, загипнотизированный ее вниманием, стал открывать свой потертый «дипломат». Достал документы, положил на стол. Увидев в аттестате отметки, она словно обрадовалась, аккуратно сложила в стопку и сказала:
— Побольше бы нам таких парней.
Мне было приятно услышать такое. Все же Оксана была права. И, забыв про свои неприятности, я спросил:
— Мне можно было бы в одну группу с Певень? Женщина удивленно посмотрела на меня и стала
перелистывать регистрационный журнал. Отыскав фамилию Оксаны, она остановилась и снова взглянула на меня:
— Певень? Оксана? Во второй поток?
Меня это вполне устраивало. За несколько недель можно решить все свои дела и со спокойной совестью сесть за один стол с Оксаной сдавать вступительные экзамены. Все, казалось, становилось на свои места.
— У вас не отмечен ее гродненский адрес?
— Нет. Но я знаю: она посещает подготовительные курсы.
Женщина назвала аудиторию».
27
«…Оксану я еле узнал. Это была не та девчонка, которую я знал в Дубиловке. Пышная прическа словно увеличивала ее голову, челка наполовину прикрывала лоб. Густо накрашенные ресницы превратились в маленькие веера, разноцветные тона красок на лице будто потушили блеск голубых глаз, а разукрашенные губы в два цвета делали их большими, крупными, неестественными. Белая блузка и черная мини-юбка с разрезом, как смирительная рубашка, сдавливали ее фигуру. Господи! Неужели это вчерашняя моя сельская одноклассница? Увидев меня, Оксана резко остановилась, остолбенела:
— Гришка, ты-ы?
Я все не мог оторвать взгляд от лица, изменившегося до неузнаваемости. Я был поражен, как может измениться человек за две недели. Покуда я прикидывал, лучше или хуже стала Оксана, она, закрасневшись от моего открытого внимания, снова подала голос:
— Чего молчишь?
— Да так, — глубоко вздохнул я.
— Ты привез документы?
Мне казалось, что эта неожиданная встреча для Оксаны была неприятной, тяжелой, вопросы задавала она как-то натянуто, вынужденно.
— Нет, — ответил я резко. — Я приехал поговорить с тобой.
Внутри помещения было жарко. Абитуриенты, знавшие Оксану, пялили на меня глаза. Я попросил ее выйти на улицу. За порогом института дохнуло прохладой. Оксана жеманно вытерла платочком вспотевшее лицо. Не вытерла, а промокнула. Я незаметно включил диктофон «Сони», который взял с собой.
