Аксель, Кри и Белая Маска - Саксон Леонид (книга регистрации .txt) 📗

— Вот именно, — сказал Аксель, хмурясь ещё сильнее. — Даже смешно…Только всё дело в том, Дженни, что Штрой — не смешной. Совсем не смешной! И не будет он держать шпионов Меданарфа или ещё кого — за круглых дураков, которые не понимают то, что сразу поняли трое школьников. Нет, что-то тут непросто…Я окончательно ничего не понимаю!

— А я, кажется, поняла, — вздохнула Кри, отворачиваясь от трёх драгоценных находок и оглядывая лагуну и каналы отсутствующим взглядом, словно бы забыла, зачем она здесь. — Но не думайте, что я такая умная. Если бы я не знала этого негодяя, который хотел моими руками убить моих родителей, я бы не догадалась. Да и вы сейчас помогли…

— Говори! — сказали Аксель и Дженни.

— Штрой никого не собирается обманывать. Если б он хотел сбить своих врагов со следа, то не делал бы никаких пометок. Или сделал девять тысяч, чтоб шпионы начали проверять оставшуюся тысячу и потеряли время…А троих можно очень быстро проверить — наверное, даже таким, как мы!

— Не хочешь ли ты сказать, — резко спросила Дженни, — что Штрой оставил эти пометки для нас?

— Да, Дженни, — всё так же вяло ответила Кри и села. Она словно была в том же полусне, который недавно охватил Акселя на пляже, когда девочки требовали, чтобы он взял их с собой в Подземный Мир. Но теперь настал черёд брата следить за ней с тревогой и удивлением…И в то же время он почему-то не сомневался, что Кри права.

— Но, Кри, — мягко сказал Аксель, — Штрой ещё не знал нас, когда делал эти крестики. Думаешь, он заранее предвидел, что духи обратятся к каким-нибудь земным волшебникам, чтобы отнять у него телохранителя?

— Да.

— И решил оставить нам подсказки? Одна из которых верна?

— Да…

— Зачем?

Кри колебалась. Казалось, её язык налился свинцовой тяжестью, и вместо того, чтобы бороться с ней, она сейчас закроет глаза и уснёт…Дженни хотела что-то сказать, но Аксель жестом остановил её.

— Скажи нам, Кри… — попросил он, погладив её волосы. — Мы верим тебе, не бойся…

— Штрою давно всё надоело, — медленно заговорила Кри, глядя в одну точку. — Он никого не любит. Никого не ненавидит. Только враги ещё придают его жизни какой-то смысл. Ему интересно испытать их. Он умеет их подразнить…и в последний момент, когда им покажется, что победа у них в руках, нанести удар! Поэтому он и не трогал Отто тогда, в Потустороннем замке…помните? Хотя Отто не был потомком Гуго Реннера и не мог ему принести никакой пользы. Штрою просто было любопытно, что ещё придумает этот человечек, чтобы помешать ему. А когда он увидел, что наш Отто — не человечек, а человек, что он сделал? Уничтожил его?

— Нет, — сказал Аксель. — Дал ему почётное прозвище и предложил стать звёздным духом! Ты молодец, Кри! И сам Отто не разобрался бы во всём этом лучше тебя!

— Вот почему полученные нами маргиналии — настоящие, — продолжала Кри, словно не слыша. — Может, Штрой даже и сам себя обманывал, оставляя их нам…

— Как это? — вновь нахмурился Аксель.

— Он чувствовал, что Белая Маска — всё-таки признак его слабости. У самого не хватает мужества от него избавиться, так, может, у нас получится его отнять…Но бороться с нами за него Штрой будет всерьёз.

Аксель и Дженни переглянулись.

— Штрой пробовал захватить всех трёх мальчиков, названных в этих пометках, — голос Кри иногда становился еле слышным, она даже побледнела от усталости, хотя ещё недавно у неё был такой бодрый вид. — С двумя у него не вышло…или они не подошли ему. Но третий — тот, кого мы ищем. И он наверняка связан с Сан Антонио…

— Да! — согласилась Дженни. — Иначе с чего бы Франадему заманивать нас туда, а Штрою так беспокоиться, что мы — на острове? Зачем ронять на нас сосны и подбрасывать фантомов?

— Что ж, — подытожил Аксель, — мы справились с первой частью задания — прежде всего, благодаря тебе, Кри. И сэкономили целый день! Теперь мы имеем право наседать на старика дальше. Пусть помогает выбрать из трёх имён одно…Что, Дженни?

— А я вот думаю… — нерешительно промолвила та. — Помните, Смерть говорила своему сыну, что нужно не подпускать вас к кресту? И маргиналии на полях — кресты…Может, это они и есть?

— Нет, — покачал головой Аксель. — Пометки-то здесь, а не в Сан Антонио…Тогда уж ей следовало бы сказать: «Не подпускать к Франадему». И, знаешь, мне не кажется, что Смерть — пусть даже она не служит больше Штрою! — порвав с ним, тут же примется делать то, чего он просил её ни в коем случае не делать. То есть сводить нас с его врагами. Она тебе не Фибах! Ну ладно, я сейчас размножу каждый свод в трёх экземплярах, чтоб нам было удобней их сравнивать — и вперёд! На последний штурм!

— Последний ли… — с сомнением пробормотала Кри, чьё странное состояние, казалось, прошло сразу и без следа. А Дженни, помешанная на разных записях и конспектах по любому случаю, тут же сказала:

— Но сперва, Акси, выпиши все три имени на бумажку — чтоб никто ничего не перепутал!

Аксель пожал плечами — лично он эти три имени помнил уже так твёрдо, словно всю жизнь высекал их в граните, — однако молча взял из ящика стола лист бумаги и написал столбиком:

Затем, мигом размножив три свода, роздал экземпляры, и в полной тишине все начали читать. Но не прошло и минуты, как Аксель поднял голову:

— Кри!

— Что?

— Ты права! Во всём права. Это видно даже без маргиналий…

— Почему? — спросила вместо Кри Дженни.

— Потому что в двух последних сводах дата похищения не стоит. А вот в истории Жана Массара из Лиона она есть!

— Ну и что же? — нахмурилась Дженни. (Кри по- прежнему молчала).

— Штрой сделал так, чтобы мы…ну, может, не мы лично…а те, кто будут идти по его следу, не знали, кто из трёх детей похищен первым, а кто — последним. Так как последний…

— …это и есть Белая Маска, — закончила Дженни, кивнув. — Дальше искать ему не понадобилось. Только не забудем, что кто-то из троих мог и не достаться Штрою — его могли опередить люди! Но зачем он оставил дату в истории Массара? Стёр бы и её…

— Да всё за тем же! Показать, что он загадал нам загадку! Если мы — вот как наша Кри — окажемся достаточно умны, чтоб это понять.

Кри лишь тяжело вздохнула — собственная догадливость явно не радовала её. И Аксель вновь склонился над книгой.

Питер стоял на пирсе, жевал блинчик в сахарной пудре, слушал гам чаек, которые что-то разорались сегодня, и уныло разглядывал привычную глазу картину: пепельное небо, серое море и — метрах в двадцати от себя — пришвартованную отцовскую яхту. Он не торопился на борт.

Ему было тошно. Блинчик не имел к этой тошноте никакого отношения, ничего не прибавлял и не убавлял. Питер ел его, чтоб отвлечься от тяжёлых мыслей. Сегодня он опять — уже всерьёз — поругался с отцом, и ясно, что не в последний раз.

Первый неприятный разговор произошёл у них в День флажков, когда в гавани отмечали нацональный праздник селёдки — харинга. Отец тогда освободился пораньше, чтобы до харинг-банкета в «Курхаусе» побыть с Питером. Совсем не пойти на банкет он, конечно, не мог, да Питер от него этого и не ждал — слишком важную роль играет Лодевийк фан Донген в нидерландских рыбных промыслах…Короче, всем было весело. Десятки тысяч людей заполонили Схевенинген — морское предместье Гааги. Ещё бы! Сельдь, наконец, отъелась планктоном и к концу мая достигла нужного процента жирности — великое счастье…По сигналу крохотной пушечки все парусники — и папины, конечно, тоже — отправились в тот день на «селёдочные гонки». Правда, папа не выиграл: не его капитан первым вернулся с уловом, чтобы получить почётную премию и подарить бочонок «ниуве харинг» — новой сельди — королеве Беатрикс. Но папа в мелочах не азартен.

Они, как всегда, побродили в праздничной толпе, послушали музыку и пальбу из старинных ружей, полакомились малосольной селёдочкой, заглотнув по всем правилам.