Монсегюр. В огне инквизиции - Семенова Татьяна П. (библиотека электронных книг .txt) 📗
Голос Ивана вывел его из задумчивости.
— Итак, мы с тремя совершенными должны были вынести священные предметы и спрятать их. Но вынести лишь тогда, когда станет ясно, что Монсегюр обречён. Скорее всего, Бертран Мартен надеялся на чудо и до последней минуты не хотел отправлять реликвии «бродить по миру». Возможно, он до конца никому не доверял, или просто боялся за их судьбу. Сами понимаете, выносить святыни из хранилища — всегда определённый риск. Всего не предусмотришь. Представляете, что произойдёт с миром, если реликвии достанутся воинственным крестоносцам?
— И что было дальше? — помолчав, спросил Саша, хотя и сам уже догадывался, чем всё закончилось.
Иван вздохнул и продолжил рассказывать.
Крестоносцы упорно продвигались к намеченной цели, камнемётные машины постепенно разрушали стены замка. Хотя катары самоотверженно сопротивлялись, бои становились настолько затяжными и изнурительными, что сил уже не хватало. К тому же заканчивались запасы продовольствия, а крепость была окружена плотным кольцом крестоносцев, и лазутчикам было невозможно пробраться в замок. Подкрепление, которого ждали катары, так и не прибыло. Графу Тулузскому и его друзьям не хватило всего несколько дней, чтобы собрать войско.
1 марта 1244 года, после десяти месяцев осады, Монсегюр пал.
Архиепископ нарбоннский Пётр Амелий потребовал, чтобы катары отреклись от своей веры, тогда им сохранят жизнь. Он дал две недели на размышление. Но еретики были твёрды в своей вере. «Сгорим, но не отречёмся!» — заявили они. Вечером 16 марта катары вышли из крепости. Всего 215 человек — «совершенных», простых верующих и «принявших утешение в последний час». Среди них были многие знатные вельможи, в том числе и супруга Раймонда де Перельи с дочерью Эсклармондой. Впереди шёл Бертран Мартен, гордо подняв голову. Они все предпочли умереть, но не изменить своим убеждениям. У юго-западного склона горы, на поле, обнесённом изгородью, горел огромный костёр. Взявшись за руки, катары исполнили гимн и поднялись на костёр.
— Всё это очень печально, — сказала Аня, когда Оболенский замолчал.
— А реликвии? Что стало с ними? — спросил Ветров.
— Мы вынесли их из замка. Прошли через подземный ход и спустились с западного склона. Там была потайная тропа, на ней нас ждали верные люди. Дальше мы направились в долину Сабарте. Это горная местность, где много ущелий и хитрых гротов. Там можно спрятать что угодно. Реликвии поместили в одной из пещер. Но это было их временное пристанище. Совет оставшихся «совершенных» должен был решить судьбу этих сокровищ. Мы лишь исполняли свой долг.
Закончив рассказ, Иван направился к выходу. Ему необходим был глоток свежего воздуха.
Саша думал о том, что мир, в котором живут люди — чрезвычайно сложная система, зависящая от множества факторов и тысячи случайностей. Вторгаясь в чужую реальность, мы создаём внутри неё свой мир, и этот мир, вне зависимости от нашего желания, начинает влиять на чужую реальность и становится неразделимо связан с ним. И всё же прав был Оболенский, напомнивший о словах Платона: только гений может пройти почти незамеченным в наш мир и почти незаметно покинуть его.
— Что же нам делать? — спросила Аня.
Ветров развёл руками и спокойно произнёс:
— Мы уже часть этой реальности. И если Ванька рассказал нам о будущем, где мы сыграли не последнюю роль, то нам лучше повторить все события. Иначе можем не узнать свой собственный мир по возвращении. Помните рассказ Рея Брэдбери «И грянул гром»? Его герой лишь наступил на бабочку в далёком прошлом. А в итоге вся реальность изменилась.
Вдохнув несколько раз полной грудью, Иван вернулся к друзьям. Аня сидела на плаще и размышляла вслух:
— Если мы решили действовать согласно Ваниным воспоминаниям, то сначала надо понять, почему именно Саша должен идти в Монсегюр с письмом. Ведь вполне можно было бы обойтись и без него. Может быть, нам стоит внести маленькие коррективы в наши действия, чтобы не усложнять себе жизнь?
— Коррективы, конечно, внести можно, — сказал Ваня, — но думаю, что если именно Саша не появится в Монсегюре, история изменится до неузнаваемости.
Ветров впился взглядом в Оболенского.
— Что ещё ты нам не рассказал?
— Самую малость. То, что ты спас жизнь епископу катаров Бертрану Мартену.
Последовала долгая пауза.
— Подробности могу узнать? — спросил Ветров.
— Ты просто оказался в нужном месте и в нужное время. К сожалению, я пока не могу вспомнить детали этой истории. Лишь то, что все говорили о тебе как о спасителе патриарха.
— Как же всё связано между собой, — вздохнула Аня. — Шаг в сторону — и история идёт по другому пути. Вот интересно, что было бы, если бы Ваня вдруг не вспомнил о том, что видел Сашу в Монсегюре?
— Риторический вопрос, — развёл руками Ветров. — Мы уже знаем. Думаю, всё это было заложено в ходе истории.
— Ты хочешь сказать, что всё запрограммировано изначально? — возмущённо произнесла Аня. — Наш мир, и все мы — это чья-то программа? Типа сидит такой дедушка на облаке и тычет пальцами в компьютер, будто играет в «The Sims». Мы-то, глупые, уверены, что живём самостоятельной жизнью, а оказывается, мы просто фигурки в чьей-то увлекательной компьютерной игре.
— Что по этому поводу говорит народная мудрость? — хмыкнул Оболенский. — Хорошо быть кроликом — размножаешься себе в своё удовольствие и совсем не думаешь, что тебя просто разводят. А если серьёзно, то мне кажется, что человечество существует в тысячах вариантах миров. И если мы не хотим вернуться в альтернативную современность, то нам надо действовать по чётко выверенной программе. Нам просто повезло, что мы знаем о событиях будущего. Поэтому и шансы вернуться в свой собственный мир у нас есть.
Ветров махнул рукой.
— Всё это просто теории, ничем не подкреплённые. Я думаю, история — «вещь» прочная. Если даже в неё вмешиваться, она всё равно аккуратно скорректируется и снова выведет человечество на заданный курс. Поэтому, что бы мы не делали, результат будет неизменный. Мне лично нравится последний вариант. Но, думаю, рисковать не будем. Раз мы уже знаем о событиях, значит, должны повторить их.
Все согласно кивнули. Саша продолжил:
— Значит, осуществляем этот план. Вань, какие у тебя мысли по этому поводу?
— Пока всё идёт как надо. Удивлены? Объясняю. В лагерь прибыл Роже Мирепуа. Я вам говорил, что Анри будет сопровождать его в замок Юссон. Это не близкий путь — на юго-восток от Монсегюра, к реке Од. Если они поедут сейчас, то только к вечеру прибудут на место. В замке Юссон соберутся многие знатные вельможи. Там будет присутствовать и некто граф Раймонд д'Аниор. Ярый катар, воевал вместе с графом Тулузским против Симона де Монфора. Многие из семейства Аниоров были приговорены к смертной казни, некоторые — к пожизненному заключению. Владения у них отобрали, однако позже могущественные покровители вернули им свободу и часть земель. Так вот, правая рука Раймонда д'Аниора — Эскот де Белькэр. Который, между прочим, тоже будет присутствовать в замке Юссон.
— Как интересно всё складывается, — сказал Саша. — Теперь главное — попасть в замок Юссон и…
— И убедить присутствующих вельмож, что мы действительно знаем судьбу Монсегюра и реально хотим помочь, — закончил Оболенский.
— И чтобы они действовали именно по нашему плану. То есть написали письмо и отправили с ним меня и этого Эскота де Белькэра в Монсегюр, — добавил Ветров. — Только вот вопрос: как нам удастся всё это провернуть.
— Да, сложновато, — согласился Ваня. — Одно дело убедить Анри, рассказав ему всё о его прошлом, и совсем другое — вещать о ещё не наступившем будущем. Нужны веские доказательства и правдоподобные объяснения, зачем мы ввязываемся в это дело. Лангедокские вельможи очень подозрительны. Сами понимаете, в каких условиях им приходится жить.
Ветров понимающе кивнул:
— Надо думать. Но у меня есть кое-какие идеи на этот счёт. Главное, чтобы нас взяли с собой в замок Юссон, а не решили вдруг повесить или отсечь головы.
