Стопроцентно лунный мальчик - Танни Стивен (читать книги .txt) 📗
— Варварство какое…
— Дорогая синевласка, это неопровержимый факт. Как ты думаешь, почему случаются нападения на стопроцентно лунных людей, когда у них забирают глаза? Некоторые так жаждут увидеть этот цвет, что готовы пойти и на убийство. А кое-кто стремится воздействовать на других при помощи этого цвета. Представь, какие открываются возможности! Внушать другим ложные воспоминания — почему такое сказочное могущество должно достаться только тем, кому оно дано при рождении? В Эпоху стойкости этому природному феномену нашли надлежащее применение — всех вас отделили от основной массы человечества, забрали ваши глаза и создали несколько залов, подобных тому, что в Джойтауне-восемь. Эти залы позволяли великолепно манипулировать памятью политиков, юристов, писателей, ученых, врагов государства — словом, всех, кого требовалось немного перепрограммировать. Я уже дал распоряжение запереть эту комнату и передать ее под исключительный надзор отдела по борьбе с оптическими преступлениями. В чьих руках ключ — у того и сила. Да, я не забыл упомянуть, что ключ — в моих руках?
— Я думаю, вы спятили, — сказал Иеронимус. — Что-то страшное с вами случилось, и вы на этой почве тронулись умом. Видно же! Ваше лицо, ваша кожа. Я больше ни у кого такого не видел. Это у вас не врожденное, значит — несчастный случай? И этот ужас вы постоянно носите с собой…
— По-моему, вам лучше помолчать, молодой человек!
— А по-моему, я угадал.
Вдруг заговорил Белвин, до тех пор молчавший:
— Лейтенант Шмет, а ведь я был при этом.
— Что? Ты, робот? О чем ты говоришь?
— Я там был. Это я много лет назад вытащил вас из огня. Вам было примерно двенадцать. Произошла ужасная катастрофа — мега-крейсер упал на шоссе недалеко от кратера Тихо. Погибли сотни людей. Меня вызвали на место происшествия, но в вашем автотранспе почти никого спасти не удалось. Я крайне сожалею, что не сумел помочь другим членам вашей семьи. Это невероятная трагедия. Ваши мать, отец, семеро сестер — все погибли в огне. Вы сами, к счастью, выжили, хотя и сильно обгорели. Впрочем, как вижу, искусственная кожа вполне прижилась.
Как известно, роботы-спасатели не отличаются тактичностью. У них другие таланты: способность войти в огонь, отыскать и спасти людей. При всей своей изысканной любезности Белвин не подозревал, что его слова, мягко говоря, огорчают лейтенанта Шмета.
— Если бы у тебя был рот, я бы тебе велел его захлопнуть! А так — приказываю отставить комментарии и сосредоточиться на вождении. Точнее говоря, останови машину!
Робот послушно умолк и резко затормозил у обочины.
— А вы, уроды, не думайте ничего такого! Мы остановились не потому, что разговорчики Белвина меня задели, все это вас вообще не касается. Просто мне нужно кое-чем заняться. А вы будьте любезны, оставайтесь на своих местах, я скоро вернусь.
Шмет вылез из автомобиля, и его странные белобрысые волосы тут же растрепал ветерок от проезжающих машин. Чуть впереди стояла еще одна патрульная машина с включенной мигалкой. Шмет рысью подбежал и с кем-то заговорил, наклонившись к окошку.
Слинни смотрела прямо перед собой, приоткрыв рот. Ее лицо выражало всепоглощающее изумление.
— Шмет, — прошептала она, как во сне. — Его ведь Шметом зовут?
Иеронимус ответил:
— Ага.
— У него один глаз голубой, другой карий?
— Точно. Если ты заметила, один глаз искусственный.
Слинни повернулась к роботу на переднем сиденье.
— Белвин, ты сказал, что Шмет получил ожоги при аварии мега-крейсера поблизости от Тихо? Это было много лет назад, правильно?
— Да.
— И при пожаре погибли семь сестер Шмета?
— Совершенно верно.
— Иеронимус! — задохнулась Слинни. — Это же знаменитый пожар! И не только из-за аварии. Там в автотранспе был мальчик, и у него семь сестер. Двенадцатилетний мальчик по фамилии что-то вроде «Шмет». Настоящий уникум. Сообщали, что он погиб, и при этом — ты не поверишь — это был редчайший случай: наполовину-лунный мальчик! Пятидесятипроцентник! Один глаз у него был нормальный, а другой — четвертого основного цвета!
— Все правильно, — вмешался Белвин. — При пожаре он лишился глаза с лунарным офтальмическим символяризмом.
Для Иеронимуса это было настоящее откровение.
— Наполовину-лунный мальчик! Я даже не знал, что такое возможно!
— За всю историю их было не больше десятка. Но ведь все сходится! Он всегда заранее знает, что мы сделаем.
— Неудивительно, что он ненавидит стопроцентников! Его семья погибла при аварии мега-крейсера. А кто водит мега-крейсеры?
— Только посмотри на него, — сказала Слинни. — Он такой же, как мы!
Человек с фальшивой кожей и фальшивым глазом разговаривал с кем-то в другой полицейской машине. Потом открыл дверцу, его собеседник вылез наружу и вместе с детективом направился к машине, где сидели Слинни с Иеронимусом.
Это была девочка.
Иеронимус не поверил своим глазам.
Шмет распахнул заднюю дверцу и, широко улыбаясь, заглянул в машину. Он смотрел прямо в лицо Иеронимусу.
— Сюрприз! — гаркнул Шмет и жестом предложил девочке садиться.
Она так и ахнула, когда забралась в машину и увидела Иеронимуса. Шмет сел рядом с ней, напротив двоих стопроцентников. Белвин запустил мотор, и машина влилась в поток транспорта.
— Привет, Окна Падают На Воробьев, — сказал Иеронимус с глубоким раскаянием в голосе.
В ее лице изумление сменилось печалью:
— Я тебя не выдавала!
— Я знаю.
— Он посадил меня на корабль и поднял в атмосферу. Соврал, будто бы мы отправляемся на Землю. Та проекция, что ты видел, — это я не улетала с Луны. Он отвез меня в Олдрин-сити. Я ничего ему не говорила, он сам догадался…
— В самом деле, Рексафин, она тебя не выдала, — засмеялся лейтенант Шмет. — Дежурный в гостинице тебя опознал по фотографии. Ну и, не буду скромничать, мой талант сыщика сыграл свою роль. Да ты и сам себя выдал. Все вы, стопроцентники, рано или поздно себя выдаете.
— А вы, пятидесятипроцентники?
— Что-что, мисс Мемлинг?
— Что слышали. Тяжело, наверное, посвятить всю жизнь охоте на тех, кто… Ну, скажем, представляет собой законченное целое, а не жалкую растерянную половинку.
— Давай, синевласка, копай себе могилку.
— Лейтенант Шмет, если я сейчас сниму очки, то увижу, что произойдет впереди нас на дороге. Если, например, там скоро случится авария, то я это увижу заранее и смогу спастись. Вам это, наверное, разрывает сердце. Если бы вы когда-то могли свободно смотреть на мир тем глазом, в котором у вас ЛОС, вы бы увидели, как падает мега-крейсер…
Не будь в машине Окна Падают На Воробьев, Шмет отвесил бы Слинни пощечину за такие речи, хоть это и была чистая правда. Сейчас он сдержался, только обратился к земной девочке, назвав ее именем, которое сам ей дал.
— Селена, позволь тебя познакомить — это очаровательная Слинни Мемлинг, подружка Иеронимуса Рексафина.
Окна Падают На Воробьев посмотрела на Слинни, ничем не показывая, какую боль причинили ей слова детектива.
— Я не его подружка.
Шмет покосился на Иеронимуса.
— Всем бы твои проблемы! Ну посмотрите только — две такие милые девочки! Как можно их не любить? Повезло тебе, парень! Часто ли увидишь в патрульной машине сразу двух таких красоток? Одна с Земли! Другая с Луны! И вот ведь беда какая — стоит тебе повиниться перед одной из этих барышень, ты тем самым признаешь свои преступления перед законом! Что же делать-то теперь? Разве лишь взять и разом во всем признаться. Слово за тобой! Земная девочка тебя не выдаст, отец тебя не выдаст, только сам. Иеронимус Рексафин, отвечай: показывал ты свои глаза без очков этой девочке, Окна Падают На Воробьев?
Иеронимус посмотрел на нее. Потом повернул голову и долго смотрел на Слинни. Потом перевел взгляд на лейтенанта Шмета.
— Я сделаю три признания. Я признаю, что всегда любил Слинни Мемлинг, с тех пор как познакомился с ней в третьем классе, хотя сейчас у меня такое чувство, словно мы только сегодня встретились. Я признаю, что люблю Окна Падают На Воробьев, и хоть мы познакомились всего два дня назад, у меня такое чувство, словно я знаю ее всю жизнь. И в-третьих, лейтенант, я признаю, что совершил акт оптической агрессии.
