Софья и Царство Тьмы - Чубарова Надежда Александрова (список книг .txt) 📗
Вода! Соня хлопнула себя ладонью по лбу. Как она могла забыть? Но как же ей сейчас опять пройти мимо дома Ивана? Соня вздохнула и вышла из своей комнаты. Она медлила, обдумывая, что скажет Ваньке при встрече. Мама вышла из кухни и застала Соню в этих сомнениях.
– Ты чего здесь? Где вода-то? – не понимая, что происходит, спросила она.
Дальше тянуть время было уже просто некуда. Соня еще раз вздохнула и решительно вышла на улицу. Она тут же оторопело остановилась и опустила руки: на крыльце стояло ее ведро, полное воды.
– Ванька… – тихо прошептала Соня.
Она огляделась. Ивана нигде поблизости не было. Наверное, он сразу после ее ухода обнаружил пустое ведро возле своей калитки и принес воды. Соня не смогла сдержать улыбки.
– Вот вода, – сказала она, поставив ведро на кухне.
– А почему сразу-то не занесла? – удивилась мама.
– Забыла, – Соня пожала плечами и улыбнулась.
– Как это? – еще больше удивилась мама. Соня ничего не ответила. Она только развела руками и ушла в свою комнату. А что она могла сказать?
Безвольно опустившись на кровать, Соня взяла подушку и, обняв ее, погрузилась в свои размышления: «А если мне сначала поцеловать какую-нибудь… ну я не знаю… какую-нибудь ерунду, которой не будет жалко. Какую-нибудь неодушевленную. Ну, например… вот хотя бы подушку! Или чашку. Хотя они же и так неодушевленные, они и так никогда не умрут. Нет, тут что-то другое… Постой… но я же целовала родителей, и Наташку, и Саньку вон сколько раз, и с ними ничего не произошло!» – Соня даже обрадовалась и улыбнулась, но тут же другая мысль заставила ее спрятать улыбку и обреченно опустить плечи: «Нет-нет, это другой поцелуй… Но как-то ведь другие ведьмы целуются? Или нет? Эх, такие вещи даже у Маргариты Тихоновны как-то неудобно спрашивать…»
Как же хорошо летним утром в деревне! Солнце не такое палящее, как днем, оно не обжигает, а лишь нежно ласкает своим теплом. Легкий ветерок обдувает свежестью и совсем не холодит. Птицы сообщают всем своими трелями, что они уже проснулись и радуются новому дню. Во всем чувствуется покой и умиротворение. Кажется, что даже проблемы, которые еще вчера были такими серьезными, с каждой секундой становятся все прозрачнее и легче. Соня стояла босыми ногами в прохладной траве и, закрыв глаза, старалась запомнить эти ощущения, чтоб потом вспоминать их зимой в городе.
– Завтрак готов! – Из дома сквозь распахнутую дверь послышался мамин голос.
– Уже иду! – отозвалась Соня и нехотя повернула к дому.
Вдруг за забором мелькнула тень. Соня пригляделась. Ей показалось, какая-то ссутуленная старушка, опираясь на палку, ковыляет вдоль дворов. Она то останавливалась, вглядывалась сквозь забор в глубь двора, то снова делала несколько шагов. Из-за кустарников, растущих вдоль забора, Соня не могла разглядеть лица старушки, но ей показалось, что она уже где-то видела эту согнутую чуть ли не пополам фигуру. Вдруг в просвете мелькнул длинный нос, свесившийся до самой губы, и глаза… почти белые, выцветшие, глаза. Это было всего лишь мгновение, но Соню будто током шибануло: «Кхарунда!.. Но этого не может быть! Разве она не уснула на сто лет вместе со всеми демонами в Царстве Тьмы?»
Соня выбежала со двора, чтоб развеять свои подозрения, но на дороге уже никого не было.
– Неужели показалось?.. – пробормотала Соня, оглядываясь по сторонам. Но нигде поблизости уже не было видно сгорбленной старухи, опирающейся на палку.
Соня еще какое-то время в раздумьях постояла на дороге, а потом вернулась в дом.
– Нет-нет, это не может быть Кхарунда… Если бы она спаслась от заклинания Страшилы, то не стала бы ждать целый год, чтоб добраться до меня, – рассуждала Соня. – Мне просто привиделось.
Она отмахнулась от этих мыслей, как от навязчивых мух, и вошла в дом.
– Что-то случилось? – спросила мама, глядя на задумчивую дочь.
– А?.. Нет, просто показалось, что увидела знакомую. Вот и вспомнилось разное…
– А вчера что? Ты уже не первый день какая-то странная ходишь.
– Да так… – Соня замялась, сочиняя причину своего настроения. – Книгу читаю, вот и обдумываю потом, представляю, переживаю.
– Понятно, – мама улыбнулась, но все же пристально посмотрела на дочь.
Соня выдержала ее пытливый взгляд, стараясь не подавать вида, что ей плохо.
– Ну ладно, – сказала мама. – Какие планы на сегодня?
– Никаких, – ответила Соня.
– И с друзьями ни о чем не договаривалась? – удивилась мама.
– Нет, – покачала головой Соня.
Вдруг в прихожей послышался шорох. В такие жаркие дни они держали входную дверь распахнутой, впуская свежий летний воздух. Только прозрачная тюлевая занавеска отделяла дом от улицы, преграждая путь комарам. Шорох повторился: кто-то робко топтался у порога.
– Есть кто дома? – По голосу Соня узнала Ивана.
– Проходи, Ваня, – сказала мама и повернулась к дочери: – А ты говорила, что не договаривались.
Соня тяжело вздохнула, вышла в коридор и вопросительно посмотрела на Ивана.
– Давай выйдем? – тихо предложил он и первый вышел на улицу.
Подозревая, о чем будет их разговор, Соня вяло поплелась за ним следом.
– Соня, – Иван взял ее за руку, – ты убежала тогда. Что-то случилось? Я тебя обидел?
– Нет, ничего не случилось, – Соня осторожно и как бы нехотя высвободила свою руку, – только ты так больше не делай.
– Почему? – Иван пристально смотрел в ее глаза.
– Ну… Потому что нельзя! – Соня попыталась выдержать его взгляд, но вскоре отвернулась.
– Что нельзя? Целовать тебя нельзя? – непонимающе спросил Иван.
– Да, нельзя. И не произноси при мне это слово! – раздраженно ответила Соня, сдвинув брови.
– Может, и дотрагиваться до тебя нельзя? – усмехнулся Иван, снова взяв Соню за руку.
– Лучше не надо… на всякий случай… – тихо пробормотала Соня и спрятала руку за спину. Пока ведь непонятно, чем еще она может причинить ему вред.
– Ты мне можешь объяснить?..
– Не могу! – отрезала Соня. – И если ты хочешь, чтоб мы с тобой и дальше общались, то ничего не спрашивай.
– То есть?.. – начал Иван.
– То есть мы с тобой будем по-прежнему друзьями. Только, пожалуйста, не испорти то хорошее, что есть между нами, – Соня жалобно взглянула на него. – Никогда не говори со мной на эти темы. И давай забудем эту историю, как будто ничего не было.
Иван растерянно замолчал. Не понимая, что происходит и какова причина такого поведения Сони, он пристально смотрел на нее, не сводя взгляда.
– Хорошо… Как скажешь, – наконец, после паузы произнес он. – Забудем… и будем по-прежнему друзьями. Раз ты этого хочешь.
– Ребята, сходим куда-нибудь? – послышался голос Жанны.
Иван и Соня одновременно повернули головы на зов. Жанна весело улыбалась и махала им рукой.
– Я не могу, – отозвалась Соня, – а Ванька… – она помедлила, глядя на него, – он свободен.
Она и сама не представляла, как тяжело дадутся ей эти два слова: горло как будто сдавило. Иван пристально смотрел ей в глаза и молчал. Соня выдержала его взгляд, а потом зашла в дом и закрыла за собой дверь. Прислонившись к стене и закрыв глаза, она судорожно выдохнула напряжение и боль. В носу щипало, слезы были готовы вот-вот брызнуть из глаз, и Соня из последних сил сдерживала их. Она куталась в тюль, висящий в дверном проеме, словно желая спрятаться от всех, чтоб никто не видел ее страданий.
– Соня, это ты? – спросила мама из комнаты.
– Да, мам… – приглушенно ответила Соня, подавив слезы.
Маргарита Тихоновна молча смотрела, как Соня задумчиво гоняет ложкой чаинки в чашке: она пыталась собрать их в кучку, а они непослушными маленькими хулиганами снова разбегались врассыпную.
– Ты хотела что-то спросить? – поинтересовалась она.
– Нет. То есть да… – Соня быстро подняла на нее взгляд и тут же отвела его в сторону. – Правда, что ведьмы могут привораживать?
– Правда, – ответила Маргарита Тихоновна и пристально взглянула на Соню.
