Планета лысого брюнета - Етоев Александр Васильевич (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Дяденьки, сидящие на скамейке, в восхищении пооткрывали рты.
– Теперь вернемся к нашим баранам. – Лысый снова сделался строгим, и дяденьки, сидящие перед ним, тревожно заерзали на скамейке. – Кроме тех задач, что поставлены перед вами на сегодня, а именно – выманивание у населения, и у детей в особенности, мелких колюще-режущих предметов бытового назначения, добавляю две следующие: во-первых – мальчик на проволочной ноге. Нужно сбить с этого мальчика весь гипс и шлакобетон, а проволоку, которая под ними находится, нарубить на кусочки и принести мне. Вторая задача будет сложнее. Живет здесь в одном дворе такой попугай Коломбо, который сутками сидит на шестке и следит, чтобы дети не лазали на газон пенсионера Бубонина. Шесток под попугаем – железный. Так вот, надо этот шесток спилить и тоже принести мне. Но сделать это следует незаметно, когда попугай спит. Само собой, работа будет оплачена – и, разумеется, порошком злости. Вопросы есть? У кого есть, поднимите руки.
Вопросов у помощников не было.
Глава 6. Погоня
Сонное, усталое солнышко плыло по пустынному небу. День приближался к вечеру, и солнце из-под ленивых век оглядывало свои владения. Внизу все было спокойно, лишь на крыше в районе автовокзала дрались из-за кусочка сыра две пощипанные жизнью вороны. С легким сердцем по небесным ступенькам можно было спускаться за горизонт и укладываться до утра спать. Солнышко протяжно зевнуло, деликатно прикрывая зевок подвернувшимся кучевым облаком, и еще раз посмотрело на город. Вороны, успокоившись, разлетелись, зато в районе высотных многоэтажек вдоль забора, огораживающего пустырь, быстрым шагом передвигались двое. Один был лысый в длинном плаще и в нечищеных со дня покупки ботинках. Второй был маленький с несчастным лицом, тоскливым голосом и выплаканными глазами. Солнышко пригляделось внимательней и увидело, что это Пашка Моржов.
– Четыре вилки! – кричал он лысому, пытаясь обойти его слева и целясь ему в голое ухо. – Штопор! – Пашка переменил тактику и попытался обойти лысого справа. Но череп, замаскированный под серьгу, стороживший ушную раковину, так зловеще взглянул на Пашку, что у того онемели ноги.
Лысый сразу ушел вперед. Пашку он как будто не замечал. Спрятав руки в карманы плаща и низко наклонив голову, широкой великаньей саженью он мерил перед собой дорожку – впрочем, кроме этой сажени и, отчасти, блестящей лысины, великаньего в нем не было ничего.
– Ну постойте же! – прокричал Пашка в удаляющуюся от него спину. – Я сегодня все обещал вернуть! Возьмите ваши несъедобные шарики, а мне отдайте назад четыре вилки, штопор и брошку, она тоже чужая. Дяденька, ну пожалуйста, – вспомнил Пашка вдруг волшебное слово. – Остановитесь хоть на минутку!
Лысый посмотрел на часы, затем – через плечо – на Моржова. Остановился, надел очки, повернулся и сказал потерпевшему:
– Отстань от меня, мальчик, я с тобой не знаком. Я вообще тебя в первый раз вижу. Но даже если бы это был действительно я, то ты не смог бы меня отыскать по простой причине. На мне же плащ, заметающий все следы, я купил его за большие деньги в Одессе у одного знакомого контрабандиста, земля ему будет пухом.
– Дяденька, ну отдайте! – стоял на своем Пашка. – Нехорошо обманывать человека.
– Что значит «нехорошо»? А ты поступил хорошо? Три вилки из четырех, которые ты мне дал, были с кривыми зубьями, а на четвертом одного зуба вообще не было.
– Это были Улькины вилки. Она сказала, что если я сегодня эти вилки ей не отдам, она всем расскажет, какой я ворюга, и со мной во дворе никто не будет больше дружить.
– Не знаю я никакой Ульки, – отмахнулся от него лысый.
– Как? – удивился Пашка. – Улька Ляпина, которая супердевочка.
– Супердевочка? – Лысый задумался. – А не та ли это рыжая дылда, которая делает ушами вот так? – Лысый оттянул уши, показывая, как она это делает, отчего они из лимонно-банановых превратились в рябиново-помидорные, затем их со щелчком отпустил.
– Она самая, – подтвердил Пашка.
– Все равно не знаю. – Лысый помотал головой. – И тебя не знаю. И вообще твоя минутка прошла. – Обладатель серьги и лысины повернулся к Пашке спиной.
– Вилки и штопор с брошкой! – Пашка топнул ногой в кроссовке. – Это вы их взяли! Отдавайте, они чужие!
– Кхе-кхе-кхе, – рассмеялся лысый противным кашляющим смешком. Этот смех, как сухая вата, набивался в уши, за шиворот, и уши ёжились будто бы от щекотки, а шея начинала зудеть. – Кхо-кхо-кхо, кха-кха-кха, поищи дурака, кхе-кхе-кхе, кху-кху-кху, повезло дураку! – Он подпрыгнул, перевернулся в воздухе, приземлился и пошагал дальше.
В это время из-за колючих кустов нависающего над дорожкой шиповника показалась супердевочка Уля.
– Здрасьте, – сказала Уля, удивленно глядя на Пашку, – вот ты, оказывается, где. – Тут она увидела на дорожке удаляющуюся фигуру лысого. – А вот, оказывается, где подлый трус и мелкий мошенник, выманивающий папины штопоры и чужие мамины брошки у некоторых неразумных детей. Эй, дяденька, ну-ка стойте! Ну-ка отдавайте обратно то, что выманили вчера у Пашки!
Уши лысого сделали разворот.
– Кхе-кхе-кхе, – ответил он Уле, корча ей затылком гримасы, – а ты меня догони! Догонишь, отдаю тебе вилки, штопор и брошку твоей ненаглядной мамочки. Не догонишь – всё оставляю себе. Только кишка тонка догнать чемпиона мира по запутыванию следов и уходу от любого вида погони!
– Значит, говорите: тонка? – ответила хвастуну Ульяна. – А вот мы сейчас посмотрим, тонка или не тонка. – И супердевочка Уля Ляпина бросилась догонять лысого.
Лысый бежал вприпрыжку, нахрюкивая на бегу мелодию из кинофильма «Неуловимые мстители». Белый шар его головы, удерживаясь на веревочке шеи, летел от преследуемого отдельно – видимо, придавая лысому дополнительную подъемную силу. Уле хорошо было слышно, как усталый вечерний ветер полощется у него в ушах и брякает пиратской серьгой. Еще она слышала за собой вялый топот подошв Моржова и пересвистывание его ноздрей.
Первые минуты погони расстояние потихонечку уменьшалось. Уля ведь была супердевочка, а какая нормальная супердевочка не захочет потягаться с нахалом, который утверждает хвастливо, что он чемпион мира по уходу от любого преследования.
«Знаем мы таких чемпионов, – усмехалась на бегу Уля. – Папа тоже вот однажды поспорил с дядей Игорем на моем дне рождения, что дотянется левой ногой через спину до своего правого уха. Потом два месяца с радикулитом лежал, а до уха так и не дотянулся».
Они бежали по широкой дорожке, которая с четырех сторон окружала деревянный забор, охраняющий будущее строительство большого кооперативного гаража на пятьсот машин. Лысый добежал до угла, глумливо помахал Уле ручкой и, развернувшись на девяносто градусов, пропал за поворотом дорожки. Когда Уля добежала до поворота, лысый был уже далеко. Он двигался стремительными прыжками, как какой-нибудь гигантский кузнечик, сбежавший из съемочного павильона голливудской кинофабрики грёз.
На самом деле, все объяснялось просто. У лысого к подошвам ботинок были приделаны металлические пружины, похищенные из матраца в гостинице, в которой лысый временно снимал номер по фальшивому паспорту на имя Евтюхова Александра Васильевича.
Уля этого, конечно, не знала и очень удивилась увиденному. Не знала она и про злой порошок, который, кроме злости и зависти, увеличивал ход ноги. Если честно, она внутренне приуныла, внешне же оставалась прежней – уверенной и настроенной на победу.
Супердевочка прибавила скорость, но толку от этого было мало. Лысый ушел вперед и с каждым шагом удалялся все дальше.
Тут она услышала позади восторженные вопли Моржова. Уля на бегу обернулась.
– Мухи! – орал Моржов голосом фаната «Зенита». – Мухи! Атака с воздуха! – Он тыкал пальцем в многоквартирный дом, росший среди дохлых деревьев по правую от дорожки сторону.
Уля посмотрела туда и инстинктивно пригнула голову. Из форточки инженера Тигеля, проживающего на восьмом этаже, вылетела живая лента, перестроилась на лету в спираль и, скрипя слюдяными крылышками, упала на ближайший газон. Сразу же газон из зеленого превратился в кошмарно-черный. Но на этом аттракцион не кончился. Следом за мушиным десантом из квартиры того же Тигеля, но теперь уже с балкона, а не из форточки, поднялось что-то резиновое и плоское, похожее на большую грелку. На грелке со счастливым лицом, по-турецки подвернув ноги, восседал инженер Тигель. Был похож он на Старика Хоттабыча, не хватало только бороды до колен, чалмы и классического халата.