Мила Рудик и кристалл Фобоса - Вольских Алека (е книги .TXT) 📗
На следующий день известие о ночном происшествии разлетелось по всему Львиному зеву.
Был выходной, и меченосцы разбрелись по Дому — делать домашние задания на понедельник. Однако вместо этого, сгрудившись в кучки, все окружили очевидцев полуночных событий и требовали от них подробностей. В гостиной разговоры шли особенно оживленно, поэтому Мила, Ромка и Белка отправились в читальный зал.
В читальном зале, кроме Берти в компании Пентюха и Тимура, больше никого не было. Берти и Пентюх, сидя друг против друга, играли в «Поймай зеленого человечка», а Тимур, мерно раскачиваясь на задних ножках стула, читал какую-то книгу.
Мила, Ромка и Белка зашли и сели за один из столиков недалеко от Белкиного брата и его друзей. Пока Белка раскладывала на столе принесенные с собой конспекты и учебники из библиотеки Думгрота, Мила невольно подслушала разговор Берти и Пентюха.
— Что, так вот и стоял? — недоверчивым тоном спросил Пентюх и как бы между прочим добавил: — Вот этого карлика я забираю, тут мой гном подежурит.
— Да на здоровье. Бери — что мне, жалко, что ли? — так же буднично ответил Берти и тоже в одно мгновение изменил интонацию: — Стоял, стоял! Еще как стоял! Клыки наружу, хвост трубой. Зрелище не для слабонервных, я тебе скажу!
— Слушай, — протянул Пентюх, размышляя над вариантами следующего хода, пока Берти собирался сделать свой, — но утром он сидел — как всегда. Совершенно никаких изменений. Неужели, кто-то и правда пытался пробраться в Львиный зев? Зачем?!!!
— Зачем — не знаю, — ответил Берти и вновь изменил интонацию на невыразительную: — Пегас отдыхает в сторонке, бью вурдалаком. И тут же продолжил с прежним воодушевлением: — Но кто-то точно хотел к нам залезть! Пентюх, дружище, тут без вариантов! Какой-то псих (явно в Львином зеве не учился) попытался проникнуть внутрь наших башенок. Я б его сам растерзал за такое. Думаю, именно это Хранитель и собирался сделать.
— А этот тип смылся, выходит? — задумчиво потирая подбородок и глядя на доску, где только что стало на одного пегаса меньше, поинтересовался Пентюх.
— Угу, — кивком головы подтвердил Берти. — Враг с позором бежал. — Он поднял глаза на приятеля и невозмутимо добавил: — И ты бежал бы на его месте. Наш Хранитель покрупнее обычного льва. Раза в полтора, как минимум. Да и… он ведь не какой-нибудь там заурядный лев, согласись. Кто его знает, на что он способен в гневе. Ходить собираешься?
— Собираюсь. Просто медленно собираюсь, — ответил Пентюх с такой же невозмутимостью.
С минуту они помолчали, сосредоточенно изучая доску. Потом Пентюх хмыкнул и воскликнул:
— Нет, ты точно не сочиняешь?! Прям вот так вот и стоял?!
Берти картинно вздохнул, разводя руки в стороны, словно возмущался проявленному к его словам недоверию.
— Да зуб даю!!! — экспрессивно воскликнул он.
Тут в читальном зале раздался грохот — стул, на котором раскачивался Тимур, перекинулся вместе с ним.
Берти и Пентюх бросились к приятелю на помощь. Когда над их столом появилась голова Тимура, он мучительно кривился, как от зубной боли.
— Дружище, извини, — сочувственно протянул Берти, виновато сморщив физиономию. — Я забыл.
— Угу, — промычал в ответ на это Тимур, не в силах разомкнуть челюсти, чтобы произнести хоть слово.
Мила почти моментально поняла, почему извинялся Берти. Все-таки, когда тема зубов — самый большой страх человека, то о зубах в его присутствии лучше не вспоминать.
* * *
— И что ты думаешь по этому поводу? — спросила Мила у Ромки, когда вечером друзья остались в гостиной втроем.
Белка увлеченно листала «Троллинбургскую чернильницу», нервно при этом поглядывая на лежащий рядом учебник по антропософии. Когда они выходили из читального зала час назад, она вслух пообещала себе самой до конца дня больше не притрагиваться к учебникам и теперь пыталась сдержать свое обещание.
Ромка заметил Белкины терзания и усмехнулся, потом, вспомнив, что Мила задала ему вопрос, повернулся к ней.
— А что тут думать? Похоже, Берти на сто процентов прав: кто-то пытался проникнуть в Львиный зев. Вариантов всего два: либо кто-то пытался выйти, либо кто-то пытался войти. Никто не пропал, о чем говорит хотя бы то, что Альбина никого не искала, не ходила по комнатам, не смотрела, все ли спят в своих постелях. Ну, кроме тех полутора десятков меченосцев, которые проснулись от рычания Хранителя, разумеется. Получается, первый вариант отпадает, и остается только второй.
— Но это ужасно! — воскликнула потрясенная Белка. — Кому и зачем это могло понадобиться?
— Вот и я в толк не возьму: кому и зачем, — согласился Ромка.
Мила вздохнула.
— Помните, в начале учебного года в Золотом глазе был объявлен карантин?
— Ну и что из этого? — удивленно округлил глаза Ромка.
— Я не могу объяснить, но мне почему-то кажется, что эти события как-то связаны. Я имею в виду, карантин в Золотом глазе и попытка проникновения в Львиный зев.
Ее друзья не торопились с ответом: Белка растерянно моргала, а Ромка, судя по нахмуренному лицу, размышлял над словами Милы.
— Ну, допустим, — наконец сказал Ромка, — я понимаю, почему тебе так показалось. И в Золотом глазе в сентябре, и сейчас в Львином зеве произошли события из ряда вон выходящие. Известие о карантине златоделов даже нашу Альбину тогда заставило удивиться, хотя всем известно, что Альбина в принципе удивляться не способна. Ну а после вчерашнего события все меченосцы стоят на ушах: никто не может припомнить, когда такое было, чтобы кто-то пытался забраться в Львиный зев. — Ромка почесал в затылке и продолжил: — Но, если честно, больше никакой связи я между этими двумя случаями не вижу.
— А больше и не надо, — ответила Мила. — На протяжении одного учебного года происходят два исключительных события, в которых фигурируют Дома факультетов. Не может быть такого, чтобы не было какой-то связи.
— Может, простое совпадение? — нерешительно предположила Белка.
— Ты как хочешь, а я не верю в такие совпадения, — отрезала Мила.
— Да уж, — мрачно протянул Ромка, — когда четверо студентов Думгрота сражены каким-то странным колдовством, которое даже пояснить никто толком не может, а по Троллинбургу гуляет эпидемия страха, то в совпадения поневоле перестаешь верить.
— Между прочим, — задумчиво сказала Мила, — мы до сих пор ничего не знаем о том, что тогда произошло в Золотом глазе. Никто ничего так и не объяснил. Карантин закончился так же внезапно, как и начался. Златоделы вернулись на занятия. Как будто и не было ничего. Вам не кажется, что здесь что-то не так?
— Да, подозрительно, — согласился Ромка.
— Было бы неплохо спросить у кого-нибудь из златоделов, что у них там произошло тогда. — Мила закусила губу, продолжая прокручивать пришедшую ей на ум идею.
— Можно спросить у Гарика, — предложил Ромка. — Во-первых, он наш куратор, а во-вторых, он, кажется, единственный златодел, который нормально относится к меченосцам.
— Мне кажется, он ко всем хорошо относится, — механически уточнила Мила. — Но, по-моему, это не поможет.
— Почему? — не понял Ромка.
— Да потому что он не находился тогда в Золотом глазе. Когда он показывал нам особняк Черной кухни, у меня сложилось впечатление, что он и сам был не в курсе, что произошло в его Доме. И даже если им потом все как-то объяснили, то это не значит, что им сказали правду. Если уж Амальгаме или там еще кому-то показалось, что лучше умолчать о произошедшем в Золотом глазе и не объяснять ничего двум другим факультетам, то они могли и от своих все скрыть по причине такой секретности.
— И что ты предлагаешь? — спросил Ромка, вопросительно приподняв брови. — Пойти и спросить обо всем у самой Амальгамы? — Он вдруг оживился. — А что?! И правда, пусть все выкладывает начистоту. А если не захочет, то мы ее заставим! Мы такие страшные ребята! Она нас увидит — и сразу все расскажет.
— Ценю твой юмор, — Мила с упреком посмотрела на приятеля, пытавшегося скрыть улыбку в уголках губ. — А вот спросить об этом у кого-нибудь из тех златоделов, которые в тот день находились в Золотом глазе, было бы неплохо.
