Люди крыш. Пройти по краю - Романова Любовь Валерьевна (чтение книг txt) 📗
— Вот он, рычаг управления человечеством! — прошептал Глухой, беря игрушку из рук начальника службы безопасности. — Лапа Крысоматери, меняющая ход истории! Пора!
Он вытянул пультом вперед и с силой вдавил одну-единственную кнопку. Где-то в глубине подземелья триста шестьдесят три металлические заслонки с тихим скрежетом поползли вверх.
— Пора! — сказал Старый, и поблескивающее голубыми нитями полотно Грибницы съежилось, открывая перед Женей проход в темный коридор. — Уже бегут.
— Я так и не прошла четвертого посвящения! — Неожиданная мысль застала ее врасплох. Как она могла об этом забыть?
— Теперь уже поздно. Либо посвящение проходить, либо город спасать! — вместо прощания усмехнулся гриб.
Она шагнула на чуть влажный песок и оглянулась. Стена, вспыхнув стаей голубых светлячков, стянула прореху. Теперь сзади снова была глухая кирпичная кладка. Женя вздохнула. Ей стоило немалых сил убедить Тима отпустить ее одну. Он все никак не мог поверить, что непутевая ученица сильнее всех членов маленького отряда, вместе взятых. Пришлось даже устроить небольшое показательное выступление с подвешиванием, на удивление, покорного грызуна на паре фибр.
Коридор справа снова ничем не отличался от коридора слева. Только кошачий слух подсказывал, что с одной стороны уже топочет бесконечная армия зараженных крыс, а с другой, не так далеко, шумит выход на поверхность. Если она сдастся, то поток грызунов вырвется из дверей подвала той самой стройки, где алеет на стене слово «ХАОС».
Женя повернулась лицом к невидимой пока крысиной орде. Подняла руки. Опустила. Она вдруг почувствовала себя ужасно глупо. Одна в огромном коридоре. Да еще со вскинутыми, точно у мага из книжек крыланов, руками. Как дура!
Стало страшно.
Пока изображала перед парнями валькирию — не боялась. Пока слушала последние наставления старого Синегриба — не боялась. А стоило выйти к месту будущего сражения, как колени начали подгибаться. И ладони вспотели.
Темнота далеко впереди пришла в движение. Задрожала и наполнилась сладковатым запахом гниения. Черная масса, подобная густой зловонной жиже, устремилась по коридору. Из боковых ответвлений в нее вливались все новые и новые ручейки, превращая несущуюся стаю в неуправляемый селевой поток.
Это были не просто крысы. Каждая размером с крупную кошку. Остромордые, лоснящиеся звери бежали, тяжело переваливаясь с лапы на лапу. Писк орды казался монотонной мелодией, похожей на повизгивание сломанной шарманки. От этого звука все волоски на теле становились дыбом, а сердце замирало не в силах совершить очередной удар.
На Женю накатило омерзение. Спину защекотали холодные струйки пота. К горлу подступил кисловатый комок. Она не ожидала, что вид многохвостого и многолапого монстра окажется таким отвратительным. Женя готова была сражаться с обученными убийцами, но не с приступами тошноты.
Инстинктивно она перешла в режим ускорения. Крысы замедлили бег, но продолжали наступать с неумолимостью бульдога, ползущего к горлу слабеющей жертвы. Боковым зрением Женя различила легкое движение. Из стены на песчаный пол ступил гибкий, испускающий белое сияние зверь размером с африканского льва. Или даже крупнее.
«Лунная кошка! — не столько догадалась, сколько почувствовала Женя. — Пришла помочь!»
Следом за кошкой с потолка спикировал огромный грифон. От его оперения сотни золотых зайчиков прыснули по обшарпанным стенам коридора.
«Светлый Фарагот! — В носу защипало. — Прилетел, дружище».
Из пола, словно из морской глади, поднялась темноволосая девочка. Теперь она была куда выше Жени, вровень с Грифоном и Кошкой.
«Маленькая А-но. Точнее, Большая А-но. Соскучилась в своей пещере!»
Женя больше не была одна. Три полупрозрачные фигуры — тотемы фратрий — встали за ее спиной, готовясь вместе с ней принять удар мохнатого чудовища. Она сделала глубокий вдох, сжала в руках две фибры потолще, выждала, когда крысы будут совсем близко, и ударила хлыстом воздуха.
— Не кисните, парни! — радостно сообщил Малой, едва щель в стене окончательно пропала, эффектно выбросив на прощание сноп синих огоньков. — Помощь придет! Вовремя или чуть позже!
— Исчезни! — прошипел Тим.
Его раздражал нахальный гриб. И без него было тошно. Главным образом, потому что Женька отправилась в одиночку сражаться с крысами. Ну, какая же дура эта девчонка! И чего он только повелся на ее уговоры? Но менять что-либо было поздно.
— Исчезаю! С превеликим удовольствием! — Малой совсем не горел желанием попасть в пекло сражения. Такое понятие, как отвага, не отягощало совесть говорящих маслят.
Как только Малой сделал ножку, Тим спрыгнул с крысы. Теперь одной боевой единицей в их маленьком отряде стало больше. На счет Чухоня Тимофей не обольщался. Хоть у того и были способности крысюков, участвовать в настоящих драках парню не доводилось. Тим это сразу почувствовал, но носом тыкать не стал. Сам он за два года у людей крыш успел потренироваться в доброй сотне схваток. А Чухонь, похоже, только тоннели рыл да шерстокана воспитывал. Ну и фратрия парню досталась! Одна надежда на крысу. Хотя пока она, несмотря на размеры, темперамента не показывала. Скорее, вела себя, словно престарелая кляча. Дали пятками по бокам — пошла, перестали понукать — встала. Травку жует. Ладно, как только побегут первые крысы, все станет ясно.
Но случай проверить своих партнеров, подвернулся чуть раньше, чем рассчитывал Тим. Четыре чернильных сгустка приземлились на пол коридора. Два орга в масках справа и один слева вместе с горбатым лысым крысюком. Он шевельнул белесыми кустами бровей и ехидно глянул в сторону Чухоня.
— Вот, значит, ты где. Наш великий чесальщик!
Тим успел заметить, как его напарник прижался к крысиной спине, словно хотел спрятаться в жесткой шерсти зверя. Похоже, у парня с лысым водились старые счеты. Не тратя время на выяснение, кто кому задолжал, Тимофей бросился к ближайшему оргу. Нужно было не дать убийцам загудеть.
То, что происходило с молодым крысюком дальше, Тимофей видел краем глаза. Он был занят своим противником. Уворачивался от ударов и пытался пробить кошачьими когтями его ноздреватую броню. Но не заметить, как огромная крыса встала на дыбы, было невозможно даже в пылу схватки. Ее морда взмыла к верхнему краю коридора, а потом обрушилась на одного из оргов. Убийца захрипел, сползая с длинных зубов зверя, — две оранжевые сабли прошили его насквозь от ключицы до бедра.
Одновременно чешуйчатый хвост отшвырнул другого орга метров на пятьдесят. Гвардеец Глухого почти сразу вернулся на поле боя, но крыса вновь пустила в ход свои зубы. Голова в черной маске ударилась о бетонную стену и отлетела прямо под ноги Тимофею.
Тот не обратил внимания на подобную мелочь. Он пытался вывернуться из вытягивающих силу объятий убийцы. Это давалось сыну Лунной кошки так же плохо, как попытки избежать обязательного поцелуя с Мамашей Мурр. Толстуха обожала при встрече чмокнуть «рыженького мальчонку» в макушку.
Горбун вступил в сражение, чуть позже остальных. Учтя боевую мощь крысы, лысый взмыл над зверем, собираясь приземлиться ему на спину. Он совершил ту же ошибку, что и Тим, — недооценил жалкого хлюпика. Чухонь отклонился, точно уступая ему место на шерстяной холке, а потом мощным ударом вмиг покрывшегося костяными пластинами кулака изменил траекторию полета горбуна. Вместо спины зверя крысюк очутился под его передними лапами.
Приглушенный хруст.
Резкий свист.
И грудная клетка лысого под тяжелой тушей зверя превратилась в плоскую отбивную. Длинное лицо крысюка на мгновение стало почти приятным, когда его облагородило выражение крайнего изумления. Чухонь умудрился поразить воображение Горбуна. Но чем именно, он рассказать не успел. Из его рта хлынула кровь, а корявые пальцы перестали судорожно шарить по полу. Один из главных помощников Глухого погиб, так и не увидев наступления нового мира.
