Лис Улисс и потерянный город - Адра Фред (бесплатные версии книг .TXT) 📗
– Знаю, – усмехнулась Берта, многозначительно поглядев на друга.
– Ребята, хочу вам заметить, – подал голос Евгений, – что сюда движутся какие-то недовольные. Подождем, чтобы познакомиться, или быстро свалим?
– Свалим! – решительно ответил Константин, подавая друзьям пример.
Они расслабились и замедлили шаг, только когда оказались в пределах города, на освещенной фонарями улице, между снующими туда-сюда Бумажными Зверями.
– И что же теперь делать? – озадаченно сказала Берта. – Мы так ничего толком и не выяснили.
– У меня есть идея… – осторожно произнес Евгений.
– О-па! Еще одна! – поразился Константин.
– Только она немного странная… – предупредил пингвин.
– Ха! Кто бы сомневался!
– Я думаю, надо поговорить с Флейтистом-В-Поношенном-Пальто.
Друзья остановились.
– Хм… – задумалась Берта. – Что-то в этом есть. Но я не могу понять, что.
Евгений взялся объяснить:
– Это на уровне интуиции. Ситуация очень странная. И Флейтист очень странный. Так кого же спрашивать, как не его?
– Дебильная идея, – прямолинейно высказался Константин. – А это означает, что она будет принята. Так мне подсказывает опыт.
Опыт подсказал ему правильно. Большинством в два голоса было решено ближе к ночи отправиться в дом Неизвестного Гения, где они впервые увидели Флейтиста. Может, им повезет снова с ним встретиться. А пока надо вернуться в гостиницу и передохнуть.
Отдых Берты был прерван визитом Бенджамина Крота. Морда влюбленного археолога выражала гамму чувств. В гамме числились: любовное томление, страдание, раскаяние и надежда. Крот протянул Берте гвоздику. На этот раз лисичка была настроена благосклонней, чем прежде, и цветок приняла. К гамме енотовых чувств прибавилась осторожная радость.
Берта подумала, что три поклонника за один день – это круто. Она идет на рекорд. И ни капли не удивится, если сегодня с признаниями в любви появятся еще волки-мафиози, Проспер и, допустим, Папа Башенка. Лисичка вздохнула: увы, даже если и так, это будет количество, но никак не качество.
Бенджамин Крот расценил ее вздох по-своему.
– Вас тяготит мое общество? Моя любовь вам не в радость?
Берта посмотрела на него с озорным интересом.
– Скажите, Крот, а почему вы так уверены, что любите меня? Может, у вас ко мне не любовь, а просто сезонное увлечение, которое скоро пройдет само собой?
– Как вы можете так говорить! – ужаснулся енот. – Да я полюбил вас… – он запнулся.
– С первого взгляда? – насмешливо предположила Берта.
– Э… Если честно, то с третьего.
Берта рассмеялась. Крот обиделся:
– Вы не верите в любовь с третьего взгляда?
Берта не ответила и, решив, что довольно лирики, перешла к делу:
– Вы выполнили задание? Видели Лиса Улисса?
– Конечно! – глазом не моргнув, соврал Крот. – Я же обещал!
– Где он? – нетерпеливо спросила Берта.
Археолог замялся.
– Видите ли… Ну, в общем…
– Та-ак… – нахмурилась Берта.
Крот поежился.
– Он не сказал, где он. Уж я спрашивал, спрашивал…
Лисичка гневно сверкнула глазами.
– Вы не выполнили задания!
– Нет-нет! Погодите! – засуетился Крот. – Зато он просил передать вам нечто важное!
– Что именно?
– Он сказал… Э-э… Сказал… – Кроту пришла в голову спасительная мысль: он же может выдать за слова Лиса Улисса то, что намеревался сообщить прекрасной агентше сам. – Он сказал, что вы не можете оставаться в городе! Здесь опасно!
– Это почему еще?
– Тут повсюду Бумажные Звери! Это очень плохо!
– Но они же безобидные.
– Не в этом дело. Просто… Ну… Это плохо, когда появляются Бумажные Звери. Это как симптомы болезни.
Берта встревожилась. Ей не нравилась осведомленность Крота о Бумажных Зверях. Опять этот Улисс приходит во сне кому ни попадя и разбалтывает секреты!
– Болезни?
– Вроде того. Бумажные Звери – это признак времени. Больного времени – плохого и опасного. Затем могут появиться Деревянные Звери. Это будет значить, что болезнь прогрессирует. Ну а если придут Железные… Об этом лучше не думать.
Берта какое-то время переваривала услышанное.
– Вам надо уехать, и как можно скорее, – добавил Крот.
– А сами почему не уезжаете? – подозрительно спросила лисичка.
– Я хочу уехать. Еще чуть-чуть поищу сокровища и свалю отсюда куда-нибудь подальше.
– Ну, значит, и у меня пока есть время в запасе, – заключила Берта.
– Но… – начал было Крот, но лисичка не дала ему договорить:
– Мне нужно знать, где Улисс! Да что вы в самом деле, не можете сделать такую простую вещь, как поспать побольше и все для меня узнать?!
– Так ведь…
– Вы меня любите или нет?!
– Конечно, да!
– Тогда идите и спите! Немедленно! Если завтра не скажете, где Улисс, можете забыть о моем существовании! И о своем тоже!
Бенджамин Крот чувствовал себя несчастным. Но делать было нечего. Повесив голову, он понуро удалился к себе в номер заслуживать благосклонность дамы сердца.
Текущий выпуск «Вечерней правды» был объявлен «экстренным», содержал «сенсационные материалы» и разошелся за считаные минуты. Вся первая полоса была посвящена злодеяниям Башенок и несчастьям крыс. На этот раз информация сопровождалась ужасными фотографиями, «добытыми сотрудниками газеты с риском для их жизней». На одном снимке было видно, как вооруженный ружьем Теодор Башенка с перекошенной от злости мордой гонится за тремя насмерть перепуганными крысятами. Подпись под фотографией гласила: «Жестокие развлечения: Башенки охотятся на беззащитных крысят». Беззащитным крысятам была посвящена и другая вызывающая оторопь фотография: множество истощавших детенышей корчатся на земле в голодных судорогах. И подпись: «Генерал Гаубиц: Башенки пробрались к нам и съели все запасы». Крысиную подборку венчал гигантский заголовок: «Башенки уморили голодом миллионы крыс». В самом низу страницы крохотными буковками неуверенно и стыдливо чернел заголовочек «Опровержение Башенок по поводу публикаций в наших газетах», но вместо текста, уже нормальными буквами, было набрано: «Не принято в виду наглости и бессовестности опровергающих».
На развороте помещались интервью, взятые деятельной Катериной у некоторых видных горожан.
В первую очередь – с мэром Вершины. Главный тигр города в осторожных выражениях высказывал глубокую озабоченность бессердечностью и гнусностью Башенок, из-за которых городу угрожает конфликт с крысами. Он добавил, что, как ему сообщили, некоторые отчаявшиеся крысы совершили грабительские нападения на ряд почтенных вершинских домов, вместо того чтобы совершить их на Дом на Окраине, где и живут виновные. И хотя крысиный предводитель генерал Гаубиц принес извинения за неприятные инциденты, лично он, мэр Вершины, крайне встревожен и призывает Башенок одуматься и пересмотреть свою антикрысиную и, по сути, антивершинскую позицию, пока из-за них еще кто-нибудь хороший не пострадал.
(Интересно, что когда Катерина, закончив интервью, покидала кабинет мэра, она заметила на стене древнее золотое блюдо с танцующими саблезубыми тигрицами.)
Полной неожиданностью для читателей явилось открытое письмо Альфреда Муравейчека. Он передал его Катерине, когда та заявилась к нему в камеру взять интервью. Но никакого интервью не понадобилось, так как письмо было и так более чем красноречиво.
Прежде всего Похититель заявлял, что провел в тюрьме несколько долгих часов, которые полностью его изменили. И теперь он искренне раскаивается в содеянном и умоляет девушек простить его, хотя сам он себя простить никогда не сможет и вообще считает, что за его преступления даже смертная казнь – слишком слабое наказание. Поэтому он советует к этой мере не прибегать, чтобы не вышло, будто он легко отделался. А похищенных девушек он любил совершенно искренне и любит до сих пор.
Далее Муравейчек заявлял, что он чувствует себя не вправе осуждать Проспера, так как сыщик просто выполнял то, что казалось ему долгом. Хотя, конечно, совершенно непростительно, что этот пришлый лис посягнул на единство и сплоченность вершинского общества. Мерзко поступил Проспер, подло и гадко, но Муравейчек не имеет к нему претензий.
