Секрет черного камня - Булычев Кир (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗

Филин запел боевую песню. Алиса всю ее не запомнила, потому что слова были корявые, но пару куплетов запомнить смогла. Вот как это звучало:

За свободу, за свободу,

До последнего солдата!

Потому что ненавидим

Супостата, супостата!

Вы сожгли родные села,

Разбомбили города!

Мы за это твой поселок

Уничтожим без следа!

Там были еще слова, такие же глупые, но музыку подобрали так умело, а человек-филин прыгал так заразительно, что постепенно все подхватили эту песню ненависти и сами начали ненавидеть проклятых врагов. Даже Алиса услышала свой голос – оказывается, она подпевала Филину, а стоявший рядом Остап не только пел во весь голос, но еще и подпрыгивал.

Алиса не знала, сколько времени прошло. Когда всем разрешили сесть на пол и немного подремать вместо обеда, Однорукий громко сказал ей:

– Теперь-то ты самолет не угонишь.

– Почему? – удивилась Алиса.

– Потому что ты уже ненавидишь наших врагов! Теперь они стали и твоими врагами! Ты готова жизнь отдать за нашу свободу!

– Конечно! – воскликнула Алиса.

Ведь именно этого Однорукий от нее и ждал.

К вечеру подошла очередь Остапа учиться летать. Он долго отнекивался, говорил, что принесет больше пользы на земле.

– У меня же почерк хороший! – кричал он. – Меня везде в писаря брали. Сам батька Махно меня в писаря брал!

Но так как на этой планете никто не знал, что такое писарь и кто такой батька Махно, то пришлось Остапу садиться в деревянный самолет. Алиса видела, как он кружил в самолете по двору, но долго не взлетал.

– Ты почему так плохо летал? – спросила Алиса, когда они вернулись в казарму.

– Я не плохо, – ответил Нетудыхата, – но без желания.

– А ты учись, учись, – сказала Алиса. – Иначе, как мы убежим?

– Неужели бежать надо?

– А ты как думал!

– А если нас поймают? Судить ведь будут. За дезертирство.

– Мы в эту армию не записывались, – сказала Алиса. – Так что и дезертировать из нее не можем.

– А кто нас послушает?

Алиса согласилась с Остапом, но все равно велела ему летать получше.

А вечером случилось вот что.

Не успели они улечься, как снова завыла сирена.

По спальне бегали солдаты, повариха и Однорукий. Они кричали:

– Все в укрытие! Все в бомбоубежище! С собой ничего не брать! Скорее, скорее!

Дети попрыгали в узкую щель, выкопанную вдоль стены казармы, а Однорукий, солдаты и повариха побежали в погреб.

Было темно, по небу бегали цветные лучи, издали доносились взрывы.

Гаррик, сидевший в щели рядом с Алисой, сказал:

– Теперь часто налеты бывают.

– А почему вы не вылетаете навстречу?

– Думаю, самолетов мало осталось, – сказал Гаррик. – Но ты не бойся, они сейчас пошумят, постреляют и спать разойдутся.

– Я за Стуччи беспокоюсь, – сказала Алиса. – Давай его в щель перенесем.

– Ему в щели только хуже будет, – сказал Гаррик.

Бабахнуло совсем неподалеку. Небо заволокло дымом.

– Может, у ваших врагов тоже дети воюют? – спросила Алиса.

– А я не смотрел, – ответил Гаррик. – В бою разве увидишь? Я же вниз смотрел – куда бомбы кидать.

– И кидал?

– Кушать хочется, вот и кидал.

– И ненавидел тех, кто внизу?

– Ох, и ненавидел! – согласился Гаррик. – Они же хотят нас всех завоевать.

«Да, – подумала Алиса. – Вот вроде и неглупый мальчик Гаррик, а все же уроки ненависти, которые проводит человек-филин, на него подействовали».

Над двором показался самолет. Снизу он выглядел маленьким и очень похожим на тот, на котором летала Алиса.

– Это они? – спросила Алиса.

– Они, – ответил Гаррик. – Как он сюда прорвался, не понимаю. Обычно они никогда сюда не долетают.

– Вот и долетел, – сказал Алиса.

И тут бомба упала прямо во двор.

Столб пыли и земли поднялся до самого неба. Грохот был оглушительный.

– А ты говорил, – сказала Алиса, протирая глаза, – что ничего не случится.

– Я и сейчас говорю, – сказал Гаррик.

Дым рассеялся, пыль осела, стали слышны голоса и плач детей-добровольцев.

Самолеты стояли нетронутые, никакой ямы или воронки во дворе не было.

– Ничего не понимаю! – удивилась Алиса.

Шум моторов умолк. Алиса вылезла наружу, за ней последовали остальные.

– У них пороха нет, – сказала повариха. – Мы вот-вот победим.

– Какое счастье, – сказал Однорукий, глядя в небо и прислушиваясь, – какое счастье, что у них бомбы ненастоящие! Если бы они разбили наши самолеты, у нас не осталось бы авиации и пришлось бы сдаваться.

И эти слова натолкнули Алису на мысль: а не договариваются ли между собой генералы? Если им самолеты дороже, чем чужие дети, то, может, они просто делают вид, что отчаянно воюют.

Но проверить эту мысль Алисе не удалось. Ведь генералы с ней разговаривать не будут.

Однорукий вышел на середину двора. Солдаты выгнали детей и построили их в две шеренги.

Повариха вынесла гармонь и заиграла боевую песню.

Притопал вице-маршал авиации со своим адъютантом.

– Наступает! – выкрикнул он. – Наступает последний и решительный бой! Сегодня или никогда! Приказываю вылететь на боевую разведку. Летят два истребителя. Машина номер один – пилот-сержант Гаррик Эн, ведомый – пилот Алиса. Выяснить, как расположены части противника, зарисовать схему укреплений, вернуться без потерь. В крайнем случае, героически погибнуть. Задание ясно?

– Задание ясно! – ответил за всех Гаррик.

– Выполните задание – получите специальное угощение! А также трехдневный отпуск на родину.

– Я уже три отпуска получил, – прошептал Гаррик, – так что ты особенно на него не рассчитывай.

– А я и не рассчитываю, – вздохнула Алиса.

Остап подошел к Однорукому и сказал:

– Я так мечтал вылететь на задание, но что поделаешь – не досталось мне машины!

– Ты рядовой необученный, – сказал Однорукий. – Посмотрим, может, еще на земле останешься. Почерк, говоришь, у тебя хороший?

– У меня прекрасный почерк, – радостно ответил Остап.

Алиса больше не слушала отважного путешественника. Она взяла у солдата шлем.

– Парашюта тебе не положено, – пояснил солдат. – Парашюты дают только офицерам.

– А куда лететь, Гаррик знает, – сказал Однорукий.