Параллельный мальчик (сборник) - Житинский Александр Николаевич (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Год назад, когда папу впервые показали по телевизору, дедушка сказал:
– Несерьезный человек, это самое!
Мама промолчала.
Все это Санька вспомнила, когда они с Альшолем готовили нехитрый обед. Саньке очень хотелось вкусной жареной курицы, но Альшоль, увидев замороженного цыпленка, помрачнел.
– Если бы я знал, что здесь так обращаются с живностью, ни за что не вернулся бы! – сказал он.
Пришлось ограничиться вареной картошкой и салатом из огурцов.
Альшоль был задумчив. Он чистил огурцы, поминутно вздыхая. Кончик его бороды печально лежал на кухонном столе.
– Это было на хуторе Флюгумири… – вдруг сказал Альшоль, отложив нож в сторону.
Санька в это время солила кипящую картошку. Она оглянулась и увидела, что Альшоль сидит на табуретке, подняв лицо к потолку, а взгляд его устремлен далеко-далеко.
– Там я последний раз видел своих родителей, – продолжал Альшоль. – Мой дядя Гиссур праздновал свадьбу своего сына. Мама с отцом сидели за праздничным столом, а детей угощали в соседней комнате… И тут на нас напали. Внезапно на селение налетел целый отряд конников. В руках у них были факелы. Они подожгли дом с четырех сторон. Я помню, как кричали в огне люди. Всадники не давали им выйти из дома. Отец успел крикнуть мне: «Беги, Альшоль!». Я вылез через узкое слуховое окошко на крышу и спустился с задней стороны дома по стене. Там не было врагов. Дом уже пылал, как огромный костер. А я побежал к Полям Тинга.
Санька слушала, раскрыв рот. Она старалась представить себе древнюю Исландию, тринадцатый век и эти загадочные Поля Тинга, куда скрылся четырнадцатилетний Альшоль. Но у нее плохо получалось.
– В Полях Тинга было пустынно. Недавно закончился альтинг, люди разъехались, остались черные пятна костров. Ни души, только горы громоздились вокруг котловины. И Скала Закона чернела в небе. Я взобрался на нее, я карабкался вверх целый час… А когда я встал на Скале Закона и передо мной раскинулась вся моя страна, я почувствовал себя великим годи Торгейром…
– Кем? – не выдержала Санька.
– В моей стране был такой великий законодатель.
– «Годи» – это его имя?
– Нет. «Годи» означает «жрец»… И я, внезапно осиротевший мальчик, произнес свою речь со Скалы Закона. Я сказал, что запрещаю людям враждовать друг с другом. Я попросил Бога, чтобы он уничтожил зло, оставил на Земле только любовь. Я так хотел любить, но мне любить было некого. Мои мать и отец заживо сгорели в огне Флюгумири… А когда я закончил свою речь, я увидел, что в Полях Тинга приземляется блестящий воздушный корабль.
– Летающая тарелка? – догадалась Саша.
– Да, – кивнул Альшоль. – Оттуда вышли существа с Фассии и забрали меня к себе…
Санька с Альшолем обедали в полном молчании. Каждый был занят своими мыслями. Аграфена в сторонке ела вареную рыбку и тоже думала о своем.
Санька старалась нарисовать в своем воображении Альшоля на громадной Скале Закона посреди древней Исландии, выкрикивающего в пустую долину слова о любви. Альшоль думал о Санькином отце, который сохранился в доме в виде портфеля с письмами, и вспоминал о своих родителях. Аграфена размышляла о привидениях. Бывают ли привидения у кошек или способность становиться привидениями доступна лишь людям?
А вечером Санька не выдержала и достала из кладовки папин портфель. Альшоль тактично не мешал ей. Он удалился на антресоли и лежал там в темноте, тяжко вздыхая. Аграфена мурлыкала у него под боком. Привидение в тот вечер не появлялось.
Санька читала папины письма.
Ее поразило, что многие конверты были не распечатаны, хотя письма пришли несколько лет назад. Вероятно, мама засовывала их в портфель, не читая. Но почему не выбрасывала? В отношениях между родителями была какая-то тайна. Читая папины послания, Санька пыталась догадаться: он что-то старался объяснить маме, за что-то просил прощения, в чем-то упрекал…
Она распечатала очередной конверт. В нем были листок и еще один запечатанный конверт. Листок был адресован маме и начинался словами: «Здравствуй, Таня!», а на конверте было написано: «Саше, когда она вырастет».
«Я уже выросла», – подумала Санька. Она с волнением надорвала конверт и принялась читать папино письмо.
«Дорогая моя, любимая дочка!
Я не знаю, сколько лет будет тебе, когда ты прочтешь это письмо. Сейчас тебе только семь. Но ты вырастешь и непременно все поймешь правильно. Ты поймешь, что люди очень несовершенны, у них масса недостатков, они могут совершать неправильные и даже гадкие поступки. Но все равно их можно и нужно любить, иначе они никогда не станут лучше. Людей нужно прощать, иначе никто и никогда не простит тебя, когда ты совершишь некрасивый поступок. Я хочу, чтобы любовь освещала твой путь, а ненависть запрячь глубоко или лучше выброси вон. Не старайся искоренять зло, не воюй и не гневайся, потому что изменить что-то можно только любя. В твоем характере поровну от меня и от мамы. Ты решительна и непреклонна, как она, но в тебе есть росток жалости, который прорастет, и тогда ты увидишь, что любой человек заслуживает сострадания, потому что он в одиночку идет к смерти. Я очень скучаю по тебе. Когда я выхожу на манеж и вижу смеющихся мальчиков и девочек, я вспоминаю тебя и жалею их еще больше, потому что редко кто из них счастлив и не одинок. Я люблю их, поверь мне. И я люблю тебя.
Прости меня за то, что мое лицо закрашено гримом. Когда-нибудь ты увидишь его таким, какое оно на самом деле. У каждого человека есть истинное лицо, нужно только суметь его увидеть. И это лицо – всегда прекрасно! Это утверждаю я – твой папа, клоун Мявуш».
Санька всхлипнула. Почему все так одиноки? Одинокий папа где-то в Сибири смешит чужих детей. Одинокая мама ездит по городам России с концертами. Одинокий Альшоль вздыхает на антресолях и собирается умирать. А ведь это он говорил со Скалы Закона о любви! Семьсот с лишним лет прошло, целая вечность… Санька вытерла слезу, решительно спрыгнула с дивана и выбежала в коридор, где свисала с антресолей веревочная лестница.
Санька вскарабкалась по ней наверх, как Альшоль на Скалу Закона.
– Ты здесь? – спросила она.
– Здесь, – отозвался Альшоль.
– Альшоль, мы всегда будем вместе! И ты никогда не умрешь! Слышишь! Это утверждаю я!
Из темноты выплыла белоснежная борода Альшоля.
– Саня, я люблю тебя, – сказал он.
– И я, – прошептала Санька.
Она протянула руки к Альшолю, чтобы обнять его, но лестница под нею качнулась, и Санька грохнулась на пол.
Глава 8
Мама с дорожной сумкой через плечо и чемоданом в руке вошла во двор и по привычке взглянула на окна третьего этажа. В окнах своей квартиры мама не заметила ничего, но в окне соседки Эмилии мелькнуло лицо. Мама заглянула в почтовый ящик и поднялась наверх. Соседка уже встречала ее у открытых дверей своей квартиры.
– Татьяна Игоревна, зайдите ко мне, пожалуйста.
– Что? – мгновенно испугалась мама. – Что с Сашей?
– Не волнуйтесь. С Сашей все в порядке. Почти… – сказала Эмилия. – Но я должна вас предупредить.
Мама бросила тревожный взгляд на дверь своей квартиры, но все же зашла к соседке.
– Я вас слушаю, – сказала она.
– У вас живут чужие люди. Я их никогда не видела раньше. А Саша ведет себя очень странно. Дерзит… – скороговоркой докладывала Эмилия.
– Что? Какие люди? – еще больше испугалась мама.
– Какие-то старики. Старичок маленький, с бородой, а старуха – прямо до потолка! Явно сумасшедшая!
– Господи! – мама дернулась к двери.
– Постойте! Вы, может быть, мне не верите? Давайте позвоним участковому, – не унималась Эмилия.
– Какому… участковому? – мама побледнела и опустилась на стул в прихожей Эмилии. – Саша здорова? С ней все в порядке? Не обманывайте меня!
– Саша в полном порядке! Позавчера выбегала в магазин, принесла целую сумку продуктов…
Эмилия уже набирала номер участкового Мулдугалиева.
– Может, не надо в милицию… – робко возразила мама.
