Копия Афродиты (повести) - Когут Василь Григорьевич (читаем книги бесплатно TXT) 📗

— Брег! Брег!

Князь Игорь Василькович стоял на корме. Он выбирал место причала. Плоты медленно подплывали к берегу. Князь велел весельникам, чтобы гребли левее. Там темной лентой виднелось устье реки.

Течение быстрое, напористое. Плоты медленно, будто нехотя, пробирались у низких, пологих берегов. Заметив широкий затон, князь дал команду заплывать в него. Сразу у берегов начинался густой лес. С плотов вывели уставших лошадей, вынесли имущество, плоты закрепили на стоянку. Невдалеке выбрали небольшую поляну для отдыха и ночлега. В лесу перекликались птицы, сквозь крону сосен и елей пробивался свет от бледной луны.

Солнце, казалось, не скрывалось на ночлег, а где-то катилось по горизонту, и зарево от него освещало небосвод.

Странным все это казалось вначале. В дреговичской земле Марфинька безошибочно могла определить, где восход солнца, а где закат. Знала расположение звезд, направление ветра. А здесь все переменилось, перемешалось. Она потеряла ориентиры и, как несмышленая девчонка, чтобы не выдать своего незнания, скользила взглядом по небу, поворачивалась в разные стороны, старалась угадать, где, в каком месте они находятся. Хорошо, подумала, что рядом есть Благовест и Альдаген. Надо полагаться на них.

В трех местах запылали костры. Запахло жареным мясом. Дружинники готовили пищу, досушивали одежды и конскую сбрую. Лошади, не уходя далеко от людей, с жадностью щипали свежую и сочную траву. Князь прошелся от костра к костру, собрал всех в круг на вече. Никаких тайн теперь быть не могло. Все должны знать о цели похода, об условиях, о добыче.

— Всякого дела коньць пред началом распитаи 31,— начал князь. — Сегодня для нас задуманное — только начало. Охоту на зверя, птицу и рыбу начнем завтра с рассветом. По этой речке пойдем в глубь саамских земель. Нам не ведомо, где остановимся, что нас ждет. Но будем держаться купно, как равные, и заботу нашу будем чтить как общую. Ратаин Ивор с тремя дружинниками остаются здесь и ждут прихода дружины с комоня-ми. Встретив их, с сего места идти на север по берегу реки. Наши метки — потухшие костры. Кто скажет слово?

— Долго ли охотиться будем? — спросил кто-то из задних рядов.

— Коль хорошая удача — от полной до полной луны. Добычу делить будем по окончании охоты. По одному в лес не ходить. Уразумели?

— Скорее спать, князь, — воевода выступил вперед. — Ночи коротки в землях саамских.

— Короткая ночь лень изгоняет, — улыбнулся князь. — Но дело молвишь, тиун. Спать! Утро вечера мудренее.

8. ОХОТНИЧЬИ БУДНИ

Князь Игорь Василькович от коня отказался. Вместе со всеми шел пешком. Два коня, находившиеся с отрядом охотников, везли утварь, снасти, питание, тяжелое оружие — мечи и щиты. Местность болотистая, лесистая, но чем дальше уходили на север, тем лес становился ниже и реже, ветер прохладнее и порывистее. Охотились, разбившись на три группы. Далеко от речки, извилистой и порожистой, не отдалялись. Вечером разделывали добычу, складывали пушнину в мешки.

На следующий день, выслеживая белку, пушинкой перелетавшую с верхушки одной сосны на другую, князь инстинктивно почувствовал опасность: оглянулся — громадный бурый медведь следил за ним из-за густых зарослей, приготовившись к нападению. Князь в два прыжка оказался за стволом толстой сосны, натянул до предела тетиву и выпустил стрелу с бронзовым наконечником. Стрела глубоко впилась медведю в шею. Страшный рев раздался в лесу.

— Гаврила-а-а!

Медвежий рев заглушил голос князя, звавшего на помощь.

Лесной великан, страшный и разъяренный, бросился на свою жертву. Маленькие темно-коричневые глаза медведя горели ненавистью, выпущенные когти устремились на человека. Но князь успел выхватить охотничий топорик и ударить зверя по голове, однако лапа медведя достала князя и полоснула когтями по телу. Князь упал. Медведь в предсмертной агонии встал во весь рост, намереваясь навалиться на князя, но тут, как из-под земли выскочили воевода и Альдаген и с разгону устремили короткие пики зверю в грудь. С пеной и кровью у рта медведь повалился рядом с князем.

— Пошто ты, князь, один на один с таким зверем, — укоризненно покачал головой Гаврила Храбрый. — Кликнул бы…

Князь устало поднялся с земли. Куртка его была распорота до пояса, шапка лежала в стороне. Он как-то виновато посмотрел на воеводу, подошел к медведю, носком сапога потрогал бездыханное тело, выдернул из шеи окровавленную стрелу.

— Неужто охотник ждет помощи, когда наметил свою жертву?

— Смотря какой охотник, — не понял Гаврила.

— Он же, — указав пальцем на лежавшего медведя, сказал князь. — Он тоже охотник. За мной охотился. И на помощь не звал. А мне — пришлось.

— Не слыхал, — признался Данила. — Только страшный рев его.

— Выходит, он и спас меня.

Игорь Василькович пришел в себя. В лицо вернулась краска, глаза повеселели.

— Кличь охотников. Будем снимать скору, обед славный приготовим.

Резкий, созывный свист эхом разнесся в лесу.

Просунув палку между связанных ног, четыре дружинника понесли добычу на берег реки. Как было условленно: костры жгли только на берегу. Князь разделся до пояса, промыл царапины холодной водой. Марфинька на раны приложила целебную траву и перевязала их. Князь переоделся в другой кафтан.

— Эту не трожьте, — указал на рваную одежду. — Память себе и детям оставлю. Она отныне талисманом будет.

Дружинники, снимая с медведя шкуру, перешептывались, восхищались, удивлялись. Изредка поглядывали с уважением на князя. Игорь Василькович догадывался, о чем они толкуют, но виду не подавал, вел себя скромно, на равных. Как договаривались.

Количество шкур с каждым днем увеличивалось. Группа охотников вылавливала в речке и озерцах норку и выдру, другая группа вела охоту на песцов и лис. Добычей стали несколько волков. Их шкуры служили надежной и удобной подстилкой в переувлажненных местах.

На шестой день истоки реки, служившей ориентиром, затерялись среди болот и зарослей. Появились возвышенности, лес поредел, дальше виднелись только его небольшие прогалины. Изобилие багульника указывало на то, что пойдут сплошные болота. Дни стояли погожие, только постоянный северный ветер нес прохладу, не давал путникам долго засиживаться. Дружина была поражена тем, что уже два дня не было ночи, солнце не скрывалось за горизонтом.

— Диво дивное, — удивлялся и Игорь Василькович. — Это земли саамов. Конец света.

На седьмой день их настиг сопровождавший коней отряд. Лошади были в грязи, серы от торфяников. Воевода тут же дал приказ помыть и почистить коней, привести в порядок снаряжение. Настроение у всех было веселое, бодрое. Какая-то волна радости нахлынула и на Марфиньку. Она не стесняясь обняла князя, прижалась к его груди.

— Мне хорошо, князь, — шептала она. — Не одна я теперь.

— Вестимо не одна. Вдвоем, — сказал князь.

— Втроем, — таинственно прошептала она, глядя в глаза мужу.

Они у него расширились. От догадки. Волнение, радость охватили его, он еще крепче прижал ее к своей могучей груди. Казалось, хотел прикрыть от взглядов дружинников, с любопытством наблюдавших за ними.

— Не ко времени ты пошла в поход, — наконец задумчиво произнес он.

— Ко времени, князь, ко времени… Через месяц-другой будем в твоих землях, — и чтобы перевести разговор на другую тему, она похвасталась: — Стрелы стали послушными и моим рукам. Три куницы и шесть белок заохотила. Шапку сошью себе пышную. Дороже других будет.

— Нельзя тебе теперь.

— Не могу без дела.

— А Благовест ведает, — князь долго подбирал подходящее слово, — о будущем наследнике?

— Не говорила.

— Не надо. Сам скажу. Но приставлю его к тебе. Чтобы не отходил ни на шаг. Берегись…

— Милый князь, — ласково сказала Марфинька, — пошто учишь меня? Сама знаю.

Земли саамские в цвету. Такой красоты, такого разнообразия красок не было даже на дреговичских лугах. Мороха, княженица, маки, кассиопея — мириады малиновых, розовых, белых, оранжевых звездочек разукрасили зеленый ковер этой чудной земли. Казалось, вместе с людьми добрались из дреговичских земель в саамские голубика, черника, брусника… Но в долгом пути устали, износились, потеряли свой рост, клонились как можно ниже к земле. Даже березы и те старались прижаться ветвями к грунту, укрыться среди громадных валунов.