То, что меня не убьёт...-1 - "Карри" (бесплатные книги полный формат txt) 📗
Внезапно заслонка ниши, в которую обычно подавалась еда, отлетела, и в её узкий проём заглянули весёлые молодые глаза. Звонкий озорной голос спросил:
— Кто-кто в теремочке живёт? Эй, малышка, ты где?
Миль робко выглянула из-за перегородки. Её тут же заметили:
— Ага, — и крикнули куда-то в сторону: — Есть! — а потом опять ей: — Па-аберегись!..
Миль нырнула обратно за перегородку. С грохотом разлетелась на куски дверная панель, и всё помещение наполнилось клубами пыли и обломками. Миль засыпало мелким мусором. Скрипя по осколкам, кто-то прошёл в душевую и остановился над ней.
— Не задело? — спросил тот же голос. — Пойдём домой, дитя из рода Аххар.
Миль подняла голову, сквозь облака пыли разглядела протянутые к ней руки. И потянулась навстречу.
Родственники
Кажется, в последний раз её брал на ручки отец. Она бы пошла и сама, но её не очень-то спрашивали — подхватили и понесли. Она не знала никого из пришедших за ней, но почему-то доверчиво ехала на чужих руках… или не совсем чужих? Ехала и в мечущемся свете ручных фонарей с удовольствием любовалась учинённым разгромом. Судя по всему, эту базу тоже придётся восстанавливать. А может, проще будет разобрать хлам и построить новую. И — господа, обратите внимание — самой Миль для этого даже не пришлось напрягаться. Хотя она была бы и очень не прочь приложить руки.
А вот и уцелевшие… Согнанный в стайку персонал, сцепив руки на голове, смирнёхонько сидел во дворе на куче мусора, который при наличии доли воображения опознавался как бывшее оружие. Под надзором всего одного очень хмурого мальчика-подростка, на вид лет шестнадцати, не больше. Заметив выносимую из развалин девочку, мальчик улыбнулся ей и кивнул. Миль нерешительно ответила. Мальчик снова повернулся к подопечным и посмурнел. Руки свои он держал как-то несколько на отлёте от тела, растопыренными пальцами вниз. И сидевшие к нему поближе в его сторону старались даже не глядеть. Они вообще все глядели в землю. Кроме… надо же, опять он выжил!
Пётр Данилович цепко, как в прицел, смотрел на уплывшую из его рук добычу. Хотя, кажется, радовался бы, что избавился: толку от неё — ноль, одна головная боль и убытки. Проезжая мимо, Миль сложила руки пистолетиком и имитировала выстрел. Криво улыбнувшись, он ответил ей: отнял ладони от макушки и на секунду поднял их над головой — «сдаюсь». Умеет проигрывать.
Мальчик-конвойный вступил в пантомиму, вопросительно кивнув на него — а хочешь, я это сделаю? Как ни зла была Миль на своего тюремщика, но испуганно помотала головой — нет! Мальчик снисходительно-понимающе усмехнулся — как хочешь.
А Пётр Данилович побелел, как штукатурка на его костюме.
А на улице-то почти лето! Светлая ночь конца весны, наполненная запахами почвы и зелени. С примесью гари и дыма. Разлитого бензина и отработанного топлива. И здорового мужского пота. И светло не только от луны, а ещё от горящих зданий и света автомобильных фар.
Миль поставили босыми ногами на тёплую крышку капота, в скрещенье лучей фар. И представили:
— Вот она, ребята. Прошу любить и жаловать. Внучка Марийсы, та, которую мы искали с августа. И, как оказалось, не мы одни.
Свет фар слепил глаза, Миль только угадывала большое количество народа. Стоять перед всеми в одной пижаме было не очень-то уютно, но, как и полагалось в таких случаях, она изобразила лёгкий книксен.
— Ну точно, школа Марийсы! — сказал кто-то, и за стеной света раздался дружный смех. Миль стояла, как на витрине, прикрывая глаза от бьющего в лицо света и старалась не рассердиться… как вдруг в спину ей словно сквозняком подуло. Резко обернувшись, она попятилась и свалилась бы, не успей её подхватить чьи-то руки.
— Вот и Владаров тоже не любит, — прокомментировал тот же голос, вызвав новый взрыв смеха. — Натуральная хиз-Аххар. А вы, как всегда, поспели вовремя, Ксанд.
Ксанд вышел из темноты на свет, подошёл к остряку и ответил с медленной улыбкой, не одному шутнику отбившей охоту веселиться насчёт Владара:
— Ваша наглость делает честь вашей смелости, юноша, — и с надеждой спросил: — Хотите что-нибудь добавить? — это был почти вызов, на который за много лет отважились ответить редкие единицы. — Нет? Искренне жаль… Ну, если нет, то я благодарю всех, кто успел прибыть сюда раньше. Думаю, пленница высоко оценила каждый миг свободы, подаренный ей вами.
Он полуобернулся к Миль и та, прижав к груди руки, поклонилась так признательно, как сумела. Сидя на чьих-то руках, это делать не очень удобно, но никто не усомнился: уж она оценила.
Ксанд развернулся к присутствующим:
— А теперь, думаю, нам пора доставить девочку к целителям. Лучшие из них сейчас в городе. Это неблизко, поэтому лучше поспешить. Юрий…
Стоявший до этого в тени Юрий подошёл к человеку, державшему Миль, и поманил её:
— Пошли?
Но тот прижал к себе девочку и отвернулся со словами:
— Минуточку. С какой стати у нас отнимают ребёнка нашего рода? Она — хиз-Аххар, и поедет домой, с нами! У нас есть свои целители, они и займутся ею!
Ксанд повернулся и неторопливо двинулся к нему, рассуждая на ходу:
— Хиз-Аххар она только по бабке. По деду она — хиз-Грай. Её родню по отцу рассматривать не стоит, так как он не из наших. А вот по присутствующему здесь брату её матери она — хиз-Владар, и его кровное родство — теперь самое близкое, — с каждым его неспешным шагом Миль всё сильней цепенела и боролась за дыхание. Заметив это, хиз-Аххар стал отступать, пока не упёрся в борт машины. Ксанд продолжал: — Будем спорить с Законом или передадим ребёнка под опеку дяди? И потом… никто ведь не запрещает родственникам навещать девочку или даже приглашать её погостить. Так?
— Так, — ответил хиз-Аххар. — Вот только как быть с тем, что она тебя не переносит, Владар?
Ксанд резко остановился. Отошёл на пару шагов. Миль вздохнула облегчённо.
— Да, действительно. Любопытный феномен, не правда ли. Ну, воспитывать её станет дядя, а я постараюсь не подходить на опасно близкое расстояние… шагов в пять, скажем, пока она не привыкнет. Уверяю вас, господа, места в нашем доме достаточно, чтобы не доставлять неудобства друг другу. И я всегда рад вас в нём принять. Как родственников моей двоюродной внучки. Если с этим всё…
Юрий вновь протянул к ней руки, и Миль теперь увидела, что одна ладонь у него в перчатке. Бабушка, вспомнила она, просила дать ему второй шанс. Слово бабушки — закон. И, хоть и очень не хотелось, Миль позволила дяде забрать себя у хиз-Аххара, помахав родичу на прощанье рукой.
Оказалось — ничего страшного. Неприятным эффектом обладал только Ксанд, а его сын был просто сильным молодым мужчиной, здоровым и красивым, со склонностью хорошо одеваться. Вынужденно обнимая его за шею, Миль чувствовала исходящий от него сложный аромат. Пахло довольно непривычно, но приятно — немножко мужским парфюмом, немножко кожаной одеждой, в которую он был затянут от шеи до сапог, немножко бензином. Но в основном он пах свежим ветром и чем-то ещё, таким неуловимым… тем, что сразу, как и при первой встрече с бабушкой, давало понять: это свой. Он ей улыбнулся. …И Миль против воли ответила тем же.
— На машине любишь кататься? — спросил он. И удивился: — Нет? А что так?
Миль изобразила, что её тошнит. Он засмеялся:
— А, укачивает! Ничего не поделаешь, придётся добираться на машине. Я бы довёз тебя и на мотоцикле, но ты почти раздета, а на мотоцикле знаешь, как продувает. Ладно, мы поедем поаккуратнее. Доберёмся потихоньку.
Машина, в недра которой он её поместил, удивила размерами и, на её взгляд, лишними сиденьями. Миль в ней не понравилось. Слишком просторно и неуютно. Кроме того, в салоне стоял тот самый неистребимый автомобильный запах, от которого её всегда начинало подташнивать. Рядом сел Юрий, а потом в салон набилось ещё несколько человек. Видя её недовольство, он истолковал его по-своему и объяснил:
