Сбежавший тролль - Хейг Мэтт (прочитать книгу .TXT) 📗
Да, скажите что-нибудь из этого. Но, что бы вы ни говорили, не говорите того, что сказал Сэмюэль.
Не говорите:
— Ты не понимаешь самого главного. В Тролль-сыне больше человеческого, чем когда-либо будет в тебе.
Если только вы не хотите, чтобы Улучшитель глянул на вас таким жутким взглядом, от которого ваше сердце остановится на целых пять секунд.
— О, и почему же, интересно?
Сэмюэль сглотнул. Он боялся Улучшителя, но также он был зол. На свете были миллионы двенадцатилетних мальчиков, которые прямо сейчас занимались совершенно обычными делами. Их родителей не убивало упавшим бревном. Они не переезжали в Норвегию и не жили с тетей на краю леса, полного троллей, томте и других странных существ. И они не висели теперь в клетке и не должны были отвечать на дурацкие вопросы похитителя.
Злость придала Сэмюэлю мужества. Он посмотрел вниз на Улучшителя и твердым голосом ответил ему:
— Быть человеком — это не то, как ты выглядишь. Это то, как ты обращаешься с другими людьми.
И, сказав это, Сэмюэль подумал о том, как он обращался с Тролль-сыном. Да, нельзя сказать, что ему было очень приятно делить зубную щетку с существом с гнилыми зубами, но ему следовало бы сделать над собой усилие и попытаться понять Тролль-сына. Ведь он просто пытался избежать заключения в Башне улучшения.
Улучшитель засмеялся и, вытащив из внутреннего кармана маленькую книжечку, прочитал вслух ее название:
«Карманный справочник человеческих привычек».
Листая страницы, расположенные в алфавитном порядке, он стал зачитывать избранные места:
— О — обман, П — Предательство… Р — работорговля… Между прочим, все это изобрели люди. Наряду с издевательствами, обзыванием, отравлением, предрассудками и войнами. Ах, да, и рисовым пудингом. На самом деле после чтения этого справочника я окончательно убедился, что мое обращение с другими абсолютно человеческое. Типичный образец.
Сэмюэль оглянулся на Тролль-сына, который, моргая, пытался избавиться от едкого мыла в глазу и одновременно оплакивал своего отца.
— Нет, — сказал Сэмюэль. — Бывают жестокие люди, точно так же, как бывают жестокие тролли, но не все они такие. Большинство людей добрые. Большинство людей хотят быть хорошими. — Сказав это, он подумал о своих родителях, а также о тете Иде с дядей Хенриком. Они оба уже однажды спасали ему жизнь, и он знал, что они бы попытались спасти его жизнь и сейчас, если бы не прилипли к полу в холле.
— Очень хорошо, человек. Ты врешь мне, но это ничего. Я хочу, чтобы ты врал. Как я говорил, я хочу, чтобы ты учил меня. Возможно, глубоко внутри ты жестокий, как и положено человеку.
— Я не жестокий, — сказал Сэмюэль, глядя на то, как Улучшитель начинает поворачивать огромный рычаг. Рычаг бы присоединен к веревке, которая, в свою очередь, уходила под прямым углом в пространство прямо над клеткой. Улучшитель продолжал нажимать на рычаг, и клетка опускалась все ниже и ниже.
— Должен признать, это большая честь. Со мной еще никогда не жил человек. Но не волнуйся, я не собираюсь упускать эту возможность. Уверяю тебя, с тобой я буду обращаться точно так же, как с другими бесполезными кретинами, которые остаются здесь. И начнем мы с короткого сеанса купания.
— Эй, что ты делаешь?
— Что ты имеешь в виду, говоря «Что ты делаешь»? Ты человек. Что из меня за хозяин, если я не предложу тебе ванну? Хотя, конечно, мыло может оказаться немного более едким, чем то, к которому ты привык.
Улучшитель засмеялся и резко повернул рычаг. Сэмюэль заметил, что теперь он со всех сторон окружен паром, а его кожа начинает зудеть.
— Эй! Выпусти меня! Выпусти меня!
— А теперь давайте посмотрим, насколько чистым может стать человек.
Сэмюэль почувствовал, что клетка очень быстро опускается — быстрее, чем тот аттракцион, на который он заставил пойти своего папу. Раздался всплеск, и поток горячей Кусачей воды хлынул в клетку.
— А-а-а! — завопил Сэмюэль, из последних сил вскакивая на ноги.
Кусачая вода была невыносима даже тогда, когда плескалась только на уровне его лодыжек, но сейчас она все прибывала и прибывала, кусаясь, словно миллион блох.
— А-а-а! Прекрати! А-а-а!
Клетка погружалась так быстро, что в течение нескольких секунд целиком оказалась в воде.
«Наверное, это и есть план Улучшителя. Он собирается убить меня, как убил Тролль-папу», — подумал Сэмюэль.
Но нет.
Клетка для погружения поднялась из воды, обернулась вокруг своей оси и приземлилась в лужу. Сэмюэль закашлялся и увидел, что его руки покрыты ярко-красными пятнами.
Когда Улучшитель открыл дверцу клетки и рывком вытянул его наружу, у Сэмюэля уже не оставалось сил сопротивляться: все его тело невыносимо чесалось, а сам он был совершенно измучен.
Слабое «нет» было единственным, на что он оказался способен, когда Улучшитель взвалил его на плечо, взобрался с ним на какую-то шаткую стремянку и за рукава подвесил его на веревке для сушки белья, так что теперь Сэмюэль висел там, словно кальсоны тети Иды. Это было самое ужасное чувство на свете: его кожа так сильно зудела, а он никак не мог ее почесать.
Спустившись на пол, Улучшитель захлопал в ладоши. Сэмюэль мог увидеть его, только скосив глаза, потому что пошевелить головой он был не способен. Но когда Улучшитель нахлопался в ладоши, Сэмюэль смог разглядеть, что он улыбается и потирает подбородок, любуясь Тролль-сыном и Сэмюэлем так, как некоторые люди любуются старинными картинами в галереях.
— Так гораздо лучше, — сказал Улучшитель. — Гораздо, гораздо лучше.
Леденцы-молчанки
Сэмюэль помнил то время, когда он ни за что на свете не поверил бы, что будет висеть на веревке для сушки белья у тролля дома. Тогда это показалось бы ему самой невероятной вещью на свете. Но когда он смотрел на то, как с его одежды на деревянный пол стекает вода, он понял, что нет никакого смысла в том, чтобы считать вещи вероятными или невероятными. Вещи были просто вещами, и они происходили независимо от того, хотел он этого или нет. И хотя Сэмюэль был совсем не в восторге от того, что его заперли в Башне улучшения и заставляют слушать речи безумного, элегантно одетого тролля, тот факт, что это происходит, вовсе его не удивлял.
— Мне стоило избавиться от Тролль-мудрейшего… — говорил Улучшитель, лизавший корень лертвика, чтобы не заснуть. — Нет. Лучше, чтобы он был жив. Он ничего не вспомнит. И теперь он мне поможет… Да, Тролль-мудрейший — самый глупый тролль из всех. Он верит каждому моему слову. Да… я скажу ему, что он заснул. Что он устал и попросил, чтобы мы шли вперед. Я скажу, что на нас напали люди. Люди, которые обвиняли нас в краже коз. И что они набросились на Тролль-папу с вилами — и он, разумеется, не увидел, как они приближаются, — и несмотря на мои отчаянные, самоотверженные попытки спасти его, он был убит, а я бросился обратно в лес, куда люди побоялись зайти.
Тролль-сын думал о папе, чье тело лежало во Внешнем мире, и постепенно злость заглушила в нем все желание чесаться:
— Тебе не сойти это с рук! Мама будет меня искать.
Улучшитель захохотал.
— Мой бедный глупый тролль! Твоя мама сама же первая хотела отправить тебя сюда.
Он посмотрел вверх на Тролль-сына, чей плач теперь стих до негромкого шмыганья носом.
— О да, твоей маме будет очень тяжело это услышать. Мало того, что ее муж убит, так еще и ее сына не удалось спасти.
— Но… но я здесь, — печально сказал Тролль-сын.
— Да, ты здесь. И ты всегда будешь здесь, вместе с этим человеком. Понимаешь, я вижу, что у тебя есть потенциал, Тролль-сын.
— Нет, — сказал Тролль-сын, который не знал, что такое потенциал, но был совершенно уверен, что не хочет его иметь. — У меня нет потеницала.
Улучшитель покачал головой:
— Ты убежал к этому мальчику. Ты желал во всем быть похожим на него. Ты хотел убежать от своих родителей-троллей и жить с людьми. Очевидно, что ты совсем не рад быть тем, кто ты есть. Но ты и не должен им быть. Теперь Сэмюэль Блинк полностью предоставлен в твое распоряжение. Под моим чутким руководством ты сможешь наблюдать за ним и постепенно становиться все более похожим на него. Я покажу лесу, как сильно может улучшиться тролльчонок!
