Сердце Абзалета - Макганн Ойзин (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Достав длинный тонкий нож, она уверенным движением отсекла кожу по краям раны. Калам снова завопил от боли. Приподняв голову, он с ненавистью сверкнул глазами на свою мучительницу.
— Это все, на что ты способна? — процедил он сквозь зубы. — Может, сделаешь еще побольнее?
— Для тебя все, что угодно, красавчик, — усмехнулась знахарка. — Только сейчас я пытаюсь спасти твою ногу. Иначе всю оставшуюся жизнь тебе придется скакать на костылях… А пока лучше съешь вот это!
Она поднесла к его рту ломоть хлеба, покрытый отвратительной синеватой плесенью.
— Ты что, издеваешься?
— Ешь без разговоров, а то еще плесну на тебя огненной воды! — пригрозила старуха.
Поморщившись, Калам прожевал и поспешно проглотил заплесневелый хлеб.
Между тем племянник старухи Пуп принес миску, наполненную белыми червями. Взглянув на кишащих личинок, Калам начал рваться как безумный.
— Это еще зачем? — завопил он.
— Как зачем? — улыбнулась старуха. — Насыплю горсточку в твою рану.
— Я ведь еще не труп, чтобы скармливать меня червям! Не смей ко мне прикасаться, старая карга, не то я за себя не ручаюсь…
На этот раз знахарка не стала спорить с пациентом, а, пошарив у него на шее, надавила на какой-то нерв, и Калам, пробормотав что-то нечленораздельное, мгновенно отключился.
— Ловко, тетушка Шельда! — воскликнул Эмос. — Научишь меня, как это делать?
— Если принесешь еще мешок бивней, — проговорила та. — А пока обойдусь без вас. Можете подождать во дворе. Давайте выметайтесь отсюда!
— Но зачем все-таки нужны черви? — поинтересовалась Казиль. — Что-то здесь не то.
— А тебе почем знать — то или не то? — огрызнулась знахарка. — Может, тебя в твоих казармах учили, как лечить людей, а?.. Так и быть, скажу. Личинки съедают мертвую плоть, а живую не трогают. Чтобы очистить рану от гноя, лучшего средства не придумаешь… А теперь вон отсюда! Не мешайте работать!
Эмос кивнул товарищам, и, выйдя на улицу, они уселись на крыльце. Джуб набил трубку и, задумчиво затянувшись, принялся пускать дымные кольца. Казиль, решив подкрепиться, откупорила банку с тушенкой. Из открытого окна избушки послышалось дребезжащее пение. Казиль и Джуб удивленно обернулись.
— Это она заговаривает рану, — объяснил им Эмос. — Знаете, огородники имеют обыкновение напевать, копаясь на грядках. Доказано, что некоторые овощи созревают гораздо быстрее, если им петь… Так и знахарка, верит, что от ее пения быстрее затягиваются раны.
— А по-моему, у нее просто не все дома, — хмыкнула Казиль, подцепляя ножом и отправляя в рот солидный кусок тушенки.
— Может, и так, только я готов поспорить, что скоро Калам будет как новенький! — сказал Эмос.
Воцарилось неловкое молчание. Потом каждый снова погрузился в свои мысли. Немного погодя Эмос раскрыл мешок и, несмотря на усталость, вытащил сумку с магическими инструментами. Еще многое предстояло успеть. Он принялся перевоплощаться в акалока-падальщика.
Не успел он закончить, как за околицей показались два дюжих рэнсника. Джуб и Казиль хотели вскочить и схватиться за оружие, но Эмос остановил их, прошептав:
— Они не из клана Луддича. Посмотрим, что у них на уме. Не будем сразу затевать драку…
Рэнсники подозрительно оглядели грузовики и наконец заметили на крыльце дома знахарки незнакомцев.
Схватившись за кинжалы, они решительно направились во двор.
— Привет, парни, — молвил тот, что постарше. — Вы пришли к тетушке Шельде?
— Да, — кивнул Эмос. — А вы ей что, родня?
— Ты, я вижу, догадливый, — сказал второй рэнсник, шмыгая носом. — Ты, часом, не мьюнанин, а?
Судя по всему, он уже успел разглядеть треугольное клеймо на лице Эмоса.
— У тебя наметанный глаз, Вунц, — усмехнулся первый. — Эй, приятель, ты, как мы поглядим, зачумленный? — снова обратился он к Эмосу.
— Не беспокойся, со мной все в порядке, — сказал Эмос. — Это просто недоразумение.
— Так я тебе и поверил!.. Зачем же ты тогда сюда пожаловал, как не в надежде, что тетушка Шельда тебя вылечит?.. Чертов мьюнанин, сидел бы себе дома и не разносил заразу! — Рэнсник плюнул Эмосу под ноги. — Эй, Вунц, ну-ка кликни Пупа! Пора собираться на охоту!
Вунц протопал мимо и скрылся в доме, а его приятель Макоб отправился на конюшню, где дремали разморенные духотой колченоги.
— Сколько живу, столько удивляюсь, — пробормотал Джуб, перебирая меж пальцев желудевые четки, — откуда берутся такие болваны?
— Честно говоря, у меня и без них дел по горло, — пожал плечами Эмос.
Когда другой колченог, по кличке Рыжуха, резко нырнул вниз по наклонной колее, окунувшись в густой туман, у Тайи перехватило дыхание, и девочка взвизгнула от восторга. В следующее мгновение Рыжуха выгнула спину и, не сбавляя хода, снова взлетела вверх.
Сзади, крепко вцепившись в седло, радостно вопил Локрин. Даже больное плечо было забыто.
— Уф!.. Я бы передохнула, — немного погодя крикнула Тайя, оглядываясь на брата. — Эта скачка меня совершенно вымотала…
— А я ужасно проголодался, — откликнулся мальчик. — Может, сделаем привал?
— Ты еще способен думать о еде? — удивилась Тайя. — У меня лично все внутренности перевернулись.
— Я даже не успел позавтракать! — пожаловался Локрин.
— А что у нас есть пожевать?
Локрин вытянул из-за спины мешок и достал из него завернутую в листья снедь, которую им сунула в дорогу хозяйка постоялого двора. Развернув сверток, мальчик поморщился.
— Сушеная рыба! — пробормотал он. — Пахнет противно, но на вид ничего.
— Выбирать не приходится. Только давай подождем до привала, — предложила она.
Но Локрин не послушался, откусил кусок и тут же пожалел об этом. Рыжуха стремительно нырнула вниз, и, поперхнувшись, мальчик зашелся кашлем.
Дети устроились на спине колченога, прямо посередине. Впереди, ближе к голове животного и между распущенных перепонок-парусов, восседал Дрейгар.
Тайя уже хотела окликнуть парсинанина, не пора ли им, наконец, остановиться, но тут заметила в лесных зарослях справа какое-то движение. Замелькавшее вдали существо не могло быть птицей, так как было гораздо крупнее любого пернатого — даже самого гигантского экземпляра, какой только обитал в этих фантастических джунглях.
Присмотревшись, девочка увидела, что это колченог. Следом за ним показался другой. А потом и третий. Извиваясь и выгибая спины дугой, они стремительно приближались. На спине у каждого было по всаднику-рэнснику. Сомнений не было: за ними началась погоня.
На соседнем колченоге, изо всех сил вцепившись в седло, скакал Тряпичник. Рядом с ним, весело гикая и лихо охаживая колченога плеткой по бокам, трясся Трантль. Тряпичник обернулся на крик Дрейгара и увидел, что парсинанин показывает рукой куда-то в сторону. Только тогда Тряпичник заметил, что их быстро нагоняют три всадника.
— Эй, как вас там… Трантль! — окликнул он гатснапа. — Смотрите, кажется, нас преследуют другие колченоги, и на них какие-то всадники!
Сначала Тряпичнику показалось, что возница его не слышит, но в следующую секунду тот привстал в стременах и, выплюнув жвачку, огляделся. Затем прокашлялся и, натянув поводья, круто развернул колченога, направив его в боковую колею — навстречу преследователям.
— Эй, берегись! — крикнул он, выхватывая из-за спины охотничью трубку.
Вложив шип, он поднес трубку к губам и, прицелившись, выстрелил в ближайшего всадника. Колченог, на котором скакал всадник, исчез в яме, только замелькали верхушки деревьев, — но уже в следующее мгновение снова вылетел на горку, и выпущенный возницей шип точно поразил всадника в бедро. Вскрикнув от боли, тот поспешно выдернул шип из ноги.
Тем временем Трантль уже успел вложить в трубку другой шип и снова прицелился в преследователя. К сожалению, на этот раз выстрел не удался. Толстуха поднялась на дыбы, и выпущенный возницей шип угодил ей в шею. Колченог вздрогнул, неистово замотал головой, и Трантль, чтобы не выбить себе передние зубы, был вынужден опустить трубку. Тут ему самому в предплечье угодил шип, и парализованная ядом рука, безжизненно повиснув, выронила трубку. Гатснап тут же выдернул шип, но Тряпичник заметил, что яд уже начал действовать.
