Особняк на площади, или Почти детектив - Тимофеев Валерий (книги полностью бесплатно TXT) 📗
ГЛАВА 3
МАРЬИВАННА
В комнате, богатой как царские хоромы, горел мягкий свет. Старинная мебель на гнутых ножках, старинный золотой подсвечник, бюро орехового дерева, диван с резными подлокотниками, арома-тические свечи, атласные шторы на окнах и разри-сованный как в церкви потолок. На обтянутых шелком стенах картины в позолоченных рамах и дорогие тяжелые ковры. На коврах коллекция ста-ринных кинжалов и пистолетов.
Все в один миг схватили глаза облезлой кошки и она успела подумать: — "Королева! Самая на-стоящая! У нашего Фили по сравнению с этим не кабинет, а забегаловка. Вот это кабинет! — восхи-щалась она. — Смотреть — глаза больно от блеска. В какое такое царство-государство я попала?"
Утопая в пуховых подушках, на диване полу-лежала сиамская кошка в голубом японском хала-те. Хвост вопросом застыл над ней, а сама хозяйка описанного нами кабинета смотрела по видику мультфильм про кота Леопольда и громко смея-лась над его похождениями, и тогда хвост ее ожи-вал.
Гаврила остановился у порога, не смея ступить немытыми лапами на толстый ковер на полу. На кота не обращали внимания, но он знал — хозяйка ловит каждый шорох и, придет время, обратит на тебя свой взор, а пока стой и не дергайся, не то получишь по первое число. Что-что, а получать по первое число Гавриле приходится часто и потому он четко усвоил — чем реже раскрываешь рот, тем меньше у тебя забот… Молчаливых везде любят, при себе удержать стараются. А если ты вдобавок еще и что-то делать умеешь, для рук водящих це-ны тебе нет.
Для большего уважения к хозяйке дома, Гаври-ла поднес облезлой кошке не палец к губам, а ку-лак к носу. А для пущей убедительности этого ар-гумента, покачал им, давая понять: — "Только пик-ни!" — Остальное додумывать он милостиво пре-доставил самой облезлой кошке.
А хозяйка в перерывах между взрывами смеха брала со столика хрустальный бокал и, сделав гло-ток, ставила на место. Была у нее такая слабость — в редкие минуты отдыха любила посмотреть по-хождения этого "мягкотелого кота" и выпить бо-кал сливок с мороженым.
"Эти похождения мыши сочинили, — твердо бы-ла уверена она. — Коты на себя такой понапрасли-ны никогда не наведут. Ну да ладно, пусть хоть в кино выглядят такими умными и ловкими," — по-зволила она.
Необычайные приключения закончились и эк-ран потемнел.
— Марьиванна, — подал голос кот. — Тут это…
— Что? — спросила Марьиванна не оборачиваясь.
— Простите за беспокойство.
— К делу! — потребовала хозяйка.
— Еще одну поймали, — робко сообщил Гаврила.
— Мышку?
— Нет, кошку. — Даже за то, что ему пришлось поправить Марьиванну, кот извинился.
— Ну и что?
— Вы же знаете, мыши требуют…
— А ты?
— Никак нельзя без докладу.
— А они?
— Обиделись, — признался кот, потирая ушибы.
— Задай им хорошую трепку, вмиг все обиды пройдут, — распорядилась Марьиванна.
— Плакать будут, — напомнил Гаврила.
— Кто их слезам поверит? Эх, Гаврила, Гаврила! Я тебе имя такое дала, думала — кот здоровый, де-ревенский, два мешка для него поднять — пустяк; он у меня всю челядь в черном теле держать бу-дет. Перед ним на цыпочках забегают! А получила что? "Плакать будут"… — передразнила она. — Пе-реименую! Леопольдом будешь. Такой же рохля! Ни рыба, ни мясо.
Кот переминался с лапы на лапу, смотрел на ковер и швыркал носом.
А сиамская кошка продолжала резким приказ-ным голосом.
— Ты моя правая рука! Сам все решать должен, а не бежать всякий раз за подсказкой. Я свои дела делаю, кусок хлеба добываю. У меня товар — люди, то есть кошки — товар. А за тобой порядок в доме. Ты кем у меня числишься? — спросила хозяйка.
— Управляющим, — помявшись, ответил кот.
— Не управляющим! Скажи правильно! — требо-вала Марьиванна.
— Хаммер-Двинер, — с трудом выговорил кот.
— Камер-динер! — поправила хозяйка. — Неужели так трудно выучить?
— Так не по-нашему же, — оправдывался кот.
— Все одно привыкай! И ливрею. Где ливрея?
— В шкафу…
— На кой черт я тебе ее заказывала? В шкафу висеть? Пыль собирать?
— Неудобственно в ней.
— Ты мне этот уличный жаргон брось! Не в под-вале находишься! И не на помойке! — Марьиванна воспитывала своего слугу. — Неудобственно! А ты привыкай!
— Я бы привык, а хвост куды деть? Он привы-кать не хочет, ему болтаться надобно, — высказал самый сильный аргумент Гаврила.
— Да ты, никак, и не примерял ливрею-то! — взбеленилась Марьиванна.
— Примерял, — настаивал кот.
— И дырку для хвоста не приметил?
— А там есть?
— Иди и ищи! Но чтоб без ливреи я тебя не ви-дела! — наказала хозяйка.
— А с этой как же? — вспомнил про облезлую кошку Гаврила. — С собой тащить? — и он намотал на лапу кошачий хвост.
— Оставь, — позволила Марьиванна. — Мы пого-ворим малость. А ты быстренько переоденься и у дверей встань, посторожи. Нужен будешь — позо-ву.
Кот ушел.
А облезлая кошка свернулась клубочком и за-нялась разглядыванием Марьиванны.
Дымчатого цвета шерсть на голове завита и за-колота золотым гребешком, в ушах сережки с бриллиантами, длинные ресницы подведены, глаза и губы покрашены, на шее дорогое колье, на запя-стьях золотые браслеты с драгоценными камнями, а ногти отточены, отполированы до блеска и по-крыты лаком.
"Кто же она? Принцесса? Королева?" — гадала облезлая кошка. Вопрос этот занимал ее больше, чем собственная судьба. Чисто кошачье любопыт-ство или блеск Марьиванны затмили ее разум? Но от этой загадки у кошки разболелась голова и она затрясла ей, но боль не прошла, а ощутилась силь-ней. "Как я смотрюсь рядом с ней?" — представила и тайком оглядела себя.
Грязные лапы с обломанными когтями, пыль-ная шерсть только-только начала отрастать на спине, но скаталась на животе и на хвосте. А к хвосту вдобавок какие-то колючки прицепились — ощетинились безобразно.
Ей стало до того стыдно, что захотелось вжать-ся в пол и провалиться. Как раньше не обращала внимания? Как могла так опуститься? За какие-то недели потеряла все птичье достоинство и в этой сказочной комнате увидела полное свое ничтоже-ство.
А Марьиванна, еще более бередя раны, изящно потянулась, мяукнула нежным голоском и встала с дивана. Не спеша допила сливки с мороженым, поправила перед зеркалом прическу и ласково по-просила.
— Ну голубушка, рассказывай.
Лучше бы она кричала или приказывала! Но нет, Марьиванна знала, как больнее ударить, как сильнее подчеркнуть огромную пропасть между ней и этой бродягой, как, еще не сказав практиче-ски ни слова, уже подчинить себе, унизить, заста-вить ловить каждое слово и принимать любую просьбу или приказ, пусть самые унизительные или жестокие как милость.
— Что рассказывать? — голос облезлой кошки дрожал. Все эти чувства одновременно присутст-вовали в ней. И Марьиванна, довольная собой, снизошла до того, что бросила короткий взгляд на пленницу.
— Все, все рассказывай, — кивнула она.
— Я… ничего… не знаю.
— Ничего?
— Ничего… интересного для вас.
— Откуда тебе знать, что для меня интересно, а что нет? — нежный голос был хуже самого злого.
— Не знаю.
— А как зовут тебя? Это ты знаешь? — Марьи-ванна очень тонко протянула кошке лапу помощи. Сейчас клубочек начнет раскручиваться и все как на дух будет рассказано.
— Гу.
— Что "гу"?
— Зовут меня так.
Марьиванна удивленно вскинула брови и вытя-нула губки.
— Гу? Странное имя. Какое-то птичье.
Гу насторожилась.
"Почему она так решила? Что-то знает обо мне или вопрос случаен? — она потянула носом. — От меня не пахнет кошкой? Но пахнет пылью, ас-фальтом и сотней других городских запахов. У нее губы накрашены, за ушами из флакончика по-брызгала — фу, здесь дышать нечем! — ничего она не может унюхать. Вопрос случаен", — решила она и ответила.
— Какое дали, такое и ношу. Разве я виновата?
