Необычайное путешествие Петьки Озорникова - Павловский Олег Порфирьевич (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
— Об-ло-мо-вым, — по слогам повторил Федор Степанович. — Ты разве не знаешь такого?
— Н-н-е-ет, — протянул Петька. — А кто это?
Федор Степанович расхохотался. Глядя на него, рассмеялся и Петька, хотя и не понимал причины смеха Федора Степановича.
— Ха-ха-ха! Обломова не знаешь? Его каждый школьник знать должен. Ты свою учительницу попроси, чтобы она тебя с ним познакомила. Обязательно!.. А теперь иди-ка сюда!
У Петьки екнуло сердце. Федор Степанович устремил взгляд на предмет, накрытый чертежной бумагой.
— Хотел бы ты увидеть свое будущее? — вдруг спросил Федор Степанович, захлопнув книгу.
— Как это? — удивился Петька.
— Очень просто. Только это большой секрет.
— Ваше изобретение? — с волнением спросил Петька.
— А ты откуда знаешь?
— Все говорят.
— Кто это — все?
— Вовка Бунтиков, Сережка Яковлев, Михаил Викторович — все говорят, что вы изобрели…
— Что изобрел?
— А вот что — никто не знает.
— И хорошо, что пока не знают. Я покажу тебе свое изобретение, но дай мне честное пионерское слово, что ты никому об этом не расскажешь.
Вот это уж Петьке не особенно улыбалось. Увидеть изобретение Федора Степановича — и никому этим не похвастаться!
— Ну, согласен? — переспросил Федор Степанович.
— Согласен, — решился Петька. — Даю честное пионерское, что никому не расскажу.
— Тогда, смотри…
Федор Степанович быстро подошел к стоявшему в углу комнаты предмету и снял бумагу.
Петька так и замер от удивления. Он увидел нечто похожее на обыкновенную кабину легковой машины, только гораздо меньшего размера. Вверху бронзовыми буквами было выведено: «МОДЕЛЬ Б-14».
Петька в уме начал расшифровывать надпись: «Модель — это понятно. Б — это, вероятно, фамилия Федора Степановича — Борисов. Все изобретатели свои машины так называют».
— А вот «14» — это я не знаю, — вслух сказал Петька.
— Я тебе объясню, — улыбнулся Федор Степанович. — «Б» — это «Будущее», а «14» — порядковый номер моего изобретения. Я таких моделей тринадцать штук сделал, но все они оказались недостаточно хорошими, а вот эта, четырнадцатая, вышла, по-моему, удачной. Хочешь проверить?
Петька с радостью согласился.
Федор Степанович открыл дверцу кабины и нажал какую-то кнопку. В кабине зажглась маленькая красная лампочка, и при ее свете Петька смог разглядеть несложное оборудование «кабины будущего», как назвал ее Федор Степанович.
Мягкое кожаное со спинкой сидение, на котором мог уместиться лишь один человек. На передней стенке — щиток управления с двумя рычагами, вроде обыкновенных однополюсных электрических рубильников. Над одним из них написано «вперед», над другим — «назад». Между ними — та самая красная электрическая лампочка, которую включил Федор Степанович.
— И это все? — разочарованно спросил Петька.
— Аппаратура находится под сидением. От этих рычагов к ней идут провода, скрытые в обшивке. А ты не боишься?
— Что я трус какой-нибудь, что ли? — обидевшись, возразил Петька и полез в кабину.
Сидеть было удобно, как на диване.
— Теперь смотри, — оказал Федор Степанович, — когда ты включишь рычаг с надписью «вперед», то окажешься в будущем. А когда захочешь вернуться обратно, включи рычаг с надписью «назад» — и ты очутишься в этой же самой комнате. Понятно?
— Понятно, — слегка волнуясь, ответил Петька, и Федор Степанович захлопнул дверцу кабины.
Вот так встреча!
Минуты две-три Петька сидел в нерешительности. При взгляде на рычаги управления ему показалось, что они как бы слегка вздрагивают, словно в ожидании того, когда на них ляжет человеческая рука. Лампочка излучала ровный красный свет. Было очень тихо. Петька не слыхал даже, как отошел от «кабины будущего» Федор Степанович. А впрочем, он и не знал даже, отошел тот или нет. Ни отверстий, ни стекол в кабине не было. Она была как бы вылита из цельного куска стали.
Петьку охватили беспокойство и сомнение: «А ну как что-нибудь испортится, и я застряну где-то на полпути. Включать или нет?»
Но боясь, что Федор Степанович вот-вот откроет дверцу и выставит его, Петька, наконец, решился… Рука потянула рычаг… Красная лампочка погасла. В кабине стало темно. Но зато царившую до этого тишину нарушило чуть слышное ворчание моторов под сидением. Кроме этого, никаких ощущений не было. Ни сотрясений, ни толчков, ни чувства полета.
«Подшутили надо мной», — пронеслось в голове у Петьки.
И когда через несколько минут (так, по крайней мере, ему показалось) снова зажглась красная лампочка и ворчание моторов прекратилось, он окончательно разуверился в изобретении Федора Степановича. Если бы кто-нибудь из вас, дорогие читатели, мог в это время видеть выражение петькиного лица, то вам стало бы одновременно и смешной жалко Петьку. Подобное выражение бывает у ребенка, который под заманчиво-яркой конфетной оберткой, вместо ожидаемого шоколада, обнаруживает корочку хлеба, положенную туда ради шутки старшим братишкой.
«Ну что я завтра расскажу ребятам? — думал Петька. — Они ведь засмеют меня. — Вот чудак, — скажут, — поверил в какую-то машину будущего!»
Углубившись в свои мысли, Петька не заметил, как дверца кабины открылась и кто-то заглянул в нее. Он все сидел, не отрывая глаз от красной лампочки, и не сразу сообразил, почему в кабине вдруг стало так светло.
Незнакомый мужской голос вывел Петьку из задумчивости. Петька повернул голову в сторону открытой дверцы и страшно удивился. К нему в кабину заглядывал незнакомый пожилой мужчина в красивом светлосером костюме и улыбался ему.
Внимательно всмотревшись в лицо неизвестно откуда появившегося человека, Петька внезапно заметил в нем что-то неуловимо знакомое. Ему показалось, что он уже видел когда-то и этот высокий лоб, и эти тонкие, как у девушки, брови. Прямой, словно выточенный, нос на скуластом лице. Упрямо сжатые губы и невероятно знакомые серовато-голубые глаза…
— Генька! «Профессор»! — невольно воскликнул Петька, тут же покраснев и смутившись.
Да и как было не смутиться, назвав мужчину столь почтенного возраста «Генькой» да еще присовокупив к этому и школьную кличку.
Но незнакомец, видимо, нисколько не обиделся. Добродушным и несколько удивленным тоном он ответил:
— Меня действительно зовут Геннадием. Но я не профессор. Я лишь недавно защитил диссертацию кандидата технических наук. Откуда ты знаешь меня, мальчик?
Петька смотрел на него, выпучив глаза от удивления, и не мог вымолвить ни слова. У него был, наверное, очень смешной вид, потому что кандидат технических наук вдруг громко рассмеялся.
— Ну что ты на меня так удивленно смотришь? И почему молчишь? А ну покажи язык — не проглотил ли?
Немного придя в себя и улыбнувшись шутке незнакомца, Петька решился спросить:
— А как ваша фамилия?
— Егоров. Геннадий Петрович Егоров. А что?
Сомнений быть не могло. Это был его одноклассник Генька Егоров, но только уже взрослый, пожилой.
«Когда же Генька успел вырасти и стать кандидатом технических наук? Уж не снится ли мне все это? — подумал Петька, дотрагиваясь рукой до красной лампочки. Лампочка продолжала гореть, и Петька ощутил исходящее от нее тепло. — Нет, не снится».
И тут только Петька вспомнил о Федоре Степановиче, о его замечательном изобретении и о том, как он только что сомневался в действенности «кабины будущего».
— Вот это да! — громко и восхищенно воскликнул Петька.
— Что? — не поняв или не расслышав, спросил Геннадий Петрович.
Теперь пришла петькина очередь расхохотаться.
Не поняв причины его смеха, Геннадий, Петрович подумал было, что Петька смеется над его костюмом или прической, и начал со всех сторон оглядывать себя и приглаживать свои и без того гладко причесанные волосы. Заметив это, Петька захохотал еще громче и замахал руками, давая понять, что смеется он вовсе не над Геннадием Петровичем.
