Волчьи ягоды - Гордиенко Галина Анатольевна (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
Заборы в Волчьей сыти впечатляли: плотно подогнанные друг к другу неошкуренные сосновые бревна напоминали стены древней крепости. Только что ворота пока распахнуты настежь. Видимо, они запирались лишь на ночь. Засовами тоже служили бревна. Только чуть поменьше.
Володька с ужасом рассматривал ближайший лесной бастион. Мальчишке уже чудилось: из ельника его беззащитную спину буравит чей-то недобрый взгляд.
Володька почти «слышал» сопение неведомого зверя за ближайшими кустами и хруст сухих веток под его мощными, когтистыми лапами. В воспаленной голове стучало: «А мы-то как же?! Этот единственный хилый засовчик — и все?! А… а Ивасик?!»
В эту секунду хлынул дождь, да такой сильный, что Володька на мгновение ослеп и оглох. Торопливо сглотнул ледяную воду и инстинктивно шарахнулся под защиту разлапистой сосны.
Но она не спасала, небеса словно прорвало, холодные струи потоками стекали по спине и груди. Володька задрожал, безуспешно пытаясь защитить хотя бы лицо. Зато тут же забыл и о соседских заборах, и о проблеме с волками.
Зачем-то по-прежнему прикрывая голову обеими руками, Володька изо всех сил рванул к дому. Захлопывая за собой массивную дверь, облегченно вздохнул: как бы то не было, он под крышей! И наверняка — надежной. Все-таки дед здесь прожил столько лет…
Точно! И как он об этом сразу не подумал?
ГЛАВА 4
СТРАННЫЙ ЛАЗ
Проморгавшись, Володька рассмотрел темную, с крошечным окошком комнатку. Кроме широкой лавки с ведрами на ней, нескольких пустых бочонков в углу и пары лопат он ничего в ней не увидел.
«Прихожая, — понял Володька. — Ничего интересного». И потянул на себя следующую дверь. Шагнул и пораженно замер: стена напротив от пола до потолка увешена полками с книгами. Рядом стоял широкий, явно самодельный письменный стол, тоже заваленный книгами. Над ним на длинном шнуре с потолка спускалась электрическая лампочка под бумажным абажуром. На других стенах развешаны сушившиеся травы, их терпкий запах, казалось, пропитал весь дом.
Деда здесь не было, и заинтригованный Володька распахнул дверь в следующее помещение.
Спальня с двумя широкими деревянными кроватями его не заинтересовала. Четвертая комнатка явно оказалась кухней. Огромная печь в углу мирно соседствовала с двухконфорочной газовой плиткой.
Роман Феоктистыч, занятый чайником, обернулся:
— Исследуешь мои хоромы? Давай-давай! А я пока тебе поесть соображу. Небось оголодал с дороги-то…
Володька указал на следующую дверь и возбужденно воскликнул:
— А там что? Выход на улицу?
— Почему? Сени там. И умывальник летний. А выход дальше. Через Ивасика.
— Как это?
Прапрадед наполнил вазочку сахарным песком и добродушно пояснил:
— Я к сенцам пристройку для Ивасика сделал. В нее и с улицы попасть можно, и из дома. А вообще-то я в дом вхожу там, с крыльца.
— А … этот… как его… ну… подпол где?
— Как «где»? Ты же как раз на крышке стоишь.
Володька опустил глаза и действительно увидел под ногами темное, металлическое кольцо. Он помялся и неуверенно спросил:
— Мне можно туда? Посмотреть?
— Да пожалуйста, раз охота есть. Только свет включи, и на лестнице, смотри, поосторожней.
И старик, бросив сумрачный взгляд на внука, ткнул пальцем в выключатель.
Володька поежился, но решил, что недовольство деда ему померещилось, и решительно потянул за кольцо. Тяжелая крышка с противным скрипом откинулась.
Лестница и в самом деле оказалась очень крутой, а вот сам подпол… Он показался Володьке совсем неинтересным. Там абсолютно ничего не было! Пустые полки с пыльными стеклянными банками и деревянные ящики для овощей.
Зато в углу Володька заметил довольно глубокую эмалированную миску с водой. И набитый шуршащей соломой матрас.
Он нагнулся над посудиной и пожал плечами: совершенно чистая, будто ее недавно вымыли. От матраса остро пахло собачьей шерстью. Почти такой же запах был в вольерах, где держали служебных собак, и куда Володькин класс недавно водили на экскурсию.
Присмотревшись, Володька разглядел за матрасом странные металлические ставни, заложенные засовом, и удивленно приподнял брови. Ну не окно же под землею! Тогда что? Получается, дед в своем подполе тайный лаз держит? Только зачем? И куда он ведет? Может, это для его собаки? Кстати, где она? Носится на улице в такой ливень?
Володька приподнял голову: крышка люка была откинута, так что открыть ставни он не рискнул. Хотя и очень хотелось посмотреть, куда выведет лаз. По размерам металлических створок Володька решил, что он запросто может этим лазом и сам воспользоваться. Впрочем, не сейчас. При случае.
На его появление прапрадед почти не обратил внимания, лишь глаза его остро блеснули в сторону внука.
Володька аккуратно вернул крышку на место. Зачем-то подпрыгнул на ней и пошел проведать Ивасика. А заодно и умыться. Тем более, чайник уже закипал, а рядом на плите исходила восхитительным паром небольшая жаровня.
Наблюдая, с каким аппетитом уплетает приготовленный обед внук — хрупкие птичьи косточки так и хрустели на его крепких зубах — Роман Феоктистыч усмехнулся:
— Нравится?
— Еще бы! — Володька плотоядно облизнулся. — Мясо-чудо. И вкус необычный. Мама так сроду кур не готовила!
— Ну ты даешь, парень. Каких кур? Это ж глухарь. Не видишь, мясо совсем темное? Разве у кур такое бывает?
— Глухарь?! — Володькины глаза восхищенно заблестели. — Вы на охоте были?
— Да уж, — хмыкнул прапрадед, — расстарался к твоему приезду. Набил кое-чем морозильник. Не на день хватит.
Володька мазнул взглядом по небольшому, старенькому холодильнику и продолжил допрос:
— Вы на глухарей с ружьем ходите? Или… это… как их… с силками?
— Иногда и ружьишком балуюсь, — неопределенно протянул Роман Феоктистыч и поспешно положил мальчику добавки.
Как заметил Володька, сам прапрадед почти ни к чему не притрагивался. Лишь потягивал чай, настоянный на каких-то травах и поэтому жутко пахучий. Ни на сахар, ни на шоколадные конфеты, что привез из города сам Володька, дед и не посмотрел.
«Диета, наверное», — подумал мальчик и, чтобы проверить свою догадку, пододвинул поближе к старику коробку с вишней в шоколаде.
— Угощайся! Мои любимые. Или вот эти — «Птичье молоко». А эти — польские, с черносливом. Вкусню-ущие…
— Нет уж, ешь сам, — Роман Феоктистыч брезгливо поморщился.
— Ты что, дед?! — возмутился Володька. — Это ж не дешевка какая! Ты ж кусни только!
Лицо старика явственно передернулось. Он бросил на внука мрачный взгляд и угрюмо буркнул:
— Спасибо, конечно, но сладкое не по мне. Года уж не те.
Он встал из-за стола. Потянул в сторону коротенькую пеструю ситцевую занавеску и почти радостно сообщил:
— Дождь-то кончился! Можешь теперь и во двор выйти, осмотреться. Чего ж в избе-то сидеть? Не за тем ты сюда ехал.
Володька поднял глаза на небольшое окно и просиял: действительно тучи куда-то исчезли; в небо, промытое только что прошедшим ливнем, будто синьки плеснули; и вновь вовсю старалось солнце.
Володька поспешно вскочил на ноги и радостно воскликнул:
— Здорово! А сколько я могу на улице мотаться?
— Да покуда ноги держат, — добродушно усмехнулся прапрадед. — Это ж не город. Ни машин, ни дурных людишек поблизости. Только с лесом пока поосторожней — заблудишься.
И уже в спину мальчику он крикнул:
— Да, а к Петро сам не лезь! Внуков Анфисы вполне достаточно…
— Почему? — обернулся Володька.
— Так, — Роман Феоктистыч неопределенно пожал плечами. — Взрослый он уже. Не тебе чета. И злой. Впрочем, я предупредил. Дальше решай сам. Не маленький.
Старик захлопнул дверь в кухню.
Оставшись один, Володька выскочил на крыльцо. Осмотрелся и восторженно воскликнул:
— Вот это да! Кажется, почти полная свобода! — Он широко улыбнулся. — А я еще ехать сюда не хотел! Вот кретин…
