Конец Атлантиды (с иллюстрациями) - Булычев Кир (книги .TXT) 📗
— Я пойду с тобой.
— Это неразумно, — сразу сменил политику Пашка. — Кто-то должен остаться на корабле. Мало ли какая опасность может нам угрожать?
— Какая? В этих скафандрах нам ничего не страшно.
Пашка провел батискат немного вперед, отыскал ровную площадку на дне расщелины и опустил его туда. Облаком поднялся серый ил и долго не оседал. Даже когда акванавты натянули глубоководные скафандры и выбрались через двойной люк наружу, дно было покрыто туманом. Идти было трудно. Тяжелый столб воды сковывал движения. Впереди, словно толпа чудовищ, нависли каменные скалы.
— Как ты думаешь, — раздался в шлеме Алисы голос Пашки, — а вдруг это осколки того болида, который видел капитан «Рочестера»?
Алиса не ответила, но подумала, что надо будет захватить с собой образцы этих скал. Если это болид, то состав у него будет иной, чем у породы на дне.
Снизу, со дна, скалы казались выше. Темнота сгустилась, светили только шлемовые фонари скафандров, выхватывая из тьмы острые края скал.
— Где же эти пузыри? — услышала Алиса голос Пашки. — Куда они подевались?
Пашка протиснулся в узкий проход между скал.
— Вижу! — воскликнул он.
Его фигурка в блестящем скафандре исчезла. Алиса последовала за ним.
Но оказалось, что Пашка ошибся, это лишь маленькая глубоководная медуза сверкнула в луче фонаря.
— Ну где же, где же эти пузыри? — бормотал Пашка.
— Может, они кончились? — спросила Алиса.
Они остановились, стараясь сообразить, куда идти дальше.
Алиса взобралась на большой округлый камень, чтобы оглядеться. Перед ней торчали головы и спины скал, виднелись черные провалы между ними, а дальше — темнота.
Вдруг Алиса замерла. По ущелью медленно двигался огонек. Сначала Алисе показалось, что это какая-то глубоководная рыба с собственным фонарем, но огонек был куда ярче, чем положено иметь животному. К тому же он двигался, покачиваясь в такт шагам.
Алиса сказала:
— Паша, мы не одни.
Она сказала это так тихо, почти шепотом, что Пашка не сразу понял. Было страшно, что тот, кто идет, их услышит. Хотя этот страх был глупым — ведь Пашка с Алисой переговаривались по радио.
— Что ты говоришь? — спросил Пашка, который где-то у ног Алисы пробирался по узкому проходу между скал.
— Тихо!
Пашка замер. По тону Алисы он сообразил, что произошло что-то особенное.
— Что там? — прошептал он.
— Он идет, — сказала Алиса. — Я его вижу.
— Кто?
— Не знаю.
— Тогда выключи фонарь, — приказал Пашка. — Я влезу к тебе!
Алиса послушно выключила фонарь. На нее сразу навалилась темнота. И лишь далеко впереди покачивался, медленно приближаясь, огонек.
К тому времени, когда Пашка оказался рядом с Алисой, огонек приблизился настолько, что стало ясно — это фонарь, укрепленный на шлеме человека.
— Кто это? — спросил Пашка.
Алиса не ответила. Она отодвинулась немного назад, чтобы спрятаться за выступом скалы.
— Может быть, нас ищут со станции? — спросил Пашка.
— Они бы услышали, как мы переговариваемся.
— А может, это другая экспедиция? Мало ли кто опускается на дно? Геологи, вулканологи, зоологи.
Неизвестный остановился метрах в двадцати от Пашки с Алисой и начал крутить головой, светя вокруг.
Он что-то искал.
Вдруг в свете его фонаря засверкали пузырьки воздуха. Неизвестный увидел их и подошел к тому месту, откуда они поднимались. Он опустился на корточки и начал разгребать ил. Облако ила просвечивало изнутри.
Алиса переключила шлемофон на внешний прием, и стали слышны звуки океана. Человек ударял чем-то по металлу, потом раздался удар погромче, и вдруг снизу вырвался фонтан пузырей.
Удары по металлу возобновились.
— Ты понимаешь? — прошептал Пашка, наклоняясь к шлему Алисы.
— Понимаю. И очень удивляюсь.
Любой бы удивился, увидев на дне неизвестного человека, который занимается ремонтом.
Не надо было быть гением, чтобы сообразить: здесь, под ущельем, расположена какая-то полость, наполненная воздухом. И в этой полости находятся люди.
Если бы это была научная база или лаборатория, Алиса с Пашкой узнали бы о ней еще на острове Яп, когда собирали материалы. Значит, здесь секретная база.
А это чепуха. К концу двадцать первого века на Земле уже не было не только тайных или секретных баз, но даже армий, бомб и пушек. Мысль о том, что можно убивать друг друга, чтобы отнять землю и города или навязать другим свой образ жизни, была людям двадцать первого века отвратительна. Самое главное правило: человек должен жить так, как он хочет, дружить с кем хочет, ходить и ездить куда хочет. Человек должен быть свободен. При одном условии: его свобода не должна наносить вреда другим людям. Вот этому научиться оказалось труднее всего. Но когда люди этому научились, оказалось, что число счастливых людей увеличилось в тысячу раз.
Конечно, не все люди через сто лет будут счастливыми. Такого не бывает. Останутся и обиды, и неразделенная любовь, и ссоры, и даже такие чувства, как зависть, ненависть и злоба. Не могут же все быть добрыми. Но если общество, в котором ты живешь, действует по правилам добра, то твоя злоба останется твоим личным делом. Твоя глупость — это твоя беда, твоя зависть — это твоя тревога. Мы станем терпимыми, и обязательным для всех будет чувство юмора. Улыбнитесь, будут говорить через сто лет врачи. Улыбнитесь, и вам станет легче. Такое лекарство поможет лучше любого аспирина.
— Надо его выследить, — сказал Пашка.
— Нет, — сказала Алиса. — Мы поднимемся наверх и сообщим о встрече на ферме. Пускай решают взрослые.
— Сингха нет. Дороти нам не поверит.
— Мы позвоним в Сидней.
— Постой, — возразил Пашка, — мы еще ничего не знаем. А вдруг это кладоискатель? Такой же, как я. Он тоже выловил бутылку и нашел подводную пещеру. А в ней сокровища атлантов.
Тем временем загадочный человек кончил трудиться, закрыл сумку, что висела на боку его скафандра, и, постояв немного, чтобы проверить, не поднимаются ли пузырьки, побрел прочь.
— За ним! — прошептал Пашка, и не успела Алиса ответить, как он уже соскользнул со скалы.
Алиса съехала вниз за ним и поняла, что не знает, куда идти. Ил поднялся со дна, застилая расплывчатое пятно удаляющегося фонаря.
Ничего не видно. Ровным счетом ничего. Только в ушах неразборчивое ворчание Пашки, который наткнулся на скалу и не может выбраться на открытое место.
Конечно, надо было включить фонари, но тогда тот человек их наверняка увидит.
— В какую сторону идти, понимаешь? — спросил Пашка.
— Дай руку.
Алиса двинулась вперед, и через два шага пальцы ее перчаток натолкнулись на гладкую грудь Пашкиного скафандра. Оказывается, Пашка шел ей навстречу.
Алиса развернула Пашку.
— Видишь? — Алиса показала на пятно света впереди.
— Вижу.
И в этот момент свет погас.
— Наверное, он куда-то свернул, — сказал Пашка. — Скорее.
— Или спустился вниз. Может быть, там у него люк.
Преодолевая сопротивление воды, они поспешили вперед по ущелью и лишь тут поняли, что свет исчез не потому, что неизвестный человек скрылся, — его перекрыло громадное черное тело.
Алиса успела включить шлемовый фонарь — на нее надвигался сгусток тьмы, который издавал низкий, утробный, почти неслышный звук.
Включить-то свет Алиса успела, но бежать было поздно: черная туша навалилась на нее, черная сверкающая кожа отразила свет фонаря, сверкнул яркий черный глаз… невероятная тяжесть подмяла Алису, закрутила, прижала к камням.
Алиса услышала, как вскрикнул Пашка.
К счастью, скафандр рассчитан на большое давление, его не повредить даже кашалоту. Но разве об этом думаешь, когда в полной темноте на тебя наваливается абсолютно черный слон, а может, кто-то в десять раз тяжелее слона?
Давление ослабло — чудовище проплыло или проползло дальше.
