Школа выживания - Паттерсон Джеймс (читаемые книги читать .txt) 📗
Он в ответ только усмехается той беззаботной мальчишеской усмешкой, от которой у меня щемит сердце. Кабы только у него всегда такую улыбку видеть.
— В Страну Первопроходцев — туда, — Клык показывает на указатель.
Еще раз отсканировав толпу, смотрю на карту:
— Тогда сначала — в Страну Первопроходцев, а дальше, похоже, единственно интересное место на площади Свободы — это Дом с Привидениями.
— А я хочу в поместье Микки-Мауса, — просит Ангел.
— Пойдем, туда тоже пойдем. Только это в другой стороне. Мы сначала здесь все посмотрим.
Она посылает мне широкую невинную улыбку, и я стараюсь выкинуть из головы ненужные мысли о правительстве Соединенных Штатов.
Одну за другой Надж бросает в рот сладкую кукурузу:
— Знаете, кто по-настоящему страшный? Вот такой здоровенный бурундук, — она показывает в сторону актера в костюме бурундука. Он расхаживает взад и вперед и размахивает руками перед носом у каждого, кто к нему приблизится.
— Это кто? Чип или Дейл? — интересуется Тотал.
— Понятия не имею. Пока он не превращается в громадного бурундукообразного ирейзера, мне без разницы. Смотрите, смотрите, Гора Всплесков. И очередь небольшая.
— Скажите, пожалуйста, это ваша собака разговаривает?
Поворачиваюсь. Какая-то обгоревшая на солнце пигалица подозрительно уставилась на Тотала.
Я притворно расхохоталась:
— Наша собака? Разговаривает? Эк ты, девочка, напридумывала? А ТВОЯ собака разговаривает? Фантазерка! — и я покровительственно ей улыбаюсь.
— А я думала, разговаривает, — разочарованно бормочет девчонка, продолжая разглядывать Тотала, а я оборачиваюсь к Газману:
— Джейсон, ты опять практикуешь свое чревовещание?
Газ хитро подмигивает и кивает с подобающей скромностью.
— Ой, — она краснеет и смущенно отворачивается.
Представляешь, дорогой читатель, какой грозный взгляд достался от меня Тоталу. На сей раз он даже застеснялся и, поджав губы, виновато улыбнулся.
Краем глаза вижу, что Клык созерцает наши препирательства и накаты и улыбается. И от этого у меня теплеет на сердце.
Попались! Наконец-то он их нашел. Ари откусывает мороженое, смакуя треск тонкой шоколадной корочки.
Он проследил, как они пошли на Гору Всплесков, уселся на скамейку у выхода и теперь терпеливо их поджидает. Чтобы их здесь отыскать, пришлось хорошенько потрудиться. Во-первых, здесь не разлетаешься; во вторых, ирейзеров сюда не нагонишь — суету поднимут.
Но теперь-то он до них доберется. Они вот-вот должны выйти. Он уже дал команду шести запасным подразделениям. Все они наготове и ждут его сигнала в пяти минутах от главного входа. Ари улыбается. Солнце светит, погода прекрасная, он ест третье мороженое, и все его мечты скоро сбудутся.
Мимо проходит небольшая группа людей, и Ари пододвинулся на своей скамейке, чтобы лучше видеть выход. Он знает, что люди на него глазеют. На обычного человека он не похож. И от ирейзеров тоже отличается. Не такая безукоризненная модель. Они, когда не оволчиваются, совершенно от людей неотличимы. Не то что он — ему не хватает их человекообразия. Когда на него ни посмотришь, всегда в лице что-то волчье заметно. Свое настоящее человеческое лицо он уже давно позабыл.
— А я знаю, кто ты.
Ари так и подпрыгнул от неожиданности. Он совершенно не заметил, как к нему подсел какой-то пацаненок, и нахмурился, глядя на маленькое открытое личико.
— Что тебе надо? — рыкнул он.
Сейчас мальчонка испугается, сорвется с места и побежит сломя голову. Так, по крайней мере, всегда случается.
Но парнишка только продолжает улыбаться и снова радостно тычет в Ари пальцем:
— А я знаю, кто ты.
Ари оскалил на него зубы, и мальчонка от восторга заерзал на месте:
— Ты Вольверин!
Ари смотрит на него с полным недоумением.
— Ты такой красавец! Ты мой самый-самый любимый герой! Ты самый сильный и самый крутой. Я бы больше всего на свете хотел быть, как ты.
Ари чуть не поперхнулся. Такого ему еще никто не говорил! Всю свою жизнь его все кому не лень за последнее отребье держат. Он бы любил Макс, но ей плевать, жив он или давно подох. Раньше, еще совсем ребенком, он преклонялся перед детьми-птицами. А те его даже не замечали. Просвет наступил, когда они наконец исчезли. Беда только, что вместе с ними исчез и его отец. Ари до сих пор помнит горький привкус во рту, когда он понял, что его собственный папаша предпочел ему этих мутантов. И бросил его, собственного сына, на чужих людей.
Тогда-то они и стали по-всякому его усовершенствовать. Сначала он радовался. Он станет, как ирейзеры, станет одним из них. Но он не стал. Слишком уж он отличался. Все в нем было заплаткой на заплатке. Тех-то ирейзерами с младенчества делали. Или, еще того круче, с зародышей. Вот и получалось, что остальные ирейзеры люди, когда люди, и волки, когда волки. А он, Ари, застрял в своем недооволчьившемся обличье, недочеловек и недоволк. Нигде он своим не был.
— Ты прямо настоящая знаменитость! — продолжает изливать свое восхищение парнишка. — Кому нужны все эти Микки-Маусы и гномы. Я сижу здесь с самим Вольверином.
Ари неуверенно ему улыбнулся. Неважно, что парнишка его с кем-то перепутал — это он, Ари, кажется ему крутым. Это на него, Ари, он хочет быть похожим.
Как же это, оказывается, классно. Приятно до невозможности.
— Ой, чуть не забыл. А можно взять у тебя автограф? — просит мальчишка и роется по карманам в поисках листа бумаги. — Мама хотела, чтобы я у Гуфи автограф взял. Но разве можно тебя с Гуфи сравнить. Вот, придумал, распишись мне на футболке.
Он вытащил черный фломастер и растянул футболку, чтобы удобней было на ней писать.
Ари засомневался.
Парнишка сник:
— Простите, я знаю. Мама всегда говорит, что я как разойдусь, так меня не остановить. Я знаю, вы знаменитость, так, может, я чего лишнего наговорил?
— Нормально все. Надеюсь, твоя мама не будет против, — рыкнул Ари. Он взял фломастер в свою лапищу, подписался «Вольверин» и поставил лихой росчерк.
Его поклонник совершенно обалдел:
— Вот спасибо, мистер. Я никогда эту футболку стирать не буду. Вы самый лучший. Как приеду обратно в школу, всем скажу, что я самого Вольверина встретил и что он мне футболку подписал. Это лучший день моей жизни.
У Ари даже горло разболелось и нос начал подергиваться. Он провел рукой по глазам:
— Никаких проблем. Беги теперь, догоняй родителей.
— Спасибо! Не забуду! Никогда! Навсегда! — Парнишка подпрыгнул, победоносно взвизгнул и дернул вперед.
Ари секунду посидел, откинувшись на спинку скамейки и совершенно ошалев от неожиданно нахлынувших эмоций. И вдруг вскочил. Стая! Макс! Где они? Он прочесывает глазами тощий ручеек последних людей, выходящих из Горы Всплесков. Стая, которую он столько времени вынюхивал-выслеживал, пропала без следа. Ари смотрит на часы. Он трепался с этим шкетом целых шесть минут. И они за это время успели смыться. Пропустил!
Вот чертов шкет!
Тебе следует концентрироваться, Ари. Поставил задачу, не отвлекайся, — говорит ЕГО внутренний Голос. — Держи ухо востро!
Ари встал и уныло поплелся навстречу поджидающим его у ворот Диснейленда командам подкрепления. Конечно, он знает и про «концентрацию», и про «внимание», и про «фокус». А что толку?
Но в глубине души, в самом дальнем ее тайнике, он бережет улыбку и новое, теплое, радостное чувство.
— Боже, я до нитки промокла!
Мокрые волосы залепили все лицо, а свитер прилип к телу. Стягиваю его — с него ручьями стекает вода.
— Ништяк! — Газзи на седьмом небе.
— Да уж! Гора Всплесков — один бо-о-о-льшущий всплеск, — отряхивается Надж.
— Омерзительный аттракцион.
Чего Тотал-то ворчит? Он вообще за пазухой у Игги сидел и, считай, сухим из воды вышел.
— Давайте еще разок прокатимся, — предлагает Игги.
Мы уже почти дошли до выхода, когда я его увидела. Ари сидит на скамейке и с ним возбужденно болтает какой-то маленький мальчик. Я замерла на месте. Не успев затормозить, ребята от неожиданности чуть не сбили меня с ног.
