Последний эльф - Де Мари Сильвана (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗

Йорш зачарованно смотрел на Судью. Перед ним стоял сумасшедший, абсолютно и непоправимо вышедший из ума человек. В его сумасшествии не было ни малейшего сомнения. Что озадачивало Йорша, так это причина, по которой все присутствующие, многочисленные и вооружённые, оставались стоять по стойке «смирно» перед этим сумасшедшим существом, вместо того чтобы взять Судью за руку и вежливо, но решительно отвести его в место, где его можно было вылечить или хотя бы обезвредить.

— И старинный дворец Ардуина мне тоже пришлось разрушить: эти безвкусные арки и колонны, чередующиеся с такими же безвкусными клумбами и газонами вокруг абсурдных кедров. Какое старьё — Ардуин строил так же, как во времена рунических династий или, что хуже, в эпоху эльфов. Я, Судья-администратор, приказал снести почти всё это старьё, чтобы расчистить место новому, небывалому: новой эре. Эре, которой никто раньше не видел, эре, символом которой стал мой дворец.

Молчание. Самоуверенный Судья погрузился в свои мысли.

— Ардуин, — вновь начал он, — пред самой смертью выбил на мраморе предсказание: последний эльф женится на девушке — наследнице Ардуина. Девушка, как и её предок, будет обладать даром ясновидения, и в имени её будет свет утренней зари. Она окажется дочерью мужчины и женщины, которые этого эльфа… Здесь не хватало слова, стёршегося от времени и от непогод, но я угадал и его: «…которые этого эльфа ненавидели». Когда мне донесли, что ты забрался в мой сад и увидел мою возлюбленную дочь Аврору, [3]я понял, что ты вернёшься за ней и что моей обязанностью будет уничтожить тебя.

Аврора? Дочь Судьи? Дочь Судьи звали Аврора! В имени этого драгоценного образчика злобы, наглости и высокомерия упоминался свет утренней зари?

— В имени моей дочери — свет утренней зари. Я дал ей превосходное воспитание. Она совершенна. Играет на лютне, читает старинные поэмы и поёт, качаясь на качелях, как принцессы в старину. По крайней мере, так изображают их на древних пергаментах. Поэтому ей никогда ничего другого не позволялось, кроме как играть на лютне и качаться в утопающем в цветах саду, что и есть для девушки предел совершенства…

Лютня, песни, качели и цветы с утра до вечера, день за днём. Йоршу стало даже немного жаль бедную Аврору, которой приходилось жить в абсурдной сказке о какой-то, может, никогда и не существовавшей принцессе! Так вот почему она так невыносима: совершенство — это, должно быть, невыносимое бремя!

— Аврора — моя дочь и, стало быть, наследница Ардуина, так как я, как и он прежде, являюсь главой города и, значит, его законным последователем, — голос судьи усилился, он чётко произносил каждое слово, желая придать сказанному весомость. — Кроме этого, Аврора обладает даром ясновидения. Однажды она предсказала, что ожерелье жены начальника караула будет её, и, представь себе, выяснилось, что начальник караула оказался предателем. Мужчину повесили, имущество его конфисковали, и ожерелье принадлежит теперь Авроре. А в прошлом году моя дочь предсказала, что летняя засуха рано или поздно закончится и осенью пойдут дожди. Предсказание это тоже исполнилось!

На несколько мгновений, при упоминании о дочери, черты лица Судьи смягчились. Мысли бурлили в голове Йорша. Аврора! Невыносимо наглая дурочка на качелях? Которая без зазрения совести доводит до слёз маленького ребёнка? Как жаль: в некотором роде у Авроры тоже нелёгкая судьба, можно сказать, невыносимая, но положить начало новому роду вместе с ней — об этом не могло быть и речи. Никогда! Лучше виселица. Никогда, ни за что на свете! Пусть линия его судьбы прервётся, бог с ним, с Ардуином и его предсказаниями. Видно, и бедному Ардуину нелегко было на старости лет: свет славы ослеплял его, и тени в его голове совсем перемешались. Вести войну с орками — это вам не шутки, во время какой-нибудь осады пришлось же ему хоть раз удариться головой обо что-то твёрдое. Может, как раз в тот момент он и увидел, что последнему эльфу предстоит жениться на Авроре.

Теперь Йорша больше беспокоило, как бы побыстрее освободить Роби и покинуть Судью и его возлюбленную дочь с её гениальными предсказаниями, избавив всех от своего присутствия.

В это время Судья крутил в руках его лук с тремя стрелами и голубой бархатный мешок.

— Посмотрим, чем же ты, эльф, собирался уничтожить нас. Лук со стрелами уже у меня, а тут что? — и Судья резко разорвал бархатный мешочек.

По полу рассыпалась золотистая фасоль. Запах её был настолько неуловим, что людям не дано было его чувствовать, — людям, но не эльфу.

Пока фасоль катилась по полу, Йорш ощутил этот запах, лёгкий, но сладкий, как только что выпеченный хлеб.

Он вспомнил о крысах. Крупные, жирные крысы тюрем Далигара уже помогли ему однажды, когда он был ребёнком.

Крысы тоже почуяли запах фасоли, и он заполнил их сознание. Сознание крыс можно легко контролировать. Их были тысячи, и Йорш услышал их у себя в голове. Почувствовал их вечный, неутолимый голод, их ярость, обиду за пинки, камни, брошенные в них ради шутки, стрелы, отравленные приманки. Тысячи крыс, голодных, гонимых, обозлённых.

Йорш вдохнул, и воздух заполнил его лёгкие, придавая ему сил: теперь он знал, что делать. Он воспользуется крысами.

Эльф многократно усилил запах фасоли, что помогло ему найти каждую из полчища крыс и управлять ими.

— Так, детская игрушка. — Судья швырнул волчок на землю и, наступив на него, расколол на кусочки. — Что ещё? Книга! Интересно, не так ли?

Крысы начинали выходить из темноты боковых коридоров, из-за железных решёток. Некоторые бежали прямо по стенам, по каменным бордюрам между факелами. Пока крыс было мало: лишь несколько десятков. Йорш избавил их сознание от страха. Перестав опасаться, крысы спешили на запах фасоли, сталкиваясь друг с другом, не обращая внимания на воинов. Настоящая волна из шерсти, мяса и мелких, острых зубов нахлынула на людей. Стражники расступались, пытались отодвинуться, толкая друг друга. Судья держал в руках книгу стихов матери Йорша и был слишком погружён в её чтение, чтобы что-то заметить.

— Что это? Заклятия? Стихи??? Какие глупости! «Сле-дуй… за вет-кой… Следуй за веткой плюща…» Мне знаком и твой язык, знаешь, эльф? Никогда не помешает знать язык врага.

плющ — зелёный, я же говорил, что эльфы всегда лгут! Не так ли?! Даже в стихах!

Крысы начинали расчищать себе дорогу к фасоли с помощью зубов, кусая людей за ноги, и Судья от неожиданности выронил книгу с диким воплем. Животные старательно обходили Йорша и Роби: только их ноги оставались свободными среди живого копошащегося ковра, покрывшего пол тюрьмы. Волна крыс захлёстывала всё на своём пути. Кто-то из воинов решил спастись бегством, он опирался на стены, чтобы удержать равновесие. Следуя его примеру, все стражники бросились врассыпную. Судья споткнулся об осколки волчка и грохнулся на землю. Оставшиеся воины поспешили ему на помощь, оставив без присмотра решётку камеры Роби. Клик — наручники упали с рук Йорша. Клик — его ноги освободились от цепей. Клик — открылась решётка камеры. Йорш взял Роби за руку и тихонько вывел в коридор. Крысы послушно расступались на их пути, и они не спеша попятились задом, стараясь не упускать из виду Судью и солдат. Йорш снял со стены один из факелов и бросил последний взгляд на оставшихся: Судья уже поднялся на ноги, но ему было не до беглецов. Лестницы снизу доверху были переполнены воинами, на шум сбегались остальные стражники. Йорш, как в раскрытой книге, увидел в сознании крыс огромный подземный мир, с лабиринтами, тянущимися под всем городом и даже под рекой. Йорш и Роби повернулись и помчались в противоположную лестницам сторону. Внезапно путь им преградила железная дверь, закрытая, к счастью, всего лишь на замок, который эльф тотчас открыл. За дверью продолжался коридор. Йорш не забывал закрывать за собой все замки, в надежде задержать весьма вероятных преследователей, когда те рано или поздно бросятся им вдогонку. Он яростно желал увидеть отблеск света или солнечный луч, который указал бы им путь на поверхность, но ничего подобного не было. Коридор уходил всё глубже и глубже, галерея всё больше и больше погружалась в темноту. Крысы стали встречаться реже. Двери, замки, коридоры — становилось всё темнее. Тот, кто построил дворец (возможно, Ардуин), решил воспользоваться древними эльфийскими подземельями, превратив часть из них в тюрьму, которую отделил от остальной части непреодолимыми железными дверями. Старинный дворец был разрушен, и на его месте громоздилось непонятной формы странное строение Судьи, но подземелье осталось нетронутым.