Момо (другой перевод) (с илл.) - Энде Михаэль Андреас Гельмут (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
Момо поднялась и побежала вперед. Ее босые ноги не издавали ни звука, в отличие от ног серых господ, топот которых она опять слышала перед собой. И она пошла на звук шагов.
От основного коридора во все стороны ответвлялись боковые ходы, создавая сложный лабиринт переплетающихся туннелей, точно под всем строящимся кварталом тянулась подземная кровеносная система.
И тут она услышала гул голосов. Она пошла на этот звук и осторожно заглянула за угол.
Ее взору открылся огромный зал с бесконечно длинным столом по центру. По обоим краям стола сидели серые господа, и еще больше толпилось не уместившихся. И до чего же жалко выглядели последние похитители времени! Костюмы разорваны в клочья, на лицах ссадины и кровоподтеки, в глазах — страх и растерянность! Только сигары их продолжали коптить серым дымом.
На противоположном конце зала Момо увидела приоткрытые бронированные ворота. Здесь веяло ледяным холодом. Хотя Момо и понимала, что это не поможет, она присела на корточки и прикрыла голые ноги своей широкой юбкой.
— Мы должны, — услышала она голос серого господина, сидящего с торца длинного стола, как раз напротив бронированной двери, — всячески экономить наши запасы, ибо не известно, сколько нам еще придется жить на них. Мы должны себя ограничивать!
— Нас осталось совсем немного, — закричал другой, — запасов хватит на годы!
— Чем раньше мы начнем экономить, — невозмутимо продолжал оратор, — тем дольше продержимся. И вы догадываетесь, уважаемые господа, что я подразумеваю под необходимостью экономить. Вполне достаточно, если нынешнюю катастрофу переживут только некоторые из нас. Мы должны оценивать ситуацию трезво и по-деловому! Нас здесь слишком много, дорогие коллеги! Мы должны резко сократить нашу численность. Это суровая, но справедливая мера. Разрешите, господа, приступить к пересчету.
Собравшиеся пересчитались. Потом председатель вытащил из кармана монету и объяснил:
— Мы проведем жеребьевку. Решка означает, что господа с четными номерами остаются, а орел — исчезают.
Он подбросил монетку в воздух и поймал ее.
— Решка! — крикнул он. — Итак, господа с четными номерами остаются, а с нечетными должны испариться!
Глухой стон пронесся по рядам проигравших, но никто даже не попытался защититься.
Четные похитители времени забрали сигары у нечетных, и те сразу же растворились.
— А теперь, — сказал председатель в примолкший зал, — повторим эту процедуру снова, если позволите.
Такая же процедура повторилась в третий и даже в четвертый раз. Наконец, осталось всего шестеро серых господ. Они сели по трое, друг против друга, по разным краям бесконечного стола, и начали мерить визави ледяным взглядом.
Момо с ужасом наблюдала за происходящим. Она заметила, что с каждым уменьшением числа серых господ становилось теплее. По сравнению с прежним, холод уже вполне можно было терпеть.
— Шесть, — сообщил один из серых господ, — скверное число.
— Хватит, — скривился господин, сидевший по другую сторону стола, — нет смысла дальше сокращать нашу численность. Если нам шестерым не удастся сейчас выжить, то у троих это тоже не получится.
— Это как сказать, — пробормотал другой, — но, в случае необходимости, мы всегда сможем вернуться к этому вопросу. Позже, я имею в виду.
На какое-то время наступила тишина, потом высказался еще один:
— Как хорошо, что складские ворота в начале катастрофы оказались открытыми. В противном случае никакая сила в мире не сумела бы с ними сладить. Мы бы пропали.
— К сожалению, вы не совсем правы, любезнейший, — пробормотал его сосед. — Пока ворота открыты, температура на складе повышается. Цветы времени один за другим начнут оттаивать. Причем они знают, что тогда мы уже не сможем помешать им вернуться на старое место.
— Вы полагаете, — спросил третий, — что нашего холода теперь недостаточно, чтобы держать запасы сильно замороженными?
— Нас, увы, только шестеро, — ответил второй господин, — вы можете сами подсчитать, сколько мы способны произвести холода. Похоже, мы чересчур поспешно настолько сократили свою численность. Мы ничего от этого не выиграли.
— Нам требовалось решиться на одну из двух имеющихся возможностей! — воскликнул первый господин. — И мы выбрали именно такой вариант.
Снова воцарилась тишина.
— Так мы можем сидеть здесь годами и охранять друг друга, ничего не предпринимая, — наконец высказался один из них. — Должен заметить, что создалась какая-то безнадежная ситуация.
Момо думала. Больше ждать не имело смысла. Если бы серые господа исчезли совсем, то цветы времени сами по себе оттаяли бы. Но пока серые господа существуют. И они останутся навсегда, если она ничего не предпримет. Но что она могла сделать, если ворота на склад были открыты, и серые господа могли обеспечиваться энергией сколько угодно?
Тут Кассиопея зашевелила ножками, и Момо посмотрела на нее.
«Ты закроешь ворота», — гласила надпись на ее панцире.
— Это невозможно, — прошептала Момо, — их ведь не столкнешь с места!
«Коснешься цветком», — последовал ответ.
— Я смогу их сдвинуть, если дотронусь до них цветком?
«Ты это сделаешь», — засветились буквы на панцире.
Если Кассиопея знала это наперед, то так и должно случиться. Момо осторожно поставила черепаху на пол и засунула цветок времени, который, кстати, уже заметно завял, сохранив не так много лепестков, себе под куртку.
Незаметно для шестерых серых господ ей удалось проползти на четвереньках под длинным столом. Она двигалась до тех пор, пока не достигла другого конца стола. И вот она сидела между ногами похитителей времени, и сердце ее, казалось, выпрыгнет из груди.
Тихо, тихо вытащила она из-за пазухи цветок времени, взяла его в зубы и пролезла между стульями так, что серые господа ее снова не заметили.
Она добралась до открытых ворот, дотронулась до них цветком и одновременно принялась толкать их руками. Ворота бесшумно повернулись на шарнирах и с грохотом захлопнулись. Удар вызвал эхо, многократно повторившееся в зале и в подземном лабиринте.
Момо вскочила. Серые господа, которые ни в малейшей степени не подозревали, что кроме них здесь может появиться какое-то постороннее существо, от страха застыли на своих стульях, уставившись на девочку, как загипнотизированные.
Она, не раздумывая, проскочила мимо них и бросилась к выходу из зала. Но тут серые господа очнулись и кинулись вслед за ней.
— Смотрите, это она, та ужасная девчонка! — услышала Момо возглас сзади. — Это Момо!
— Это невозможно! — закричал другой. — Почему она двигается?
— У нее цветок времени! — завопил третий.
— И с его помощью, — ахнул четвертый, — она сумела сдвинуть ворота?
Пятый с силой хлопнул себя по лбу.
— Значит, мы тоже можем это сделать! Ведь у нас полно цветов времени!
— Было, было полно, — визжал шестой, — но теперь ворота закрыты! Есть только один выход: мы должны отобрать у нее цветок, иначе для нас все кончено!
Между тем Момо исчезла где-то в бесконечно разветвляющихся коридорах, но в их лабиринтах серые господа, естественно, ориентировались, лучше нее. Момо стремглав неслась вперед и порой чуть не попадала в объятия кому-нибудь из преследователей, но каждый раз ей удавалось ускользнуть.
Кассиопея тоже по-своему принимала участие в погоне. Хотя и могла она только очень медленно ползать, но, поскольку всегда заранее знала, где будут пробегать преследователи, то вовремя добиралась до нужного места и ложилась прямо на дорогу. В темноте серые господа спотыкались о нее и кубарем катились по полу. Бегущие следом натыкались на лежащих и тоже падали на пол. Таким способом черепаха не раз спасла Момо от верной поимки. Конечно, и ее частенько отшвыривали к стене, но она упорно продолжала делать то, что, как знала заранее, обязательно сделает.
В пылу преследования некоторые серые господа потеряли свои сигары и бесследно растворились один за другим. В конце концов, их осталось двое.
