Путешествие Алисы - Булычев Кир (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Наверно, несколько дней, — сказал я.
— А вдруг им вовсе не несколько дней, а много лет? Вдруг они год за годом запоминают все, что происходит вокруг? Посмотри, какие толстые зеркала
— сантиметров по шесть каждое. И очень плотные. А за два дня, пока стоят у нас, они не стали тоньше. Можно, Алиса, я произведу операцию над одним цветком?
— Давайте, — сказала Алиса, которая сразу сообразила, в чём дело.
Зелёный перенёс один из цветков на стол в лабораторию, закрепил его зажимами и начал тонкую операцию.
— Я сниму сразу сантиметр, — сказал он.
— Погоди, — остановил я механика. — Начни с тонкого слоя: может быть, ничего и не получится.
Зелёный послушался меня и включил вибробритву. Индикатор, белый от любопытства, вышел из угла и подошёл поближе, тихо переступая ногами-палочками. Кустики зашевелились в своей клетке — думали, что будут давать компот. Паук-ткач-троглодит перестал вязать шарф.
Тонкий слой, прозрачный, словно целлофановая плёнка, отделился от зеркала. Зелёный осторожно снял его и положил на стол.
Несколько секунд зеркало оставалось тёмным, но в тот момент, когда я уже решил, что ничего не получилось, зеркало вдруг просветлело. Оно отражало на этот раз ветреный, пасмурный день.
— Все правильно! — сказала Алиса. — Поехали глубже в прошлое!
— Но как мы сможем считать дни? — подумал я вслух. — Ведь мы же не знаем, какой толщины слой одного дня.
Но Зелёный меня не слушал. Он поддел ножом край зеркала и приподнял сразу полсантиметра зеркальной поверхности. Слой отогнулся. Индикатор, от нетерпения меняя цвета, как светофор на оживлённом перекрёстке, не удержался, сунул длинный тонкий нос под руку Зелёному.
— Ну вот! — расстроился Зелёный. — Я не могу работать, если мне все мешают!
— Он нечаянно, — вступилась за индикатора Алиса. — Ему же интересно.
— Всем интересно, — сказал Зелёный. — Но я ни за что не ручаюсь.
— Продолжайте, — попросил я.
Зелёный осторожно снял слой.
— Как стекло в иллюминаторе, только гнётся, — сказал он. Мы все склонились над ставшим чуть тоньше тёмным зеркалом.
Понемногу оно прояснилось. Всё та же поляна. Но только трава стала бурой, кусты осыпались, а оставшиеся листья пожелтели. Ни бабочек, ни пчёл — тоскливо и мрачно. С пасмурного неба сыплет редкий снег, но не остаётся на земле, а медленно тает на травинках.
— Осень, — сказала Алиса.
— Осень, — согласился Зелёный. Он поднёс к зеркалу лупу и сказал: — Обыкновенным глазом не видно, но очень интересно смотреть, как снежинки появляются на кустах и взлетают в небо.
Мы все по очереди посмотрели на снежинки наоборот. Даже индикатор посмотрел и зашёлся салатным цветом от удивления.
— Сколько времени с осени прошло? — спросил меня Зелёный.
— Сейчас лето, — ответил я. — Год здесь чуть больше четырнадцати земных месяцев. Значит, примерно наш год.
— Так, — сказал Зелёный и достал из шкафчика микрометр. — Теперь, — сказал он, — мы сможем точно сказать, сколько зеркалу лет и…
— … и сколько нам нужно снять с него, чтобы увидеть поляну, какой она была четыре года назад, — закончила за него фразу Алиса.
— Сначала, — сказал Зелёный, — срежем с зеркала чуть поменьше четырех лет.
— Не много ли? — спросил я. — Ведь стоит срезать больше, и мы пропустим тот момент, когда здесь был Второй капитан.
— Пропустим — не страшно, — сказал Зелёный, отмечая толщину слоя, — у нас ещё целый букет.
Пока он говорил, я краем глаза увидел, что алмазная черепашка быстренько топает к выходу из лаборатории. Проклятая непоседа опять выбралась из сейфа. Я хотел было догнать её, но потом передумал — жаль было упустить тот момент, когда Зелёный снимет с зеркала четыре года.
— Как у вас дела? — спросил по рации Полосков, который всё ещё колдовал с металлоразведчиком.
— Все в порядке, — сказал я.
— Тогда я сам полечу на разведчике. Не хочу его одного отпускать. Что-то ненадёжно он работает.
— Когда будешь искать «Синюю чайку», — предупредил я, — не забудь, что на планете может оказаться ещё один корабль.
— Не забуду.
— Оставь линию связи включённой. Если что, сразу свяжись с нами.
— Помню.
— Может быть, к твоему возвращению у нас будет сюрприз.
— Отлично! Только я люблю хорошие сюрпризы. Плохих сюрпризов не выношу.
Полосков улетел. Слышно было, как зажужжал разведчик, поднимаясь в воздух.
— Готово, профессор, — сказал Зелёный. — Рискнём?
В третий раз Зелёный снял слой с зеркала. На этот раз такой толстый, что еле удержал его в руке. Лепестки цветка облетели, и на столе лежала лишь круглая, вогнутая, словно тарелка, середина цветка.
Она долго не хотела светлеть. Уж очень давно на неё не попадал свет.
А когда наконец показалось изображение, мы поняли, что поляна выглядит совсем не так, какой мы её видели теперь. Круг посредине, поросший теперь травой, был голый, серый, словно бетонная крышка гигантского люка. Можно было даже разглядеть круглую щель, отделявшую крышку от окружающей земли.
— Видишь! — торжествовала Алиса. — Это правильная поляна!
— Теперь осторожно, — сказал я. — Главное — не срезать лишнего.
— Понимаю, — сказал Зелёный, — не маленький.
Но точно срезать не удалось. Пятнистый, светлый, почти прозрачный от нетерпения и жгучего любопытства индикатор в самый ответственный момент нечаянно подтолкнул Зелёного в локоть. Вибробритва скользнула по плоскости и врезалась глубоко внутрь. Зеркало раскололось и упало со стола на пол.
Индикатор от стыда уменьшился вдвое, почернел. Он хотел, чтобы его убили. Он метался по лаборатории, гладя палочками ножек разъярённого Зелёного, наконец, бросился на пол и стал совсем черным.
— Не расстраивайся, — уговаривала несчастного индикатора Алиса. — С каждым может случиться. Мы знаем, что ты ни в чём не виноват.
Она обернулась к Зелёному, который всё ещё проклинал индикатора на чём свет стоит, и сказала:
— Зелёный, не надо, пожалуйста! Ведь индикаторы такие чувствительные, что он может от расстройства умереть.
— И в самом деле, — поддержал я её, — у нас ещё целый букет. Ты же сам говорил.
