Необыкновенные приключения Карика и Вали (Художник Г. Фитингоф) - Ларри Ян Леопольдович (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Вот и гусеница эта разукрасила себя пугающими красками для спасения собственной жизни. Попробуй тронуть её, такую страшную. Между прочим, так поступали многие племена индейцев, раскрашивая себя перед битвами чёрными, красными полосами. Не обращайте на неё внимания, на эту гусеницу. Для нас она не опасна.
Валя нашла в травяных джунглях красивый цветочный горшок.
— Смотрите, — закричала она, — смотрите, что я нашла! Горшок для цветов. Профессор улыбнулся:
— На горшок похоже. Это верно. Но только это не горшок, а самые обыкновенные яйца бескрылой бабочки-пяденицы.
— Вот так обыкновенные! — Карик даже свистнул от удивления. — Да они же ничем не похожи на яйца.
— Ну, дорогой мой, в мире насекомых многое вообще нельзя сравнивать с жизнью большого мира. Тут все удивительное, все необычное, все необыкновенное. Но самое поразительное — это яйца насекомых. Так, например, у минирующей мухи они похожи на крошечные футбольные мячи с шахматной раскраскою. У репной белянки — на сложенные вместе ребра, у капустного клопа-арлекина — на бочонки с чёрными обручами. У одних насекомых яйца шарообразные, у других — плоские, у третьих — цилиндрические, а есть изогнутые, как бумеранг, есть длинные, как спички, а есть похожие на шипы. Словом, у разных насекомых и яйца разные по форме. Нет только похожих на куриные. Между прочим, и окрашены они по-разному. Есть яйца чёрные и зелёные, коричневые и розовые, жёлтые и красные, оранжевые и полосатые.
— А какие самые лучшие? — спросил Карик. — Какие вкуснее всех?
Иван Гермогенович пожал плечами:
— Ну-у… Таким вопросом наука пока ещё не интересовалась. Придётся, видно, нам выяснить, какие яйца вкусные, а какие нет. Одно могу сказать: все они, безусловно, питательные. Ведь в каждом яйце находится всё необходимое для жизни любого живого существа — цыплёнка, жука, утёнка, бабочки, пчелы, а потому можете смело пробовать все яйца подряд.
Так шли они несколько дней, ночуя в цветах, в раковинах, в пустых осиных гнёздах и даже под камнями, в мрачных, сырых берлогах.
Питались они нектаром, пчелиным мёдом, яйцами бабочек, зелёным молоком.
В долине Трех рек профессору удалось убить малиновку. Путешественники ели три дня жареную и копчёную дичь, и, наверное, им хватило бы мяса ещё на две недели, но по дороге на них напали жуки-кожееды, отняли всю провизию и чуть не искалечили Ивана Гермогеновича и Карика.
С каждым днём путешественники подходили все ближе и ближе к озеру, на другой стороне которого стоял шест-маяк.
По расчёту профессора, они должны были прийти к озеру на другой день к вечеру, за ночь переплыть его. а там уж совсем недалеко было и до маяка.
— Примерно через два-три дня мы будем дома! — уверял профессор ребят.
Но расчёты Ивана Гермогеновича не оправдались.
Когда путешественники были уже совсем близко от озера, произошло печальное событие.
Это случилось рано утром.
Профессор и ребята только что вышли из пещеры, в которой провели ночь, и двинулись в путь, шагая по холодной утренней росе.
— Ну и стужа! — ёжился профессор. Дрожа от холода и выбивая зубами мелкую дробь, путешественники шагали по холмам и долинам. Казалось, босые ноги ступают по льду, только слегка засыпанному землёй. Хотелось остановиться, поджать под себя ноги, как поджимают лапы гуси на льду.
Наконец ребята не выдержали и, чтобы хоть немного согреться, быстро побежали вперёд.
— Не убегайте далеко! — крикнул вдогонку профессор.
Но ребята уже мчались к высокой цепи холмов, обгоняя друг друга, перепрыгивая с разбегу широкие рвы и небольшие ручьи.
— Вернитесь! — кричал Иван Гермогенович. — Вернись, Карик! Иди сюда, Валя!
Но Карик только махнул рукой и, взбежав на гребень песчаного холма, скрылся за ним.
Валя остановилась, как бы раздумывая: вернуться ей обратно или бежать за Кариком, но, подумав немного, полезла за братом и тоже скрылась за холмом.
Встревоженный Иван Гермогенович прибавил шагу. И вдруг из-за холма показалась Валя. Она махала руками, звала Ивана Гермогеновича на помощь.
— Скорей, скорей!… Нападают! — кричала она. Профессор побежал так быстро, как только мог.
Он с разбегу взлетел на холм.
— Где он? Где? — задыхаясь, спросил профессор.
— Вон! Вон он! — показывала Валя пальцем на глубокую воронку.
На дне воронки, зарывшись по горло в песок, ворочалось страшное чудовище. Большая чёрная голова с длинными, изогнутыми крючками быстро-быстро подбрасывала вверх мелкие камни и песок. На краю воронки стоял испуганный Карик. Он беспомощно закрывал голову руками, выкрикивая что-то непонятное. Песок и камни летели в него с такой силой, что он то и дело падал, поднимался и снова падал. А чудовище швыряло в него не переставая, стараясь ослепить его песком, сбить с ног камнями.
Песчаные стены воронки осыпались, оседали под ногами Карика, и он сползал все ниже и ниже, прямо в логово чудовища, приближаясь к нему с каждой минутой.
— Повернись спиною! Спиною повернись к нему! — кричал Иван Гермогенович.
Но Карик ничего не понимал и, кажется, ничего уже не слышал. Тогда Иван Гермогенович сбежал проворно вниз, схватил Карика на руки и полез из воронки по осыпающейся стене, крепко прижимая его к груди.
Вдогонку профессору и Карику полетел со свистом град камней. Но Иван Гермогенович стиснул крепко зубы и, не выпуская Карика из рук, продолжал карабкаться вверх, втягивая голову в плечи и пригибаясь к самой земле.
Наконец он выбрался из воронки. Осторожно положив Карика на землю, Иван Гермогенович пробормотал растерянно:
— Ну вот ведь какой ты… Ну разве можно так пугать меня?
Карик лежал на земле бледный, с закрытыми глазами. По щеке его тоненькой струйкой ползла кровь. Голова Карика и весь он с головы до ног был покрыт густым слоем пыли и песка.
Валя смотрела на Карика широко открытыми глазами.
— Он живой? — наконец прошептала она, опускаясь около Карика на колени.
— Живой! — хмуро ответил Иван Гермогенович, подкладывая под голову Карика свёрнутый лепесток незабудки.
— Ой, я боюсь! — прошептала Валя, посматривая в сторону страшной воронки. — А вдруг он вылезет, этот страшный, и опять набросится!
— Не вылезет, если вы сами к нему не полезете, — буркнул Иван Гермогенович, сердито взглянув на Валю. — Не надо совать нос в каждую пасть, если не хотите потерять головы.
Он склонился над Кариком, приложив ухо к его груди, нащупал пульс и зашевелил беззвучно губами. Карик вздохнул.
— Ты меня слышишь? — громко спросил профессор.
Карик приподнялся, посмотрел на профессора мутными глазами. Губы его еле шевелились.
— Он… ушёл? — спросил слабым голосом Карик.
— Ушёл, ушёл! — сказал профессор. — А вот ты-то как? Можешь встать?
— Кажется, могу! — сказал Карик.
Шатаясь, он встал на ноги и сказал, стиснув зубы:
— Пойдёмте!
Некоторое время путешественники шли не разговаривая, но профессор не мог долго сердиться. Когда они сели отдохнуть, Иван Гермогенович поглядел на Карика и сказал усмехаясь:
— Герой какой… А? Смотрите-ка! В берлогу льва полез!
— Я нечаянно, — сказал Карик. — Бежал-бежал — и вдруг эта воронка. Ну, я и скатился вниз…
— А ты бы под ноги смотрел да не считал в небе ворон. Ведь ещё немного — и ты попал бы на обед к муравьиному льву.
— Как, вы сказали, его зовут? Муравьиный лев? — спросила Валя.
— Именно так его и зовут, — кивнул головою Иван Гермогенович, — но это был не сам муравьиный лев, а только его личинка. Сам-то он не сидит в яме, сам он летает, но ещё чаще ползает по деревьям. Я думаю, вы даже встречали его когда-нибудь…
— Какой он? На кого похож?
— Похож на стрекозу немного. Но увалень и лентяй ужасный! Сядет на дерево, опустит четыре длинных крыла, да так и висит целый день, точно его булавкой прикололи. А эта забияка, которая сидит в яме и швыряется камнями, — его личинка. Она охотится тут. Видели, какую хитрую ловушку поставила для ротозеев?
