Затерянная Динотопия - Фостер Алан Дин (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
— Это Рыка, мать, — пояснил Чаз, переводя еще и для Килк. Уилл понимал, что протоцератопсу приходится нелегко — постоянно перескакивать с одного языка на другой, да еще в таких чрезвычайных обстоятельствах.
— Я не пойму, о чем речь, — сказал Уилл. — Попроси, пусть они объяснят подробно.
Прочистив горло, Чаз вновь издал тоненький рев, который казался жалкой пародией на рычание тираннозавров. В ответ незамедлительно раздался отрывистый рык. Речь тираннозавра звучала настойчиво, будто тому было до боли необходимо услышать ответ Уилла.
— После обильного обеда они оставили свою дочь Грызуню поспать. Кажется, она переела и не хотела идти с родителями. Когда они вернулись, оказалось, что она исчезла. Добровольно она бы не ушла. Детеныши тираннозавров всегда слушаются своих родителей.
В чем же дело? Уилл лихорадочно размышлял, время от времени поглядывая на семитонного хищника.
Чаз продолжал:
— К своему удивлению, они обнаружили следы борьбы. К тому же там находилось много людей, это можно было определить по сильному запаху, который исходил от них, и вообще они оставили много следов своего присутствия. Тут же были следы их дочери и отпечатки лап стратиомимусов. Следы исчезли в лесу. С тех пор Лихой и Рыка безуспешно пытаются напасть на след своей дочери и этих людей. А присутствие стратиомимусов их только еще больше запутало.
Уилл все обдумал:
— Спроси их, этот человеческий запах, который они обнаружили, не напомнил ли он им что-нибудь морское?
Чаз перевел. Оба тираннозавра переглянулись, прежде чем самец ответил.
— Он говорит, что так и есть, — передал Чаз слова Лихого, — хотя морской запах очень слабый. Они знают запах моря, потому что им оставляют рыбу караваны, проезжающие через долину. Раньше они никогда бы не подумали, что можно как-то связать этот запах с людьми, которые ходят пешком.
Почти нечленораздельное рычание прервало его последние слова.
— Он очень хочет знать, — продолжал протоцератопс, — откуда тебе это известно. — Чаз добавил более мягко: — Обдумывай каждое слово, Уилл. Эти двое очень раздражены.
— Я вижу.
Огромные, горящие гневом глаза неусыпно следили за ним, и он знал, что сейчас нельзя допустить ни малейшей ошибки, ни единого промаха. Сколько еще мгновений любопытство тираннозавров будет удерживать их от яростной расправы над виновником?
Упершись руками в бока, он смело взирал на них, одновременно оценивая свое положение, — ему не хотелось выглядеть так же беспомощно, как он чувствовал себя. Он внушал себе, что перед ним встревоженные родители, а не двуногие пожирающие махины. К счастью, он был необычайно находчив:
— Скажи им, что наша спутница — тоже чья-то дочь. — Он показал в сторону Килк, и та взглянула на него с надеждой. — Следы стратиомимусов, которые вы видели, принадлежат ее семье. Эти люди захватили их и сделали пленниками. Эти люди — не жители Динотопии, они явились издалека по морю. Ей удалось бежать, чтобы позвать на помощь. — Он сдержанно пожал плечами. — Вот мы и пытаемся сейчас помочь ей. Но за нами придут другие. — Подождав, пока Чаз закончит это переводить, Уилл сказал: — Люди, которые пленили их дочь, нецивилизованные. Они ничего не знают о том, как живет Динотопия. У них, кажется, отсутствуют всякие моральные принципы. Я знаю, что те, кто живет в Дождливой долине, думают и действуют иначе, нежели живущие в цивилизованных краях, но как бы там ни было, мы понимаем друг друга, а эти недавно прибывшие люди ничего не знают о наших соглашениях и договорах. Они действуют исключительно в собственных корыстных целях и интересах. Я думаю, что, если они могут пленить и удерживать против воли целое семейство стратиомимусов, они могут точно так же поймать и держать молодого тираннозавра. Мне кажется, именно это и случилось с вашей дочерью. Сколько ей лет? Она крупная?
Чаз перевел сначала для Килк, потом для остальных слушателей. Когда протоцератопс закончил, самка тираннозавра наклонилась над Уиллом. Он заставил себя стоять спокойно, пока устрашающая пасть нависала над его головой. Короткая, но сильная когтистая лапа, уже почти опустившись на его голову, застыла в воздухе. Потом Рыка отступила.
— Не очень большая, — заметил Чаз с облегчением. — Невозможно себе представить каких-то людей, хватающих тираннозавра, пусть даже небольшого, но все-таки разбойникам удалось это сделать. Эта Грызуня не выше Килк, хотя, конечно, гораздо крепче.
Морды тираннозавров склонились к самой земле, огромные пасти обдавали членов спасательной экспедиции ужасающим зловонием.
— Скажи им, мы хотим того же, что и они: найти этих людей и освободить пленников. Они хотят вернуть свою дочь, а Килк хочет вернуть свою семью. Скажи им… скажи, что мы поможем спасти их дочь.
Он подождал, пока Чаз переведет. «Все эти рычания и ворчания, должно быть, изрядно дерут горло», — размышлял Уилл, с восхищением наблюдая за усилиями протоцератопса. Юноша старался стоять прямо, когда тираннозавры вновь зарокотали так громко, что едва не задрожала земля.
Наконец самец наклонил голову и толкнул своей мордой Уилла в грудь — слегка, так, чтобы не сбить человека с ног. Юноша отступил на несколько шагов, но удержался на ногах и быстро опомнился от потрясения.
— В чем дело? — зашептал он беспокойно Чазу. Килк, едва не падавшая от напряжения, нервно следила за каждым движением тираннозавров, но ничего не говорила.
Чаз торопливо перевел:
— Лихой говорит, что он не видит необходимости в нашей помощи. Он не знает, что бы мы могли для них сделать. Он говорит… он говорит, он не понимает, почему бы им наскоро не закусить нами и не отправиться дальше.
— Хороший вопрос.
Уилл подумал, что здесь становится жарко. И никаких признаков того, что в скором времени наступит облегчение.
— Давай переводи.
У Чаза был такой вид, как будто он уже смирился с тем, что проведет этот вечер в желудке одного из хищников, но, не зная, что делать, он переводил все, что говорил его друг.
Уилл заявил:
— Скажи им, что без нас они едва ли смогут себе представить, что происходит с их дочерью. Скажи им, что не имеет значения то, что они большие и сильные, есть некоторые вещи, которые мы можем сделать, а они — нет. Люди разбираются в этом лучше, чем любой динозавр, и если возникнет необходимость поговорить с захватчиками, им понадобится помощь переводчика. Если бы Килк не нуждалась в помощи, нас бы здесь не было. — Он выждал несколько секунд и добавил: — Скажи им, что нас троих едва хватит, чтобы хоть чуть-чуть утолить их голод. Я такой костлявый, что застряну у них в горле.
— Не встречал еще никого, кто бы думал, что у тираннозавров есть чувство юмора, — пробормотал Чаз, но, несмотря на свою неуверенность, перевел слова Уилла в точности.
— Скажи им еще, — добавил Уилл, когда протоцератопс закончил, — не имеет значения, что они думают, все равно живые мы для них более полезны, чем съеденные.
Хорошо, что тираннозавры не умели улыбаться. Впечатляющая панорама их зубов только навеяла бы на зрителей уныние. Но в ответ на речь Чаза хищники распрямились. Чтобы по-прежнему смотреть им в глаза, Уиллу пришлось закинуть голову так, что заболела шея. Это все равно что смотреть на две высоченные вышки, которые к тому же разговаривают.
Рыка рявкнула на него сверху вниз. Уиллу очень хотелось зажать нос, но он не осмелился, опасаясь, что тираннозавры могут угадать значение жеста.
— Она говорит, что у них и раньше бывали сделки с людьми, но что они никогда не встречали такого, как ты. Их поразила наша смелость, то, что мы вошли в Дождливую долину без всякого вооруженного сопровождения. — Протоцератопс слегка понизил голос. — Я часто слышал, что крупные хищники уважают храбрость. Но это совсем не означает, что они испытывают отвращение, когда пожирают храбрых жертв.
— Что еще они говорят? — Уилл торопил друга.
Чаз сделал глубокий вздох:
— Они говорят, что, если мы действительно поможем им найти дочь, тогда они навечно наши должники, и даже если нам никогда не придется больше ходить этим путем, мы сможем причислить к кругу своих друзей трех представителей их племени.
