Эликсир Купрума Эса - Сотник Юрий Вячеславович (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
Глава двадцать четвертая
Зоя пришла во дворец с некоторым опозданием. Дело в том, что мама ее уехала в больницу проведать папу, а Зое хотелось узнать подробнее, что с ним и каково его состояние. Но мама задержалась, и она ее не дождалась.
Ладошина вошла в вестибюль, и сердце ее сразу наполнилось гордостью. Если бы только видел Купрум Эс, какую массу людей она привела в движение и осчастливила! Если бы он только узнал, как она за две минуты уладила огромной важности дело, которое оказалось не по плечу всяким там Родькам Маршевым, Генкам Даниловым и Круглым Отличницам!
Входная дверь почти непрерывно открывалась и закрывалась, в нее то и дело входили школьники. Входили ученики шестых, пятых и четвертых классов, пыталась прошмыгнуть и мелкота из третьих и вторых. Против нее у двери был поставлен кордон в лице технички Сильвии Михайловны, но кордон этот действовал неточно: случалось так, что какой-нибудь дылда третьеклассник проходил беспрепятственно, а пятикласснику, если он был щуплый и маленький, давался поворот от ворот. Отметила Зоя и то, что во дворец входили ребята, которых она никогда не видела в школе. Ей стало ясно, что и в других школах уже проведали о том, что сегодня будет во дворце.
На стекле наружной двери было приклеено объявление:
Сегодня все занятия в обществе «Разведчик» отменяются.
Однако старшеклассники тоже входили. Одни — потому что занимались в кружках, не имеющих отношения к научному обществу, другие — чтобы узнать, почему отменили занятия. Последним давал разъяснения какой-то очень нервный Альфред Павлович, тоже стоявший возле двери. Некоторых старшеклассников он просил остаться.
— Инсаров! — услышала Зоя голос Тигровского. — Ты ведь староста секции бионики. Будь другом, задержись на часок. Тут черт знает что творится!
Эта фраза удивила и слегка встревожила Зою. Она сдала плащ в гардероб и пошла на второй этаж.
Там было полно народу. Одни слонялись, как видно, безо всякого дела, другие то входили, то выходили в распахнутые двери лабораторий. У некоторых мальчишек и девчонок в руках были какие-то приборы, папки, свернутые в трубку чертежи… Среди толпы прохаживались педагоги дворца с настороженными и сердитыми лицами, да и у многих ребят лица были растерянные, а то и злые.
— Ну, пошли домой, тут ничего толкового не добьешься! — услышала Зоя чей-то голос и с возмущением обернулась. Эта фраза сильно задела ее. Почему ото «здесь ничего толкового не добьешься»? Она, Ладошина, для них старалась, она для них все это устраивала, и вот теперь какие-то типы еще изволят выражать недовольство!
Скоро она увидела стол, поставленный боком к стене коридора. Над ним была приклеена надпись:
Здесь производится запись в общество «Разведчик».
За столом сидели два старшеклассника: один — ярко-рыжий, другой — шатен. Вдоль стены к ним тянулись две очереди. В конце их стояли сестры Мухины, а самыми первыми были Столбов с банкой в руке и девчонка в желтых брюках и лиловом жакете.
— В какую секцию? — спросил рыжий парень Столбова.
— Мне… чтобы с вредителями бороться. С огородными.
— Что это у тебя в банке?
— Гусеницы. Толченые.
— В секцию энтомологии запишем, — сказал парень и склонился над тетрадью.
— А когда заниматься приходить? — спросил Столбов.
— А это покрыто мраком неизвестности Следующий!
В это время другой старшеклассник сердито допрашивал девчонку в брюках:
— Ну ты говори толком, в какую секцию хочешь записаться?
Та пожимала плечами.
— Ну конечно, в ту, которая поинтересней.
— Ну, а что тебя больше интересует: электроника? Ботаника? История?
— Ну… ну, меня вообще наука интересует.
Старшеклассник приподнялся:
— Ты что, совсем дурочка, да?
Тут рыжий парень обернулся к нему:
— Ну чего ты волынишься с ней! Ведь сказал тебе Яков Дмитриевич — записывай всех подряд, вот и записывай! Это же мероприятие для галочки проводится.
У Зои запершило в горле, даже глазам стало горячо. Ей вспомнился скандал, который устроил Павлов из-за Нюськи, вспомнилось, как се упрекали тогда, что она «проводит мероприятия для галочки», и вот теперь она снова услышала это противное выражение.
Закусив от досады нижнюю губу, Зоя двинулась дальше. Навстречу ей шел Яков Дмитриевич с очень красным лицом, рядом с ним — Надежда Сергеевна.
— Безобразная затея, родненький мой!.. — говорила замдиректора. — Бюрократическое мероприятие! И как только в гороно додумались до такого!
— Совершенно с вами согласен, — пыхтел Яков Дмитриевич. — Целиком и полностью сог… — Увидев Зою, он не договорил. Он вдруг поднес обе руки к ушам и что-то быстро затолкал в них двумя большими пальцами.
— Здравствуйте, Яков Дмитриевич! — сказала Зоя и прошла мимо.
Она, конечно, не поняла, что сделал Яков Дмитриевич, зато Надежда Сергеевна догадалась. Прижав руки к сердцу, она в страшном изумлении уставилась снизу вверх на директора:
— Яков Дмитриевич!.. Родненький! Что это? «Слип камли»?
Яков Дмитриевич ничего не слышал, он смотрел вслед Ладошиной. Лишь когда она отошла далеко, он вынул из ушей розовые комочки.
— Яков Дмитриевич… — слабым голосом повторила Надежда Сергеевна, — это… это ведь «Слип камли»!
Директор помолчал, подумал.
— Да, Надежда Сергеевна, «Слип камли». И… когда кончится эта заваруха, я вам все объясню.
И вот Зоя увидела Гену Данилова, а с ним всех членов «инициативной группы» да еще Лешку Павлова. Они стояли тесной кучкой у стены. Веня держал подзорную трубу, у Валерки в одной руке был портативный кассетный магнитофон, а на указательном пальце другой руки торчала какая-то нашлепка, от которой к магнитофону тянулся провод. Круглая Отличница держала свернутую в трубку тетрадь — это была ее работа о пустельге. На глазах у Зои к Гене подошел небольшого роста парнишка, держа перед грудью здоровенный ящик с наклонной передней стенкой. На этой стенке были укреплены цветные изображения различных дорожных знаков, под каждым знаком была карточка с какими-то надписями, а рядом с каждой карточкой торчало несколько кнопок.
— Данилов, — сказал мальчишка, — куда мне ее поставить? Где будет выставка?
— Что это у тебя? — спросил в свою очередь Гена.
— Машина. Экзаменующая. Проверяет знание дорожных знаков. А если ей другую программу задать, может по другим предметам экзаменовать. Где будет выставка? Куда ее поставить? Я с ней хожу, хожу, и никто ничего не говорит.
— Выставка отменяется, — мрачно сказал Гена. — Умники руководители не предусмотрели, как ее организовать.
— Ну так что же, мне с ней так и таскаться?
— Видишь, другие тоже таскаются. — И Гена указал на Лялю, Веню и Валерку.
Конструктор ушел обиженный. Тут Павлов увидел Зою и усмехнулся.
— Ну, Ладошина, твой директор дает!
— Какой это «мой директор»? — спросила она, а сама как-то поджалась.
— Ну директор Дворца пионеров.
— Не понимаю. Ты говори ясней: в чем дело?
Павлов постукал себя кулаком по лбу.
— Ведь это нужно быть идиотом круглым, чтобы устроить такую фигню.
— Какую фигню?
— Да ты пойми, — сказал Валерка, — он же ни одного дня не дал для подготовки!
Зоя промолчала. Ей было ясно, что это не Яков Дмитриевич, а она не дала времени на подготовку, приказав ему все устроить «завтра».
— А ты знаешь, какие штучки он еще выделывает? — сказала Ляля. — Он дал распоряжение записывать «всех желающих», без разбора…
Веня добавил:
— …Будь ты изобретатель великий или будь ты болван круглый.
Зоя снова промолчала. Она понимала, что и эти слова относятся к ней: ведь это она приказала записывать именно всех желающих!
