Протест - Булычев Кир (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
Далее следовали всякие пустые слова. Я сидел, перечитывал вышеприведенные фразы и все равно ничего не понимал.
Из столбняка меня вывело появление председателя Олимпийского комитета.
– Ну как, побеседовали? – спросил он, изобразив сдержанную радость. – Надеюсь, вы поняли, что случай с ней лишь печальное недоразумение?
– Да, – сказал я, складывая протест и пряча его в карман. – Да.
И тут, может, потому, что переутомился или неожиданное купание подействовало мне на нервы, я потерял контроль над собой и, выругав последними словами Сплеша, признался, что до разговора с Машей ровным счетом ничего не знал о сути дела, и в результате полдня потеряно понапрасну…
Мой неожиданный взрыв как-то успокоил коллегу и заставил его увидеть во мне – в строгом и страшном ревизоре – человека, подвластного слабостям. И потому он сказал:
– Позвольте, мой дорогой, рассказать вам все по порядку. Ведь планет в Галактике множество, и не можете же вы знать особенности каждой.
– Не могу, – согласился я. – На одной планете фликают, на другой…
– Вы совершенно правы. Ведь эволюция на Илиге проходила в куда более сложных условиях, чем, допустим, на Земле. Хищники преследовали наших отдаленных предков в воздухе, на суше и в воде. И были они быстры и беспощадны. Но природа пожалела наших предков. Она, помимо разума, наградила их особенностью, которой наделены и многие другие неагрессивные существа на нашей планете. Спасаясь от злых врагов, жертвы – а наши предки относились к числу жертв – могут менять форму тела в зависимости от среды, в которую они попадают. Представьте себе, что за вами гонится свамс. Это жуткое зрелище. Хорошо еще, что свамсы вымерли. Вот свамс догоняет вас в поле. Тогда в момент наибольшего нервного и физического напряжения структура вашего организма меняется, и вы взлетаете на воздух в виде птицы.
– Понимаю, – сказал я, хотя не был уверен, что понимаю.
– Помните, на перекрестке вы сказали, что птицы на вашей планете могут помешать транспорту. Мы не знали, шутка это или нет. Ведь никакой птицы там не было. Просто какой-то школьник чуть не попал под машину. В последний момент он успел вывернуться и взлететь в воздух…
– Да, – сказал я, вспомнив птицу, взлетевшую перед машинами.
– Ну вот, я продолжу рассказ, – сказал мой коллега. – Спасаясь от свамсов, наши предки взлетали в воздух. Но что их там ожидало?
– Провиски, – подсказала Маша.
– Правильно, провиски, – согласился мой коллега. – Размахивая своими громадными черными перепончатыми крыльями, провиски раскрывали свои черные клювы, чтобы нас сожрать. Что оставалось делать нашим предкам? Они принимали единственное решение – ныряли в воду и превращались в рыб. По приказу на редкость совершенной нервной системы биологическая структура тела вновь претерпевала изменения…
– Все ясно, – сказал я, стараясь не улыбнуться. – Это свойство у вас с рождения?
– Как вам сказать… Постепенно, с развитием цивилизации, эти способности стали отмирать. Но мы их воспитываем в детях искусственно, потому что они полезны. Вы можете увидеть в нашем городе сцены, непонятные и даже пугающие приезжего. Вы можете увидеть, как маленьких детей кидают с крыш или в водоемы… Если не закрепить возможности ребенка в раннем детстве, он может вырасти недоразвитым уродом…
– Уродом, то есть…
– Да, уродом, который не умеет превратиться, когда надо, в птицу или рыбу. Извините, уважаемый Ким Петров, но это слово не относится к нашим гостям. Мы понимаем, что эволюция у вас шла иными путями.
– А жаль! – воскликнул я с чувством.
Моему взору предстала сцена у пруда, столь обычная в их мире и так смутившая меня. Мой поступок должен был показаться окружающим верхом бестолковости. И неудивительно, что родители малыша поспешили вызволить ребенка из воды, чтобы глупый дедушка не сделал ему больно, схватив за плавничок или за жабры.
– Но, – тут в голосе моего собеседника зазвучали трагические нотки, – спортсмен, желающий выступать в обычных для Галактики видах спорта, дает клятву забыть о своих способностях. Больше того, мы надеялись, что никто в Олимпийском комитете не узнает наших… Ни к чему это… пошли бы разговоры…
– Ни к чему, – согласился я.
– Теперь, после этого краткого вступления, я хотел бы пригласить вас на специально приуроченные к вашему приезду соревнования по легкой атлетике. Вы сможете своими глазами убедиться, что и без фликанья мы добиваемся отличных результатов…
Я поднялся и последовал за моими гостеприимными хозяевами.
У подъезда гостиницы остановился автобус. Пассажиры уже вошли в него, и двери вот-вот должны были закрыться, когда за моей спиной послышался топот. Какой-то пожилой человек с двумя чемоданами в руках мчался через холл, держа в зубах голубую бумажку, наверно, билет. Я посторонился. Увидев, что автобус отходит, человек подпрыгнул, превратился в серую птицу, подхватил когтями чемоданы, не выпуская из клюва билет, в мгновение ока долетел до автобуса и протиснулся внутрь, заклинив чемоданами дверь.
– Ну вот видите, – сказал мой коллега несколько укоризненно. – Иногда это помогает, но… не везде.
Не спуская глаз с удаляющегося автобуса, я спросил:
– А под землю ваши предки не пробовали прятаться?
– Это атавизм! – возмутилась Маша. – Там же грязно.
– Такие способности встречаются у геологов, – поправил ее мой коллега. – Так каковы наши перспективы в олимпийском движении?
– Еще не знаю, – сказал я.
А сам уже думал о бесконечных заседаниях комитета, где мне придется уламывать упрямую федерацию и торжественно клясться от имени илигийцев, что они преодолеют инстинкты ради честной спортивной борьбы.
